Немедленно приказал всех построить, сам вышел на середину. Стоим, не шелохнемся. А он поднял над головой винтовку и строго спрашивает:

- Чье оружие? Кто нас позорит? Три шага вперед! Вышел рядовой Носов, вытянулся в струнку, бледный, как лист бумаги. Чует, что плохо придется.

- Такого безобразия в нашей роте еще не бывало, - сказал ротный. - Кто за оружием не следит, роняет свою солдатскую честь, плохо служит родине. На два дня отобрать винтовку у нижнего чина Носова!

Для солдата это было самое тяжкое наказание. Носов ходил как побитый, старался не попадаться на глаза товарищам. Ведь стыдно! Что за солдат без оружия? Какая ему цена?

И только на третий день, когда фельдфебель вручил ему винтовку, Носов немного приободрился».

Солдат бережет и холит свое оружие. Он знает: винтовка не подведет, не откажет в бою. В трудную минуту он бесстрашно вступит в неравный поединок с вражеским пулеметом, броневиком, самолетом. Он делит с винтовкой все невзгоды боевой жизни, делит с ней и славу. В заботливых руках «трехлинейка» живет долго и служит не одному поколению воинов.

Замечательна история винтовки туляков Прохоровых. Сделал ее еще в 1899 году Прохоров-дед. Своими руками выточил каждый винтик. Для ложа достал выдержанный темный орех. Винтовка получилась на славу.

Через пять лет пошел Прохоров на войну. Дрался на крутых маньчжурских сопках, дрался под Мукденом, уничтожил семьдесят шесть японцев, сделал на прикладе семьдесят шесть едва заметных зарубок.

Со своей винтовкой вернулся на родину. В революцию 1905 года добавил еще шесть зарубок: столько истребил он царских жандармов.

В 1914 году винтовка снова попала на фронт. Теперь бил из нее врага сын старого туляка, Никифор Прохоров. На прикладе появилась пятьдесят одна новая зарубка, но и сам Никифор не уцелел - погиб в бою.

А винтовку сберегли товарищи. Вместе с солдатским сундучком Никифора привезли ее родным. Недолго оставалась она без дела. Началась гражданская война, и винтовка перешла по наследству шестнадцатилетнему Ивану.

- Не по росту тебе ружье, - подшучивали над ним седоусые однополчане. - Может, на карамель обменяешь?

- Ты за своим поглядывай, а на мое рот не разевай, - огрызался Иван.

1919 год. Все кто мог держать винтовку, ушли на фронт, чтобы отбить натиск наступавших на Петроград белогвардейских полчищ генерала Юденича. Сыновья питерских рабочих, заводские ученики, готовясь защитить родной город, учились меткой стрельбе.

Винтовкой своей Иван гордился и ухаживал за ней, как заботливая нянька за ребенком.

После боя с ног валится от усталости, а все равно первым делом накрутит паклю на шомпол, смочит щелочью и до тех пор трет ствол, пока внутри все не заблестит. Потом осмотрит внимательно металлический затылок - не завелась ли ржавчина, разберет замок и вытрет тряпочкой, чтобы нигде ни соринки. Спать ложится - винтовку кладет рядом с собой и закрывает полой шинели, чтобы не наступил на нее в темноте проходящий товарищ, чтобы не было ей сыро, чтобы не попала в ствол земля.

По годам Иван был еще совсем мальчик, но в отваге и сметке не уступал старым солдатам. Глаз у него был, как у отца, верный и меткий. После каждого боя на прикладе появлялись новые зарубки.

Три года воевал Иван. Потом вернулся в Тулу. Винтовку повесили над кроватью на лоскутном коврике.

- Пора ей отдохнуть, - говорил он ласково, - совсем старушка.

Винтовка действительно состарилась. На ореховом ложе давно уже не осталось и следов лака. Зарубки, как морщины, покрывали весь приклад. На стволе темнел косой рубец - след вражеской пули.

