Медленно и бесшумно, как тени, ползут разведчики в расположение противника.

Тень-предательница.

Тень-спасительница.

Один из самых талантливых наших снайперов - Абдул Сефербеков сделал из бересты трубку н надевал ее на оптический прицел, чтобы скрыть блеск объектива. В кустах, если позиция была надежная и он рассчитывал надолго там обосноваться, сооружал над прицелом шалашик из веток и листьев.

Есть старая сказка о том, как человек продал свою тень, а потом очень по ней тосковал. Любой снайпер охотно уступит свою тень даром, да еще даст что-нибудь впридачу. Тосковать по ней снайпер не будет и при случае помянет ее недобрым словом. Такую ненависть человеческая тень на войне вполне заслужила своей каверзной натурой.

Пробирается снайпер за стеной, солнце светит ему в спину. Не успел дойти до угла, а враг уже наготове, поджидает его. Сквозь плотную кирпичную кладку ни один взор не мог проникнуть. Кто же выдал снайпера? Собственная его тень. Вытянувшись в два роста и забежав вперед, она распласталась на солнечной полянке, словно говоря врагу: «Не прозевай! Идет».

Всюду спешит она с доносом. Лунной ночью на снегу отпечатается синим силуэтом, темной рябью задрожит на воде и, словно вырезанная из черной бумаги, ляжет на песок в знойный полдень.

К счастью, снайпер знает верное средство, как избавиться от навязчивой спутницы. Стоит ему спрятаться в чужую тень, как его собственная исчезает бесследно. Тени деревьев, домов, заборов, холмов не только уничтожают доносчицу, но еще и скрывают бойца.

Каждый солдат, а особенно снайпер, должен быть всегда начеку. Его выдает ветка, качнувшаяся в безветренную погоду; в сильный мороз выдает пар от дыхания; выдают увядшие листья, когда всё кругом зелено; выдает вспышка выстрела, неосторожный шаг, валежник, треснувший под ногой. Трудно перечислить все демаскирующие признаки. Список получился бы огромный и все же неполный.

…Произошло это в 1944 году. В одном доме города Вильнюса полз по паркету на четвереньках снайпер Воронин, чтобы успокоить фашистского автоматчика, засевшего в доме напротив. В комнате никого не было. Только у стен чинно стояли зеленые плюшевые кресла да из золоченой рамы над столом сердито глядел старик с бакенбардами.

Подполз Воронин к окну. Только краешек шлема показался над подоконником, вдруг будто палкой стукнули. Даже зазвенел шлем. «Не случайная, - быстро сообразил Воронин, прижимаясь к полу. - Но как заметили?»

Оглянулся и сразу понял: против окна у стены стоял широкий зеркальный шкаф. Фашист его в зеркале и подстерег, только чуть поторопился с выстрелом.

Выбрался Воронин из зеркальной мышеловки, приоткрыл дверь в соседнюю комнату. Окна здесь были завешаны тяжелыми гардинами. Снайпер немного раздвинул их и осторожно заглянул в узкий просвет. Улицу заволакивали облака кирпичной пыли. Внизу шел гранатный бой.

В доме напротив одно окно было раскрыто настежь, и стекла каким-то чудом уцелели.

Весь подоконник был заставлен горшками с геранью. «Здесь!» - решил Воронин, слегка прищурив круглые, как у ястреба, глаза.

Внизу кто-то яростно закричал, раздался взрыв, потом опять крики и топот бегущих людей. В стеклянном квадрате окна замигали желтые вспышки, темная тень чуть подалась вперед, и Воронин увидел фашиста. Автоматчик стоял не у самого окна, а немного сбоку, за простенком, и высматривал что-то на улице. Если бы не отражение в стекле, трудно было бы его найти.

Воронин прицелился в светлое пятно под шлемом. Фашист шагнул из-за своего укрытия и упал. Правая рука его свесилась за подоконник, как будто пытаясь поймать на лету рухнувший вниз горшок с белой геранью.

