Прошло одиннадцать лет, и на свет появилась новая гремучка.

Случилось это в 1799 году. Было так. В колбу с азотной кислотой опустили немного ртути. Тяжелая металлическая капля растаяла, как кусок рафинада в кипятке. Тогда начали подливать в эту смесь обыкновенный спирт.

Колба наполнилась. Ее поставили в кастрюлю с водой на огонь спиртовки. Закипела вода, нагрелась и смесь в колбе. Из узкого горлышка повалил густой белый пар.

Этого оказалось достаточно. Колбу поставили в прохладный угол.

Вскоре на дне появился серый осадок. Это были кристаллики какого-то нового вещества.

Подозревали, что у новорожденного характер вспыльчивый, и обращались с ним как можно деликатнее. Но это не помогло. Едва только притронулись стеклянной палочкой к серым крупинкам, разложенным для просушки на фильтровальной бумаге, произошел взрыв. От крупинок не осталось и следа, зато на их месте в дубовых досках образовались глубокие оспинки.

И по своему происхождению и по своим свойствам новая гремучка очень напоминала прежнюю. Только та добывалась из серебра, а эта - из ртути. Ее и назвали поэтому гремучей ртутью.

Новое открытие недолго оставалось в тайне. Вскоре о нем проведали артиллеристы.

- Гремучая ртуть - очень сильное вещество. А что, если заменить ею порох?

Взяли прочное кремневое ружье, привязали его к деревянной подставке, вложили в ствол 3 грамма гремучей ртути и загнали обыкновенную пулю.

Чтобы испытать силу нового вещества, перед ружьем поставили мишень из пяти толстых сосновых досок, плотно пригнанных друг к другу.

Когда все было готово, взвели курок, отошли подальше в сторону (мало ли что может случиться!) и дернули за привязанную к спуску веревку.

Раздался такой грохот, как будто выпалило не ружье, а пушка. Членам комиссии прежде всего хотелось взглянуть на мишень: все ли доски пробиты? Смотрят, а на мишени ни царапины.

«Странно! - подумали артиллеристы. - Может быть, промах?»

Подошли к ружью и увидели: ложе по-прежнему было привязано к подставке, а ствол оказался на земле. От задней его части, где помещался заряд, ничего не осталось.

- Нет, - решили члены комиссии, - для ружья гремучая ртуть слишком сильна.

Попробовали стрелять из пушки. Гремучая ртуть разорвала и толстый медный ствол.

Наконец сделали последний опыт. Начинили гремучей ртутью пустотелый снаряд. После выстрела он обратился в пыль.

Комиссия пришла к выводу, что гремучая ртуть для огнестрельного оружия не годится и пороха заменить не может.

Прошло шесть лет, и оказалось, что комиссия допустила большую ошибку.

Для метания пуль и снарядов гремучая ртуть действительно не годилась. В стволе ей было не место. Зато она могла воспламенять порох и делала это гораздо лучше, чем фитиль и кремень. Как воспламенитель и как детонатор она стала самым важным веществом не только для ружья, но и для всего огнестрельного оружия.

Вы уже знаете, что гремучая ртуть - одно из самых чувствительных веществ. Она взрывается от прикосновения булавочного острия, от искры, от удара - от чего угодно. Появилась мысль заменить кремень и кресало гремучей ртутью.

Проделывались многочисленные опыты. Смешивали гремучую ртуть с серой, углем, поташом, бертолетовой солью и порохом и без конца испытывали эти смеси.

В 1807 году опыты увенчались успехом. Для воспламенения заряда в огнестрельном оружии начали применять различные составы.

Шарик такого состава клали на полку ружья. От удара курка он взрывался. Огонь по канальцу попадал внутрь ствола и поджигал порох.

Вскоре для удобства начали класть ударный состав между двумя кружочками вощеной бумаги. По краям бумагу заклеивали.

