— Интересно, — обронил он, — возможно, мы съездим туда вдвоем. Я слышал, там великолепный цирк.

Оркестр снова заиграл быстрый танец. Но теперь это был просто шум на заднем плане. Бал и его участники меня больше не интересовали. Здесь были Дамон и я, скрестившие взгляды.

— Если ты хотя бы попробуешь… — сказал я так тихо, чтобы меня слышал только он, и невольно напряг плечи.

— Не воображай, что ты сможешь меня обыграть. — Дамон перекатился с пятки на носок. Окружающие смотрели то на меня, то на него, понимая, что что-то происходит, но не понимая, что именно.

— Мне хочется пить, — наконец сказал я, не отрывая взгляда от Дамона и пытаясь придумать, как бы увести его от моих новых друзей. — Составите мне компанию?

— Отлично, я с вами, — торопливо сказал Брэм, пытаясь снять напряжение.

— Прекрасно, — отозвался Дамон, передразнивая тон Брэма, — но долг — и мазурка — зовут. — Он обернулся к Хильде и поклонился. — Позволите?

— Я бы с удовольствием, но Брэм… — Она начала пролистывать бальную книжку, свисавшую с запястья на розовой ленточке. Потом ее глаза расширились, и она замерла, пристально глядя… не на книжку. Я взглянул на Дамона. Он смотрел на нее подчиняя. Показывая всем — мне — насколько он силен.

Он информировал меня об этом.

— Впрочем, неважно, — решила Хильда и подала Дамону руку. Он повел ее в зал, улыбаясь мне через плечо. Кончики его клыков блестели.

— Хотел бы я быть настолько обаятельным, — тоскливо сказал Брэм, — он покорил всех леди в городе.

Лидия зарделась. Она не следила за Хильдой злым взглядом, а сохраняла ледяное спокойствие человека, который точно знает, как к ней относится ее возлюбленный. Несомненно, Дамон и ее зачаровал. Он накопил очень много Силы и сделал это очень быстро.

— А где конкретно вы познакомились? — спросил я, пытаясь говорить спокойно.

— О, это было так романтично, — быстро ответила Бриджит, — почти так же романтично, как когда вы нашли меня в парке, беспомощную…

— Бриджи, дай сестре ответить — прервал ее Брэм.

Лидия улыбнулась, вся ее напускная вежливость и манерность слетели:

— Это и в самом деле было похоже на сказку. Внезапно полил дождь — всего минуту назад светило солнце. Мы с мамой, не готовые к перемене погоды, промокли насквозь. Моя новая шляпка погибла, все свертки отсырели. Наверное, десяток карет проехал мимо, не остановившись. А потом одна из них остановилась, дверь открылась, и он подал мне руку… — Ее взгляд стал мягким. — Он предложил уступить карету нам, но мы поехали все вместе.

Брэм зацокал языком, Лидия очень мило пожала плечами:

— Знаю, знаю… «садиться в карету с незнакомцем». Очень дурно с нашей стороны. Но он был так вежлив и мил… мы так хорошо прокатились… солнце вышло, а мы даже не заметили.

Мой мозг лихорадочно заработал. Мог ли Дамон зачаровать всех кучеров на Манхэттене, чтобы они не замечали Лидии с матерью? Можно ли зачаровать столько народу разом? А дождь? Это удача… или что-то еще? Дамон не может зачаровать погоду. Если бы вампиры это умели, я бы знал от Катерины или Лекси, верно?

Я посмотрел на Лидию. На шее у нее была простая узкая ленточка с единственной жемчужиной. На гладкой чистой коже не было следов укусов. Если Дамон ею не питается, зачем она ему?

— Кто-то, кажется, хотел пить? — с надеждой сказал Брэм, потирая руки. — Безумно хочу еще шампанского.

— Да, жажда — ужасная вещь, — согласился я. — Но прошу меня извинить. — Я повернулся и пошел сквозь толпу, намереваясь найти брата, прежде чем ему выпадет шанс вцепиться в чью-то глотку.

Дамон танцевал с Хильдой, легко ведя ее в танце. Он только прикасался к ней кончиками пальцев, и она изгибалась, прижимаясь к нему чуть крепче, чем допустимо, и отклоняясь чуть дальше, чем необходимо. Другие девушки смотрели с завистью, явно мечтая о танце с ним. Он делал вид, что не отрывает взгляда от своей партнерши, но видел достаточно, чтобы ухмыльнуться в мою сторону.

Я нетерпеливо ожидал конца танца, прикидывая, не смогу ли я Силой заставить музыкантов замолчать. Но, сколько бы Силы ни накопил Дамон, у меня из-за скудной диеты ее было намного меньше.

