Лена. Ну, что вы! Выздоравливайте. Только смотрите никому не рассказывайте, что я у вас была. Не люблю я…

Открывается калитка, и во дворе — Корытов.

Корытов. А-а, мои кадры здесь! Здорово, полковник! Ты как же это успела? (Воропаеву.) Она, брат, сегодня на вывозке леса четыре нормы сделала! Да еще к тебе за двадцать километров прибежала!

Воропаев. Пешком? Вот это друг, вот за это спасибо, Лена!.. Не забуду.

Лена. Ну, чего там! (Уходит.)

Корытов (подходя и здороваясь). А говоришь — нету внимания к человеку… Видал, какая душа? Ну, как самочувствие? Не знал я, брат, что ты до такой степени болен… да… Ты уж того, извини, брат, нескладно у нас с тобой вышло! Ну, да я кое-что предпринял. Домик тебе коммунхоз отведет.

Воропаев. Нашел, о чем вспоминать. Бывает всяко… Домик! Дома эти у меня прорезываются, как зубы мудрости.

Корытов. Замотался, брат, я… жуткое дело! А тут еще предстоит такое… Ты ничего не знаешь?

Воропаев. Откуда же я узнаю?.. Что такое?

Корытов. Ты ничего не слыхал?

Воропаев. Да ничего.

Корытов. Кон-фе-рен-ция! Вот что.

Воропаев. Районная? Так что ты волнуешься? Снимут, думаешь?

Корытов. Ай, не то.

Воропаев. Или областная?

Корытов. Не то, не то. Союзных держав. Вот что, брат.

Воропаев. Где?

Корытов. У нас. Тут!

Воропаев. Не может быть!

Корытов. Как не может быть, когда съезжаются!

Воропаев. Значит, приближается мир! Выиграли войну! Эх, чорт возьми, нашел я время свалиться.

Корытов. Тут твой знакомый генерал Романенко прибыл, искал тебя… Крутой, крутой товарищ… Заберу, говорит, Воропаева. Какому-то Василию Васильевичу будет докладывать.

Воропаев. Василию Васильевичу? Он здесь? Ого! Значит, дела!

Корытов. Да ты помолчи, не напрыгался, тебе б все в первый ряд! Стой, где стоишь, вот и все… Впрочем, у тебя сколько языков?

Воропаев. Три.

Корытов. Не по анкете, а в натуре?

Воропаев. Три, три.

Корытов. Могут, брат, нам пригодиться. Наедут иностранцы, мало ли что… Как считаешь?

Воропаев. Это ты правильно.

Корытов. Вот, а говорил — стихия… Не-ет, брат!

Воропаев. Это ты, по-моему, говорил — стихия, ну, да ладно. А скоро это?

Корытов (иронически). Как встанешь, так и начнут. Тебя одного дожидаются.

Воропаев. Когда так… (Встает.)

Городцов (входя во двор). Тормоза… тормоза… Тебе что сказано Комковым? Лежать?

Воропаев. Забирай своего Комкова… и пусть он не вылезает, пока не позову. Весь мир у нас в гостях… Все наши судьбы будут решаться, а я — лежать… Вот и встал. Я нужен, понимаешь… Смерть на неопределенное время откладывается… Пошли, Корытов!

Корытов (думая о своем). Вот какие дела на мою голову!

Двор в здании райкома. Из комнаты в первом этаже слышен стук пишущей машинки. Курят, оживление, шум. Здесь Юрий, Наташа, Лена, Огарновы, Городцов.

Лена. Вы только слушайте, иду дальше — опять едут. Какой-то старый… сигара во рту, как палка, глаза навыкате… и во всех вглядывается, будто у него что украли…

Наташа. Толстый и глазами сверлит — это Черчилль, а высокий, пьяный — это Гарриман… А Рузвельт — тот, говорят, красивый, лицо хорошее такое, печальное…

Лена. Я о товарище Сталине думаю. Раз в жизни повидать случай вышел, а не придется.

Наташа. Да, едва ли.

