внешних сходств, но и содержательных аспектов, высвечивающих

проблемные узлы, связанные как с переосмыслением теоретикометодологических установок научного творчества, так и с выявлением изменений в онтологических представлениях.

Из подобного резонанса вырастает особый тип синтетической онтологии, подразумевающей своеобразный сдвиг в самой онтологической проблематике, делающей акцент не только на экспликации некоего предсуществующего бытия, но и

на введении динамической составляющей в фундаментальные

структуры последнего. И в этом аспекте обращение к каббалистическому освоению мира предполагает не столько описание

или реконструкцию подобных структур, не столько поиск в них

«конструктивных аналогий» с теми сюжетами, которые имеют место в современной истории, антропологии, социологии

и т.д., сколько выявление далеко не всегда явных связей и проблемных полей, позволяющих говорить о некоем виртуальном

1 Э. Ласло в: С.Гроф, Э. Ласло, П. Рассел. Революция сознания. Трансантлантический диалог.М.:2004, с.14­15

10

(ментально­физическом) пространстве, где может быть развернута тема динамически­многообразного бытия.

При этом особый акцент (при сопоставлении сюжетов, связанных с современным пониманием глобальных процессов, происходящих в природе и социуме, и кабаллистической традицией, где познающий субъект сущностным образом включается в познаваемую

реальность) делается на том обстоятельстве, что самому историческому процессу имманентны ценностно­этические измерения.

Связано это, прежде всего, с тем, что этнографические изыскания предполагают духовно­ценностные измерения, сопряженные

напрямую с эволюцией желаний, охватывающих как отдельного

человека, так и те или иные сообщества. И хотя тема, связанная

с потоками желаний (ж. Делез), часто заслоняется изучением

причинно­следственных и структурных отношений, современная

(постнеклассическая) исследовательская практика все чаще наделяется особым качеством, именуемым «человекомерность». Именно

«человекомерность» современной постнеклассической науки открывает возможность ее диалога с каббалистической традицией, где подчеркивается, что динамическое представление становящегося мира обязано учитывать такие характеристики включенного

в него познающего субъекта, как влечения, желания, удовольствие

и неудовольствие, причем последние перестают быть только родовыми признаками определенного типа существ, но и наделяются

статусом особых онтологических инстанций. То есть, стратегии

познания должны быть лишены ограничений, наложенных в свое

время Кантом и остающихся регулятивами научной деятельности

по сей день.

Как разобраться в указанной тематике? Чтобы ответить на этот

вопрос, нужно иметь в виду, что каббала уже демонстрирует динамическую, пронизанную обратными связями, иерархизированную

картину мира, сотканную из сложным образом взаимодействующих

энергетических потоков (предполагающих, если пользоваться синергетической терминологией, объемные источники и стоки энергии, распределенные в сплошной среде исходящего от Творца света), на основе которых «нелинейным образом» самоорганизуются

устойчивые и, одновременно, эволюционирующие образования, чей статус, в зависимости от точки зрения (и дисциплинарных пристрастий), может быть отнесен либо к духовной, либо к физической

11

сферам. Более того, все каббалистическое мировидение пронизано

духом «человекомерности» и «динамикой неоднозначности» –неоднозначности в смысле приписывания характеристик тех процессов, кои происходят здесь и теперь, какому­либо концептуально оформленному региону познавательной деятельности, будь то

философия, психология, этнология, биология, космология и т.д.

Последнее обстоятельство подчеркивает принципиально междисциплинарный характер тем и способов их изложения, которые присутствуют в каббале. Еще раз подчеркнем, что речь не идет только

о внешних аналогиях между достижениями современной науки и

каббалистическими сюжетами. Речь, скорее, может идти о поиске

плодотворных взаимовлияний именно на уровне стратегий мышления, ориентированных на выявление онтологических оснований

неустойчивого нелинейного мироздания. Речь идет о создании зон

взаимной (альтруистической) открытости внешне радикально разнесенных в культурном пространстве способов переживания мира, о коммуникативном взаимопересечении когнитивных потенциалов этих областей.

И тут выступает одна из главных интенций книги: сопряжение

каббалистического видения мира с теми самоорганизующимися

процессами, какие в нем происходят. Вся совокупность каббалистического мировидения подразумевает личностную вовлеченность конкретного человека в то круговращение, которое задается

«всеобщими законами». Подобные настроения можно обнаружить у видного немецкого философа Эрнста Блоха. Согласно Блоху

мир несовершенен, но он совершенствуется. И совершенствуется

через обратную связь, каковую человек может получить лишь через

продумывание, прочувствование чего­то, что подобно ему самому.

И такое прочувствование движется по двум путям: одно «вниз»

по цепочке от Творца до «нашего мира», и другое – «вверх» к источнику света. Двигаясь по этим двум направлениям, образующим

цикл, человеку следует, привлекая все внутренние усилия, пройти

своего рода петлю обратной связи: обрести (эгоистическое) знание о мире, а затем направить свое движение (альтруистическое) в сторону Творца, но уже с обретенным знанием. Данный сюжет

блестяще исполнен в предлагаемой читателю книге, особенно в сюжетах, связанных с тем, как становилась современная цивилизация.

Именно такого рода внутреннее, чувственно­интеллектуальное

12

движение обеспечивает возможность выстроить то, что в каббале

именуется термином «экран», позволяющий восходить от одного

уровня бытия к другому (от сфиры к сфире).

Еще раз подчеркнем, что такой мотив созвучен одному из наиболее современных направлений науки – синергетике, – когда речь

идет о том, что сама способность к познанию порождает реальность, конгруентную тому, чем является сам человек. И здесь, если

так можно выразиться, возникает некий кибернетический мотив: человек творит мир через осознание собственной причастности к

последнему, а познает себя через постижение мира. То есть, здесь

мы имеем дело с циклическим движением гештальтов, образующих онтологическое пространство света Творца. И каббала тогда

выступает в качестве особого, глубоко и фундаментально разработанного инструмента, дающего возможность вступить в подобные

петли положительной обратной связи, не замыкающие систему

саму на себя, а раскрывающие ее во внешнее пространство (альтруизм). И не случайно, что сам термин «сфира» – соединение

«цифры» и «сапфира» – отсылает к сочленению «духовного»

и «материального». Не будет большой натяжкой предположить, что емкий образ «сфирот» конгениален мотивациям творческого

ума физика и математика, пытающегося соединить в одно целое, с

одной стороны, свет, а с другой – исчисление (Декарт). Тем самым

каббала может рассматриваться как генератор становления, самоорганизации мира и человека как его составной части, претерпевающего «фазовый переход» от эгоистического потребительского

состояния сознания, мышления и чувствования к альтруистическому сознанию дарения и самоотдачи.

И тут встает вопрос: можем ли мы управлять такого рода самоорганизацией? При ответе на него исходным положением является установка на то, чтобы не противопоставлять социальные

и естественные процессы. И когда такие процессы не противопоставляются, каббала предстает как набор парадигм коммуникаций, она реанимирует древние коммуникативные стратегии и показывает, как они разворачиваются на современном этапе. В этом

пункте каббала опять же резонирует с философскими стратегиями