В этот вечер Нао спросил товарищей:

— Достаточно ли отдохнули Нам и Гав? Гибки ли их члены? Легко ли дыхание?

Сын Тополя ответил:

— Нам проспал часть дня. Он готов к сражению. И Гав сказал в свою очередь:

— Сын Сайги легко может пробежать расстояние, которое отделяет его от кзаммов.

— Хорошо! — ответил Нао. — Нао и его молодые воины отправляются к кзаммам, они будут сражаться всю ночь, чтобы завоевать огонь!

Нам и Гав вскочили с мест и последовали за своим предводителем. На этот раз нельзя было рассчитывать на темноту. Полная луна поднималась по ту сторону Большой реки. Она показывалась то вровень с островками, прорезанная черными силуэтами высоких тополей, то погружались в волны реки, где ее дрожащее отражение напоминало сверкающее летнее облако, то стлалось по земле, как медный красный питон, то вытягивалась, как шея лебедя, то расстилала свое чешуйчатое покрывало с одного берега на другой.

Уламры быстро шли, выбирая места, поросшие высокой травой. По мере приближения к становищу кзаммов их шаги замедлились. Они двигались теперь на большом расстоянии друг от друга, чтобы иметь возможность наблюдать за большим пространством и не попасть в засаду. Вдали, за ивовым кустарником, показалось пламя, свет луны делал его бледным.

Кзаммы спали. Трое дозорных поддерживали костер и охраняли спящих. Уламры, спрятавшись среди растений, с завистью смотрели на огонь.

О, если бы они могли похитить хотя бы одну только искорку! Они держали наготове сухие, мелко изрубленные ветви. Огонь не умрет больше в их руках, он будет жить, пока они не заключат его в клетку из коры, выложенную внутри плоскими камнями. Но как подойти к костру? Как отвлечь внимание кзаммов, настороженных с той ночи, когда сын Леопарда ворвался в их стоянку?

Нао сказал:

— Нао спрячется на берегу реки, Нам и Гав будут бродить около лагеря пожирателей людей, то прячась, то снова появляясь. Когда враг бросится на них, они побегут, но не очень быстро. Надо заманить врага подальше от огня. Нам и Гав — храбрые воины, они не побегут слишком скоро. Они увлекут за собой кзаммов к красному камню. Если Нао там не будет, они проскользнут мимо мамонтов, к берегу Большой реки. Нао найдет их следы.

Молодые воины заколебались: им было страшно оставаться одним, без Нао, с грозными кзаммами; но, покорные его воле, они скользнули в траву, в то время как сын Леопарда направился к берегу реки. Время шло. Нам показался на мгновение из травы и снова исчез, то же сделал и Гав. Дозорные подняли тревогу, кзаммы проснулись и с пронзительными криками столпились вокруг своего вождя. Это был воин небольшого роста, коренастый, как пещерный медведь. Он дважды поднял свою палицу, хрипло прокричал несколько слов и дал сигнал.

Кзаммы, разбившись на шесть отрядов, рассеялись по полукругу. Нао с беспокойством смотрел, как они удалялись; затем им снова завладела одна упорная мысль — завоевать огонь!

Костер стерегли четверо самых сильных воинов. Особенно один казался страшным. Такой же коренастый, как вождь, только выше его ростом. Размеры его палицы свидетельствовали об его огромной силе. При свете огня Нао ясно видел его сильные челюсти, глаза, затемненные волосатыми дугами бровей, короткие, кривые, толстые ноги. Трое других были менее плотными, но тоже с мускулистыми торсами и длинными сильными руками.

Нао выбрал удачное место: легкий ветерок дул на него, унося от дозорных его запах. По саванне бродили вонючие шакалы, кроме того, Нао взял с собой одну из шкур зверя. Благодаря этой предосторожности ему удалось подойти к огню на расстояние шестидесяти локтей. Здесь он остановился, выжидая удобный момент для нападения. Луна скрылась за тополями. Нао выпрямился и издал воинственный клич.

Кзаммы перепугались, пораженные его внезапным появлением. Но замешательство их длилось недолго, через мгновение они пришли в себя и с криками схватили оружие: кто каменный топор, кто палицу, кто дротик.