Называлась такая круглая пилюля ударной лепешкой и была очень похожа на бумажный пистон для игрушечного ружья.

Шарики и лепешки просуществовали недолго. Они боялись сырости, их иногда сдувало ветром.

Русское капсюльное ружье. Ударно-капсюльный замок.

В 1818 году был изобретен медный капсюль.

Это небольшой колпачок, вроде тех, которыми закрывают тюбики с вазелином. Внутри, на самом дне, помещается ударный состав - крошечное количество гремучей ртути, смешанной с другими веществами.

Для капсюля понадобился новый замок. Он гораздо проще кремневого. Вместо полки и кресала - ввинченная сбоку в ствол короткая трубочка. На нее и надевался капсюль, как наперсток на палец.

Гремучая ртуть изгнала не порох, а кремень. Новому капсюльному ружью не страшны были ни ветер, ни дождь, ни снег. Осечки, доставлявшие столько неприятностей стрелкам, стали редким исключением.

С изобретением капсюля шомпольное ружье стало намного лучше. Но именно благодаря этому изобретению дни его были сочтены.

Важное научное открытие обычно влечет за собой ряд других. Так было и с гремучей ртутью. Дело не ограничилось заменой кремня пистоном. Надвигались события, которые произвели в ружейной технике настоящий переворот.

Уже в глубокой древности заметили, что неоперенная стрела летит плохо: то угодит в мишень плашмя, то кувыркаться начнет. А приделаешь к древку перья или кожаные крылышки - завертится волчком, полечит прямо и вонзится в цель острием. Значит, быстрое вращение вокруг своей оси придает ей устойчивость.

Когда появились ружья, оружейники стали думать: а что, если и пулю заставить вертеться? Тоже, наверно, полетит лучше. Только как это сделать? Ведь в пулю перьев не вставишь. Тут надо было изобрести что-то другое.

Ружейный ствол - это узкая, длинная металлическая трубка. В стволе пуля совершает разбег и набирает скорость, как лыжник перед прыжком.

Если сделать ствол внутри не гладким, а покрыть его спиральными нарезами, пуля будет вращаться в нем, как винт в гайке. Она сохранит вращение и в воздухе, после того как вылетит из ствола.

Спиральная (винтовая) нарезка впервые появилась в России. В Артиллерийском музее в Ленинграде хранится бронзовая пищаль русской работы 1615 года с десятью винтовыми нарезами в канале ствола.

В Западной Европе ружья с винтовой нарезкой появились лишь через пятнадцать лет - в 1630 году.

Влияние нарезов на полет снаряда впервые исследовал русский ученый Лейтман. Свою работу о нарезном оружии он написал в 1728 году.

Нарезы старинных «винтовальных» ружей имели разнообразную форму. Вот некоторые из них.

Ружья со спиральной нарезкой называли винтовальными пищалями, карабинами, штуцерами и просто винтовками. Бой у них был лучше, чем у гладкоствольных. Вертящиеся пули и летели дальше и ложились кучнее в мишень.

И все же в армиях еще несколько десятилетий спустя предпочитали старый, гладкоствольный мушкет со всеми его недостатками.

Однажды Наполеон приехал на учебную стрельбу в батальон карабинеров. Напрасно стрелки старались не ударить лицом в грязь, напрасно стреляли они без промаха. Наполеон сердито хмурился. Уезжая, он сказал:

- Карабин - это самое злополучное оружие, какое только можно дать в руки солдата!

По тому времени шомпольный карабин бил отлично, но существовало три «но», которые делали его малопригодным для армии.

Высверлить в кустарной мастерской хороший нарезной ствол было нелегко, и стоил он дорого.

После десяти - пятнадцати выстрелов нарезы шомпольного карабина забивались свинцом, пороховой копотью, и бой становился никудышным. Нарезы надо было чистить, а это не так-то просто: ведь ствол с одной стороны закрыт, и что в нем делается - не видно.