Касанда терпеливо сидел на своем посту, обхватив руками колени. Ему не хотелось двигаться, дремота все сильнее охватывала его, но он не сдавался, пощипывая себя за руку. Вдруг ему показалось, что кто-то тихо приближается. Так тихо могли ходить только очень хорошие охотники. Касанда насторожился и вскоре услышал шаги и приглушенные голоса слева, справа и позади себя. Людей было много, очень много, и они уже были совсем рядом с ним. Касанда слышал теперь даже отдельные слова. Люди говорили на языке племени вакилу. У батако был мир с вакилу. Но зачем они здесь?

Касанда вдруг вспомнил про четверых солдат, ушедших в лес с ящиками на спине. Это они привели их сюда! Мзунгу послали в ящиках подарки вакилу, чтобы они напали на батако.

Рядом раздались яростные крики: это воины батако вступили в бой с вакилу. Нужно было немедленно сообщить Йонго и всему племени в краале о грозившей им опасности. Касанда вскочил и побежал через поле. Позади послышались крики. Несколько стрел угрожающе пропели у Касанды над головой, и одна из них ободрала кожу на его плече. Касанда закричал изо всех сил, чтобы предупредить племя и дать ему хотя бы несколько минут для подготовки к бою.

Стрелы свистели вокруг него, но он, не оглядываясь, мчался сквозь ночную тьму.

Вбежав в крааль, Касанда бросился к большой хижине Йонго, не переставая кричать:

- Вакилу! Вакилу!

Из многих хижин уже выскакивали люди с копьями в руках и, перекликаясь, бегали по краалю.

Касанда в темноте налетел на Йонго.

- Где вакилу? - закричал глава племени. - Ты их сам видел?

Касанда принялся было рассказывать о том, что произошло около леса, но в это время со всех сторон раздался боевой клич вакилу, на крааль посыпался град стрел и затрещали выстрелы.

В краале сразу поднялся невообразимый шум. Кричали мужчины, плакали женщины и дети, блеяли козы, выли собаки и, заглушая все, гремели боевые барабаны, Йонго, требовавшего, чтобы мужчины собрались около него, почти не было слышно.

Воинственные крики вакилу вдруг прекратились, и на крааль обрушился поток стрел с привязанными пучками зажженного сухого волокна пальмы рафии. Стрелы вонзались в травяные крыши, и хижины превращались в яркие костры. Пламя взметалось высоко в черное небо. Теперь в ярком зареве пожара обитатели крааля были хорошо видны нападавшим. Воины вакилу и солдаты мзунгу поражали своих противников, оставаясь в темноте.

Касанда мчался по краалю, передавая приказание Йонго собираться на большой круг, где заседал обычно совет племени. Увидев мать и Нкайну, которые несли домашнее имущество и тащили на ремнях двух отчаянно упиравшихся коз, Касанда передал им распоряжение Йонго и, вырвав из рук младшего брата свой лук, побежал дальше. Стрелы вакилу и пули солдат то и дело настигали бегущих людей.

Вскоре все племя собралось около большого круга, прячась от стрел и пуль за не горевшими еще хижинами.

Нужно было немедленно покинуть пылающий крааль: племя могли перестрелять, как беззащитных птиц, Йонго приказал мужчинам разбиться на две группы. Одна из них должна была прорвать кольцо противника и вывести за собой женщин и детей; другой группе поручалось прикрыть отступление.

Йонго отдавал приказания без паники, ровным громким голосом, и это действовало на всех успокаивающе.

Когда воины разбились на группы, Йонго подал сигнал, выстрелив из ружья, и все племя с криком устремилось к лесу.

Касанда был в первой, ударной группе. Выпустив наугад в темноту ночи несколько стрел, он побежал вместе со всеми, выставив перед собой копье. Но, к великому удивлению Касанды, они не встретили противника. Вакилу и солдаты мзунгу разбежались, не желая принимать удар. Но, невидимые, они следовали за батако неотступно, осыпая их стрелами. Солдаты непрерывно стреляли. Огни их выстрелов то и дело вспыхивали в темноте ночи. Вопли раненых сливались с воинственными криками нападавших.