Нао сказал:

— Сын Леопарда прошел через равнину, леса, горы и реки, потому что его племя осталось без огня… Если кзаммы позволят ему взять несколько головешек, он уйдет без боя.

Его язык был столь же непонятен кзаммам, как вой волков. Увидев, что Нао один, они решили убить его. Нао отступил в надежде, что они нападут на него поодиночке и он сможет увлечь их подальше от огня; но они ринулись все вместе.

Самый высокий, приблизившись, бросил дротик с кремневым наконечником; он сделал это с большой силой и ловкостью. Дротик, задев слегка плечо Нао, упал на землю. Уламр, желая сберечь собственное оружие, поднял дротик противника и, в свою очередь, метнул его в кзаммов. Описав со свистом кривую, оружие пронзило горло одному из людоедов, тот покачнулся и упал. Его товарищи, издавая крики, похожие на собачий лай, взмахнули копьями. Нао бросился на землю, чтобы избежать их ударов. Пожиратели людей, считая его побежденным, подбежали ближе, чтобы прикончить его. Но Нао снова был уже на ногах, готовый дать отпор. Один из кзаммов, раненный в живот, прекратил борьбу, двое других продолжали нападение. Кровь показалась на бедре Нао, но, чувствуя, что рана неглубока, он стал бегать около противника, не опасаясь более быть окруженным. Он то отступал, то вновь приближался, так что вскоре очутился между огнем и врагами.

— Нао проворнее кзаммов! — крикнул он. — Он возьмет огонь! Кзаммы уже потеряли двух воинов!

Он сделал еще прыжок и уже протянул руку, чтобы схватить головешку, как вдруг в ужасе увидел, что огонь почти погас. Нао обежал вокруг костра в надежде найти хоть одну недогоревшую ветку; поиски его были напрасны. А кзаммы приближались! Нао пустился бежать, но споткнулся о пень. Противник преградил ему дорогу, тесня его к костру. Нао оставалось одно: перепрыгнуть через костер и скрыться в кустах, но мысль о том, что он вернется к своим без огня, побежденным, остановила его. Подняв одновременно топор и палицу, он принял бой.

Двое кзаммов продолжали приближаться к Нао. Тот, кто был сильнее, потрясал своим последним дротиком, который он почти в упор метнул в Нао. Взмах топора отбил удар, и хрупкое оружие упало в костер. В то же мгновение в воздухе закружились три палицы.

Дубина Нао отбила нападение противников. Один из кзаммов покачнулся, Нао это заметил, бросился на него и сильным ударом проломил ему голову. Но и сам пострадал: сук дубины разодрал ему левое плечо. Задыхаясь, он отпрянул назад и остановился в ожидании, подняв оружие. Хотя оставался только один противник, но положение Нао было опасным, так как кзамм был полон силы и вооружен палицей и топором. Высокого роста, коренастый, с длинными руками, он был силен, как зубр.

Перед решительной схваткой дикарь угрюмо осмотрел уламра; решив, что будет надежнее биться обеими руками, он оставил себе только палицу. Затем бросился на противника.

Почти равные по весу, крепкие дубовые палицы встретились. Удар кзамма был сильнее удара Нао, который не мог владеть левой рукой. Но сын Леопарда искусно отбил нападение поперечным движением палицы. Когда кзамм вторично опустил свое страшное оружие, оно встретило пустое место: Нао ускользнул в сторону. Третий удар нанес сам Нао, он целился в голову противника, но тот успел вовремя защититься, дубины снова скрестились. Кзамм отступил и ответил бешеным ударом, который чуть не выбил оружие из руки Нао, и, прежде чем он успел оправиться, кзамм еще раз нанес удар, который пришелся прямо по черепу. Нао упал, земля, деревья, огонь — все закружилось перед ним. Но и в этот опасный момент он не потерял бодрости, какая-то сила поднялась из глубины его существа, он вскочил и, прежде чем противник успел прийти в себя, швырнул в него свою палицу. Треснули кости, кзамм мертвым упал на землю.

Радость Нао забурлила, как поток; с хриплым смехом смотрел он на костер, где вспыхивало пламя. Ему еще трудно было осознать свою победу, здесь, под чужими звездами, в шуме реки, при легком шепоте ветра, прерываемом визгом шакалов, ревом льва где-то на другом берегу реки.