Если снайпер стоит во весь рост с солнечной стороны, куст его не скроит.

У куста нужно прятаться с теневой стороны.

Разговор начался мирно. Волков рассказывал, как однажды на лужайке у немецких окопов появилась гнедая поджарая лошадь:

- Ну, лошадь как лошадь. Только смотрю я: кругом трава по пояс, самая медовая трава, а лошадь в задумчивость впала - не ест, глаза в нашу сторону пялит. Для проверки пальнули в нее разок. И что же вы думаете? Из-под конской шкуры выскочили два фрица и со всех ног к роще. Добежать мы им не дали. Вот и выходит: как ни маскируйся, а от артиллерийского глаза не спрячешься.

- Не спрячешься! - насмешливо повторил Леонов. - Просто твои фрицы плохо замаскировались.

- Как - плохо? - возмутился артиллерист. - Попробуй ты замаскироваться лучше.

- Что ж, попробую. В трех шагах будешь стоять и не увидишь.

- Хвастаешь, снайпер! Я на десять метров лапки у мухи пересчитаю да еще скажу, на какую прихрамывает. Не тебе меня одурачить.

Поспорили на ложку. У Волкова ложка была прозрачная, из пластмассы, а у снайпера - из нержавеющей стали.

Через полчаса, как условились, за Волковым пришел сержант, которого выбрали судьей. По жердочке они перебрались через ручей и поднялись на холм. У подножия его буйно разрослась крапива. Левее начинался сосновый бор. По скату холма проходила глубокая траншея. Ее вырыли недавно, и земля на бруствере не успела еще просохнуть.

- Зарабатывай ложку, - сказал сержант. - Здесь где-то он и спрятался.

Волков заглянул в траншею, а потом внимательно осмотрел заросли крапивы. В одном месте стебель был сломан и на листьях отпечатался подкованный каблук.

«Ага, голубчик! Вот где ты!» - подумал Волков и, сдерживая радостную улыбку, вытащил из бруствера лопату. Спустившись к подозрительному месту, он раздвинул рукояткой жгучие стебли и сказал:

- Вылезай!

Никто не откликнулся. Он обошел холм кругом, расчищая себе дорогу лопатой. Леонова нигде не было.

Артиллерист чувствовал себя уже не так уверенно. В раздумье поднялся он на холм, стал на высокий бруствер и еще раз огляделся.

- Может быть, в лесу? - нерешительно спросил он сержанта. И вдруг земля под ним заколыхалась. Волков отскочил в сторону. Из самого бруствера, отряхивая с себя комья серой глины, поднялся Леонов.

- Ты что, думаешь, перышко? - сердито проворчал он. - Тоже мне артиллерийский глаз! На самую грудь взгромоздился. Давай-ка сюда пластмассовую.

Виновато улыбаясь, Волков вытащил из-за голенища ложку и протянул снайперу. Тот разглядел ее на свет, попробовал, сгибается ли.

- Хорошая ложка, - сказал он тоном знатока. - Только моя не хуже. Получай обратно и помни, как надо маскироваться. Прячься там, где никто тебя не будет искать. Под самым носом у фашиста иной раз безопаснее, чем в кусте, за которым он обязательно будет следить. И не гоняйся ты, братец, за конскими шкурами. Это на дураков. Тяжелый гардероб не для солдата. Пошевели только мозгами, и всегда на месте окажется самая лучшая маскировка.

Этим и закончился спор снайпера с артиллеристом. Леонов дал посрамленному сопернику правильный совет. У толкового солдата маскировка под рукой. Еловые лапки, листья, камыш, мох всюду найдутся. Песок лежит - снайпер в песок зароется, снег - в снежный сугроб превратится.

Так нельзя маскироваться.

На дереве нужно укрываться за стволом.

Не сплошает он и в городе. Тут его выручат груда кирпичей, листы кровельного железа, обвалившаяся штукатурка или подбитый танк.