С последним тактом мелодии я подошел к брату.

— Так вы хотели… — невинно спросил он, указывая на Хильду. — Я уверен, что она согласна. Если вы ее пригласите…

Смущенная Хильда изучала бальную книжку.

— Пойдем выпьем. — Я взял его под локоть.

— Как раз об этом я и думал, — преувеличенно серьезно согласился он и прищелкнул пальцами, как будто приказывая собаке. — Хильда?..

— Оставь ее в покое, — приказал я.

Дамон закатил глаза:

— Отлично. Официант тоже справится. — Он позволил мне вцепиться в его плечо и провести себя через толпу, через буфет и библиотеку в плохо освещенный кабинет.

— Какого черта ты здесь делаешь? — спросил я, как только мы оказались одни.

— Пытаюсь развлекаться. — Он сделал насмешливый жест. Зато он больше не говорил с акцентом. — Видел паштет? Лососину из Шотландии? А Аделину Патти? Отец бы просто умер на месте. Ой. — Он щелкнул пальцами. — Он и в самом деле умер. То есть ты его убил.

— После того как он попытался убить нас. — Я сжал кулаки.

— Поправка: после того как он застрелил нас обоих. Мы мертвы, братишка, — усмехнулся Дамон.

Прохаживаясь во время беседы и изучая убранство комнаты, брат кружил вокруг меня, возможно даже не осознавая этого. Я вспомнил, как он шел по арене цирка в Новом Орлеане, когда Галлахер заставлял его драться с пумой. Дамон нашел маленькую статуэтку и крутил ее в руках, не отрывая от меня взгляда. Я напряг плечи — так тело отозвалось на нарушение личного пространства.

— Спрашиваю еще раз: что ты здесь делаешь?

— То же, что и ты, братишка. Начинаю новую жизнь вдали от дома, войны, трагедии и прочего, от чего обычно бегут иммигранты. В Нью-Йорке настоящая жизнь. Я подумал, что если это подойдет моему брату, то подойдет и мне.

— Ты преследовал меня. Как?

— Ты воняешь, — ответил Дамон. — Не удивляйся! Не один ты. Все воняют. Мы хищники, Стефан. Примерно с середины пути было уже совсем нетрудно предсказать, куда ты отправишься после Нового Орлеана, и мне надо было всего лишь оказаться тут первым. Пока еще не изобрели поезд, который обгонит моего коня. Ну ладно, нескольких коней. Парочку я загнал. Совсем как ты свою бедняжку Мезанотт.

— Зачем, Дамон? — Я пытался не обращать внимания на его жестокость. — Зачем ты меня преследуешь?

Дамон сузил глаза. Неожиданно в них мелькнул гнев, вырвавшийся с самого дна души.

— Я говорил, что собираюсь мучить тебя вечность, которую ты мне подарил, Стефан. Неужели ты думаешь, что я так быстро откажусь от обещания?

Я знал, как Дамон злится. Его гнев напоминал летнюю бурю, быструю и жестокую, разрушающую все вокруг, — а потом он успокаивался и покупал выпивку на всех.

Но это был совсем другой гнев, и я был ему причиной.

Я отвел взгляд, чтобы он не прочитал в нем ни боли, ни вины.

— Чего ты хочешь от Лидии? Что она должна сделать?

— Ах, Лидия, — протянул Дамон, — не правда ли, она очаровательна? Пожалуй, лучшая из трех сестер. Не то чтобы Маргарет не обладала определенным шармом, но, на мой взгляд, она несколько язвительна… и к тому же замужем, — он покачал головой, — но есть еще Бриджит! Такая милая девушка! Такая живая!

— …кто-нибудь видел Стефана? — Как по заказу, мы услышали ее визгливое детское сопрано на расстоянии четырех комнат.

— …и с таким противным голосом, — вздрогнул Дамон. — Прежде всего, братец, я бы велел ей молчать. Этим ты сделаешь миру большое одолжение.

Я сжал челюсти:

— Ты познакомился с Сазерлендами задолго до того, как мы с тобой встретились.

— Неужели? — Дамон поставил статуэтку на стол и вертел ее туда-сюда, как будто решая, где она будет выглядеть лучше. — Бедная девушка совсем промокла — она ведь рассказала тебе эту историю? Ей она так нравится. Как бы она ни пыталась казаться твердой и практичной она такая же романтичная дурочка, как и все они. Внезапная гроза из ниоткуда, сухой кэб для Лидии… для очень богатой Лидии… гостеприимной… имеющей добрую семью.