Не думал Иван, что придется еще из нее стрелять. Но осенью 1941 года фашисты подошли к окраинам Тулы. И тогда токарь оружейного завода Иван Прохоров взял «старушку» и записался в тульский рабочий батальон. Дедовская винтовка била по-прежнему метко и безотказно.

За короткий срок Иван Прохоров сразил своими пулями семь гитлеровцев. И семь новых зарубок заполнили свободное место на прикладе старой винтовки.

В старину стрелок был рабом своего громоздкого самопала. Немало трудился он, чтобы засыпать порох в дуло, загнать туда же пыж и пулю, опереть тяжелый ствол на подставку и наконец поднести к заправке тлеющий фитиль.

В продолжительные промежутки между выстрелами враг мог спокойно делать все, что ему вздумается. И руки и внимание стрелка были заняты заряжанием. А у самопала работал только ствол.

Пять веков потратили оружейники, металлурги и химики, чтобы превратить эту тяжелую махину в удобную и скорострельную винтовку. В конце концов они своего добились. Винтовка стала расторопной и неутомимой помощницей стрелка. Винтовка выполняет большинство его прежних обязанностей не только добросовестно, но и гораздо быстрее.

Из кремневого карабина за пять минут можно было сделать всего один выстрел, а из магазинной винтовки за те же пять минут можно послать во врага шестьдесят метких пуль.

Нетрудно подсчитать, что целая рота прославленных прусских карабинеров, дравшихся под знаменами Фридриха, за пять минут делала меньше выстрелов, чем три русских солдата, вооруженных магазинками Мосина.

Вот насколько выросла огневая мощь винтовки!

Но у хорошего есть один вечный враг - еще лучшее. Рано или поздно этот враг побеждает. Не успела еще магазинная винтовка попасть к солдату, как оружейники начали искать в ней недостатки.

- Конечно, - говорили они, - заряжать теперь легко. Магазин сберегает время. Но все-таки после каждого выстрела приходится рукой открывать и закрывать затвор. Вот если бы и это делал механизм, скорость стрельбы увеличилась бы вдвое.

Одними рычагами и пружинами руку заменить нельзя. Необходима еще сила, которая приводила бы их в движение. А где ее взять? Не поставить же на винтовку специальный мотор! Добавочную энергию нужно было найти в самой механике выстрела. И ее нашли.

В 1854 году металлург Бессемер показал артиллеристам необыкновенную пушку. После каждого выстрела ее затвор открывался сам собой.

- Что же заставляет его открываться? - спросили удивленные зрители.

- Сила отдачи, - ответил Бессемер.

Так наконец была укрощена энергия пороховых газов, которая отбрасывала орудия назад и набивала прикладом синяки на плече стрелка. Бесполезной отдаче впервые пришлось выполнять полезную работу.

Верный путь был найден.

Весть об опыте Бессемера распространилась быстро и взбудоражила изобретателей. Стараясь опередить друг друга, они лихорадочно работали над различными образцами автоматических пушек, пистолетов и ружей.

Ни один из этих образцов в армию так и не попал. На испытаниях выяснилось, что у них слишком сложные и капризные механизмы.

Но вот в 1883 году изобретатель Максим получил патент на «пом-пом». По названию можно подумать, что он смастерил детскую игрушку, но это была не игрушка, а новое смертоносное оружие.

По виду оно напоминало пушку, только маленького калибра.

Короткий ствол был укреплен на колесном лафете.

Через отверстие в замке проходила длинная лента с патронами.

Максим брался за ручки, нажимал какую-то кнопку, и странная машина внезапно оживала. У дула торопливо мигали красные вспышки, и пули свинцовой струей хлестали по далекой мишени.

Выстрел следовал за выстрелом с необычайной быстротой. Проверили по часам: новое оружие выпускало четыреста пуль в минуту.

Пулемет Максима был похож на пушку.

Но самое удивительное, что Максим только целился и сжимал ручки, а все остальное делал механизм, скрытый в квадратной коробке. Он сам вытаскивал патрон из ленты, вставлял его в патронник, взводил курок, стрелял, выбрасывал пустую гильзу, снова заряжал и снова стрелял. А приводила его в действие укрощенная сила отдачи.