Несколько вакилу, вклинившись в последние ряды батако, схватили трех воинов, желая взять их в плен и получить за них выкуп. Батако делали тщетные попытка освободиться. Большая часть их племени уже отступила, лишь несколько человек продолжали отбивать атаки врагов. Вакилу, обезоружив трех батако, потащили их к краалю. Судьба воинов была бы решена, если бы в этот момент из ночной темноты не выскочил Йонго. Увидев, что его соплеменникам грозит позорный плен, Йонго, словно лев, защищающий своих детей, бросился на противников, размахивая ружьем как дубиной. Растерявшиеся было батако устремились за своим вождем. Ожесточенная схватка продолжалась несколько минут. Вакилу, узнав по властным выкрикам и командам, подаваемым Йонго, что перед ними вождь племени, оставили своих пленников и накинулись на него. К месту боя подбежало. еще несколько вакилу. Они бросились все на йонго, стараясь повалить его и захватить в плен, Йонго стоял на земле твердо, и ярость удесятеряла его силы. Он скорее убил бы себя, чем сдался врагам. Батако отчаянно защищали своего вождя, но их было слишком мало. Враги вцепились в Йонго со всех сторон, и он, споткнувшись о лежащее на земле тело, упал. Вакилу радостно закричали, торжествуя победу, но Йонго в тот же момент снова встал на ноги, подняв на себе четырех воинов, вцепившихся в него мертвой хваткой. Он напряг все свои силы, сделал несколько шагов вперед и вдруг, отбросив нескольких противников, вырвался из их кольца. Повернувшись лицом к наседавшим вакилу, он яростно взмахнул длинным ружьем, и те отскочили от него. Вакилу схватили луки и принялись обстреливать отступающих батако. Одна из стрел попала в шею Йонпо. Он вскрикнул и покачнулся, но верные воины подхватили его под руки.

Наконец они добрались до опушки леса. Здесь собралось уже все племя. Могучие вековые деревья защищали людей от пуль и стрел.

Всю ночь уходили батако от преследователей, продираясь сквозь заросли, в кровь раздирая тела об острые, твердые колючки. Наконец идущие впереди остановились на берегу болотца, тускло поблескивавшего в темноте. Враги были далеко позади. Касанда нашел мать и брата. Набетуну держала на длинном ремне одну из коз, другую Нкайна потерял во время бегства. Набетуну, как и многие другие женщины, была обвешана кожаными мешочками с сорго и мукой маниока. В руках у Нкайны были тыквенная бутыль с пальмовым вином, две глиняные посудины и несколько свернутых шкур. Это было все их имущество. Они не решились бросить его даже в минуту смертельной опасности. Пес Мпутум подошел и потерся о ногу Касанды, как бы сообщая о своем присутствии.

Два воина подвели к воде раненого Йонго. Стрела пронзила ему шею. Из трех колдунов до болотца удалось добраться лишь одному Ифофу. Колдун вынул из шеи Йонго стрелу, приложил к ране лечебную праву и сжег на огне в жертву великому богу Чамбе живую курицу. Когда рассвело, Йонго скончался, хотя, по словам Ифофу, это было против воли богов.

Батако вырыли две могилы, чтобы сбить с толку злых духов.

Духи, враждебные человеку, не должны знать, в какой из них лежит тело Йонго. Вождя похоронили головой к краалю, предварительно положив с ним заряженное ружье: кто знает, с каким зверем придется встретиться ему в далеком путн! Затем зажарили козу, и старейшины, усевшись вокруг могилы, в последний раз поели вместе со своим вождем. Потом выкопали в могиле небольшую ямку, положили туда лучший кусок мяса и вылили бутылку пальмового вина. Далекий путь предстоит Йонго, и он должен подкрепиться, чтобы веселее было идти… Затем, по древнему обычаю, несколько воинов высекли Ифофу за то, что он плохо лечил вождя племени и не смог умилостивить великого Чамбе. Немезис должен был кричать как можно громче, чтобы умерший тоже мог его слышать. Ифофу не заставлял себя просить: он кричал на весь лес, и Йонго должен был быть доволен. Около полудня появились передовые разведчики вакилу, и батако, потерявшие много воинов и боевого вождя, не приняли боя. Племя двинулось вглубь леса, к подножию горы Кедачумви, к земле, никому не принадлежавшей.