О том, что человеку не полезно получать всё даром, без труда (так как награда не заработанная, не заслуженная развращает, портит человека), показывает нам и такой эпизод из Евангелия от Иоанна. Апостолы ловят рыбу на Тивериадском море, а воскресший Иисус является им и спрашивает с берега: есть ли у вас какая-либо пища? Апостолы признаются в неудаче: нет. И тогда Христос приказывает им вновь закинуть сети. Они бросают и получают богатейший улов. Лодка, перегруженная рыбой, плывёт к берегу… Но, достигнув суши, апостолы видят, что, оказывается, ужин уже готов, Спаситель приглашает их к трапезе. То есть, с одной стороны, Господь сотворил чудо, Он Сам дал апостолам рыбу, но не просто накормил , а предложил им сначала потрудиться. Так как не праздный человек, а «трудящийсядостоиннаградызатрудысвои» (Лк. 10, 7).

Конечно, нам трудно сейчас представить, каким именно был труд человека в раю. Так же нам трудно понять, каким он будет в Царстве Небесном. К сожалению, мы знаем только труд человека, повреждённого грехопадением. Слова: «Впотелицатвоегобудешьестьхлеб» (Быт. 3, 19) — сегодня звучат для нас как наказание, воспринимаются как приговор безжалостного судьи к «исправительным работам». Но это совершенно не так. Господь не наказывает трудом, не проклинает (труд, наоборот, скорее является средством спасения от этого проклятия, средством его изжития), Бог только говорит о том, что теперь то, что приносило радость, будет даваться с муками и страданиями, потому что после грехопадения повредилась природа человека и весь мир вместе с ним. Следовательно, искажению подверглось практически всё, что являлось в раю источником счастья — любовь, труд, сама жизнь.

Но что же именно исказилось в труде? Если раньше в нём гармонично сочетались красота, гармония, порядок, любовь, радость, творчество, свобода, то теперь он распался на отдельные составляющие: стал возможен труд без любви и без радости, стал возможен порядок без красоты и любви и так далее. А что такое безрадостный труд? Это нелюбимый труд ради необходимости, ради куска хлеба, ради выживания. Что такое порядок без любви? Этот порядок — тюрьма! Труд без красоты — это уродство.

Если человек хочет жить по Христу, он должен, насколько это возможно на земле, вернуть труду радость и творчество, красоту и порядок. Христианскому сознанию чуждо, к примеру, такое понятие, как «творческий беспорядок», потому что труд по христианским заповедям всегда и творчество, и порядок, и красота, и любовь.

Особое внимание хочется обратить на любовь. Любовь не только примиряет нас с тем, что нам приходится делать, на что приходится жертвовать силами, временем, любовь и даёт нам силы и энергию для такой жертвы. Любовь — это та добродетель, которая имеет удивительную способность исцелять повреждённый мир, заживлять его раны и язвы. Поэтому любовь, и в данном случае труд с любовью, — это возможность восстановить гармонию искажённого мира.

Разделённость составляющих труда проявилась и в том, что он распался на труд физический и интеллектуальный. При этом интеллектуальный труд стал возноситься над физическим, считая последний примитивным, грубым. Но при таком отношении труд интеллектуалов сам заходит в тупик. В душеспасительных беседах духовенства при Ново-Голутвинском монастыре приводится такой пример. Один писатель много лет трудился на своём поприще и… вдруг зашёл в тупик. Всё стало ему скучно и неинтересно. Его творческая мысль увяла. Тогда, не зная чем спастись от тоски и уныния, он навестил своего приятеля, работавшего на заготовке леса. И вдруг увидел, что тот счастлив и гармоничен! Каждый день этот рабочий человек видел результаты своего труда и радовался им. Писатель решил пожить жизнью друга и тоже стал работать физически. Через месяц к нему вернулась радость жизни, которую он потерял, занимаясь только интеллектуальным трудом. «Чемдлянасинтересенэтотпример? — рассуждает автор беседы. — Тем, чтофизическийтрудимеетособенноезначениевжизничеловека. Оннужен. Внашевремяфизическийтрудредкоприменяется, всянагрузкаприходитсянапсихикучеловека, нарассудочнуюдеятельность. Чтопроисходит? Умнадмевается, асердцеожесточается, и, несмотрянаэтоискажениедушевнойжизни, многиесчитаютфизическийтрудунизительнымдлясебя».

Физическим трудом не пренебрегали основатели русского монашества — святые Антоний и Феодосий Печерские, Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Питирим, епископ Тамбовский, Ксения Петербургская. Этот список можно продолжать бесконечно.

Христианство, восстанавливая повреждённые составляющие труда, относится к нему не как к Божьему проклятию, а как к средству, призванному преобразить человека, вернуть ему утраченный рай и Божие благоволение. «Бог труды любит», — говорила народная мудрость. И мы найдём ещё множество высказываний, посвящённых труду.