Лена. Вдруг он скажет, — а кто это такая, а как вы живете, товарищ Журина, что делаете?

Варвара. А ничего, мол, не делаю… За полковниками стреляю.

Городцов (Юрию). Ну, как с демонстрацией, какая будет директива?

Юрий (заглядывая в комнату). Геннадий Александрович! Алексей Витаминыч! Можно вас на секунду?

Выходят Корытов и Воропаев.

Корытов. Ну, чего вы собрались? Сказано же вам, никаких демонстраций организовывать не будем.

Юрий. А доклад в клубе? О международном положении? Народ интересуется…

Корытов. И собраний специальных не надо. Конференция вас не касается.

Наташа. Как не касается? Мы побеждаем — и не касается? Не будь нас, и конференции этой не было бы.

Корытов (Воропаеву). А может, правда, доклад устроить? Так сказать, добьем врага трудом.

Воропаев. Ты же сам говорил: Васютин вчера и сегодня звонил из обкома, сказал — работать, как работали. Идите, милые, идите, мы и без вас ошалели.

Городцов. Я так думаю, порядок встречи надо бы заранее утвердить.

Корытов. Какой порядок встречи?

Городцов. Я серьезно говорю. Вот, к примеру, приедет к нам в колхоз товарищ Сталин, выходит из машины, я выскакиваю, даю рапорт. Потом веду. Куда первым делом? У меня в правлении по холодному времени куры племенные, — веду, скажем, до Варвары, у нее домик приятный, или как? Сразу до хозяйства вести? Нет, серьезно, товарищи, это ж вопрос.

Корытов. Иди работай, никто тебя тревожить не будет.

Огарнов. Тревожить — не тревожить, а установку надо бы дать. Все ж таки политика.

Корытов. Мы не принимаем участия в конференции. Нас не касается…

Варвара. Как так не принимаем? А я уже сегодня приняла одного.

Корытов (тревожно). Кого?

Лена подает ему на подносе стакан узвару.

Что это?

Лена. Узвар из сушки… отведайте.

Корытов. А, спасибо. (Пьет.) Так что у тебя?

Вбегает Ленка.

Ленка. Пришвартовались! Два корабля! Матросы на набережную вышли! Песни поют, танцовать ловят!

Корытов. Погоди ты со своими танцами. (Варваре). Ну?

Ленка. Ну, я побежала. Там сейчас обязательно драка будет! (Убегает.)

Варвара. Да я сегодня вроде как в том самом… Ну, называется ВОКС… прием сделала. Подкатывает, понимаешь, виллис, и пожалуйста — корреспондент американский. На третьем взводе. Ну, я прошу его…

Корытов. Жуткое дело… (Воропаеву.) Ты был там?

Воропаев. Впервые слышу.

Варвара. …подаю закуску.

Корытов. Какую еще закуску в данном случае?

Варвара. Ну, какую… помидорчики соленые, капустку, ну, конечно, и литр поставила. Нельзя же! Закусил он, выпил, песни стал играть… шустрый такой… плясать пригласил.

Корытов (растерянно садится на скамейку). Лена, дай мне выпить чего-нибудь…

Варвара. Вынул книжечку, стал про колхоз спрашивать. Ну, я тут соловьем залилась, и про Витаминыча, и про Наташу с Юрием, про всех, про всех.

Воропаев. На каком языке вы с ним разговаривали?

Корытов (указывая на Воропаева). Ведь специально же его выделили как знающего.

Варвара. А какой тут, подумаешь, язык! Налила двести грамм, он сам понимает, как дальше действовать.

Наташа. Он говорил по-русски. И неплохо.

Корытов. Несла какую-нибудь чепуху, а он, не будь дурак, записал — да в газету. Вот они какие, советские колхозники, полюбуйтесь! (Городцову.) А ты чего смотрел? (Воропаеву.) Твой выдвиженец! Полюбуйся!

Варвара. Что вы на меня кидаетесь? Уж будто я такая дура, — не знаю, как иностранца принять!