«Жизньестьтруд, итрудестьжизнь. Еслижизньестьдеятельность, топообратномузаключениюбезделиеипраздностьнеестьжизнь. Покрайнеймере, неестьжизньразумногоинравственногосущества. Вприродевсеотмалогодовеликогонаходятсявнепрерывнойдеятельности: бездушныетвари (солнце, луна), животные, Ангелы. Неужелиодинчеловекбудетсоставлятьисключениеизэтогозакона?» (протоиерей Иоанн Толмачёв).

«Ктовпраздностиживёт, тотнепрестанногрешит» (святитель Тихон Задонский).

«Какприятноискоропроходятдни, когдазнаешь, чтовремя, данноетебеБогом, употребляетсяненасуетныеипустыезанятияроскоши, нонатрудполезный, предписываемыйБогомидобродетелью! Какотраднобываеттогда, когдавидишьсвойтрудзавершённым. Праздностьстольжеизнурительна, скольотдыхприятен. Тольконадреветрударастутплодынаслаждения» (святитель Филарет, митрополит Московский).

В «Учении двенадцати апостолов» читаем о желающих жить в христианской общине: «…Еслионремесленник, топустьтрудитсяиест. Аеслинезнаетремесла, товыпозаботьтесьонём, нотак, чтобыхристианиннежилсредиваспраздным. Еслижеоннежелаеттакпоступить, тоонхристопродавец. Остерегайтесьтаковых!»

Русский педагог Василий Сухомлинский писал: «Отношениектрудуявляетсяважнейшимэлементомдуховнойжизничеловека… Неможетбытьтрудолюбивымчеловекмалодумающий, малопереживающий».

На простом примере можно увидеть, как через труд проявляет себя любовь и солидарность в обществе, как через труд все люди удивительным образом оказываются соединены друг с другом. Вот этот пример. «Каждыйизвассегоднязавтракал, обедали, конечно, вкушалхлеб, самый, наверное, первыйпродукт, — сказал Святейший. — Чтожестоитзаэтимкусочкомхлебаввашихруках? Трудземлепашца, учёного, механизатора; трудводителя, которыйпривёзэтотхлебвмагазин; трудпродавца, которыйегопродал. Асмогбыводительпривезтиэтотхлеб, еслибыунегонебылогрузовика? Ногрузовикнадособрать — аэтотрудинженеровитехников, рабочихиучёных. Ноеслибыводительжилвшалашеилибылбездомным, навернякаонбынебылводителем. Онжевдомеживёт, емудомнужен, нодомпостроитьнадо. Аеслибыэтотдомбылвгрязи, внеухоженномсостоянии, неизвестно, смогбытакойчеловеквообщенаработувыходитьилидолженбылзаниматьсячем-тодругим, болеедлясебяважнымижизненнонеобходимым. Сталобыть, нужендворник, нужныслужбы, которыеприводятвпорядоквсёвокругэтогодома» (Беседа в нижегородском Дворце спорта профсоюзов «О любви, труде и солидарности»). То есть, размышляя всего лишь о маленьком кусочке хлеба, можно увидеть картину нашего мира, и если в каждый труд человек вкладывает частицу своей любви, своего сердца, то эта любовь перетекает от одного к другому, питая и согревая людей. Иными словами, можно сказать, что труд — это любовь, ставшая зримой.

Но, воспевая «осанну» труду, нельзя забывать, что труд — это всё-таки не цель жизни сама по себе. Поэтому нужно избегать другой крайности — фетишизма труда ради самого труда, когда работа является своеобразным средством, спасающим от пустоты души, от отсутствия осмысленной цели жизни, своеобразным «опиумом». Такое состояние «оглушения» работой, превращение человека в средство для производства является величайшей бессмыслицей и не может не вызывать протеста.

Как пишет в своей книге «Очерки христианской апологетики» русский богослов Николай Фиолетов, закончивший свою жизнь в советских лагерях: «Труднеестьпростоспортизабава, новсегдапредполагаетпреодолениеизвестных «трудностей», известнойжертвы, длякоторойнужныдостаточныемотивы. Мотивыдляжертвыдаётнесампроцесструда. Процесснеестьцель, радикоторойонпредпринимается. Трудбесцельный («сизифовтруд») нетольконеприноситрадости, ноещёпомифологическимпредставлениям, являетсямучением, также, какитрудпринудительный, чуждыйцели. Радостнымможетбытьтолькотрудсвободный, осмысленный, совершаемыйрадицели, котораясамапосебепредставляетнеумирающуюценность». Понятно, что таким может быть труд только для Бога и ради Бога.