Аманда Белл, услышав о чудодейственных методах доктора Раффа от одной приятельницы, которая после курса лечения неузнаваемо изменилась к лучшему, решила сама встретиться с ним. Где-то в дальнем уголке ее сознания уже зародился план оригинального и смелого трюка, и, обладая чисто практическим умом, она тут же увязала его с новым косметическим средством, которое в это время разрабатывалось в лабораториях фирмы и должно было появиться на рынке в течение следующего года.

Рафф встретил ее холодно и неприветливо — не потому, что она ему чем-то не понравилась, а просто из-за своего нелюдимого и угрюмого характера. Он производил впечатление неразговорчивого и замкнутого человека, интересовавшегося только своей работой, но ему, очевидно, до смерти надоело день за днем подновлять лица бесконечной вереницы увядающих красавиц. Его заветной мечтой, как выяснила Аманда, была собственная частная практика, и для осуществления этой мечты ему требовались лишь время и деньги.

Только во время второй встречи с Раффом Аманда осмелилась упомянуть о своем замысле. Перед этим она собрала о нем все доступные сведения и узнала кое-что из его темного прошлого. Теперь ей стала понятна нелюдимость Раффа, и, желая завоевать его доверие, она откровенно изложила свое предложение. Сначала Рафф вообще отказался говорить на эту тему, однако постепенно, по мере того, как на горизонте все четче начали вырисовываться деньги, его сопротивление слабело, и наконец он согласился.

Рафф принял ее предложение не только по материальным соображениям, его интересовала и сама работа — до сих пор он никогда не проводил экспериментов в столь широком объеме. По сути, ему предоставлялась полная свобода действий, и он получал возможность заново переделать внешность девушки, используя все методы физиологической биохимии. Чтобы увязать этот эксперимент с косметической продукцией, он согласился поставлять фирме небольшие дозы стимулина, который в микроскопическом количестве должен был содержаться в составе нового средства. Теперь у «Черил» были основания утверждать, что каждый тюбик «Красотворца» содержит тот же препарат, с помощью которого простая, неприметная девушка из рекламных объявлений превратилась в ослепительную красавицу. Этическая сторона подобного коммерческого предприятия мало заботила Раффа, и он потребовал лишь одного — чтобы его участие в опыте оставалось тайной. Основные клинические процедуры решили провести под наркозом, чтобы подопытная девушка даже не знала, что с ней будут делать. А в рекламных объявлениях будет только упомянуто, что она прошла усиленный курс лечения стимулином — главной составной частью «Красотворца» — под надзором известного специалиста, который по профессиональным мотивам пожелал остаться неизвестным.

Все эти условия были выработаны к обоюдному удовлетворению сторон, и доктор Рафф получил свои пять тысяч задатка, что, однако, ни на йоту не изменило к лучшему его нелюдимого характера. Обсуждение второстепенных деталей плана нагоняло на него тоску, совершенно не интересовала его и процедура выбора объекта опыта. Теоретически для этого подходила первая попавшаяся девушка, хотя желательно было подобрать определенный вид анатомического строения — это облегчало его задание и позволяло быстрее добиться успеха. Девушка была для него всего лишь бесформенной массой протоплазмы и костей, из которой он должен был создать совершенство. И не хирургическим скальпелем, а крохотными дозами сложных органических веществ и гормонов. Из этого полуфабриката предстояло вылепить совершенное произведение искусства, способное услаждать человеческий глаз.

Рафф не боялся, что его представление о физической красоте женщины может отличаться от представлений других. Он знал, что красота — понятие чисто расовое, и у каждой расы — а раса не что иное, как биологический вид, — свои собственные критерии. Подлинная красота — чрезвычайно редкое явление, и когда она где-то появляется, то мгновенно получает признание всей расы, а часто и всего мира. Он ставил своей целью создать такой тип красоты, который прежде всего отвечал бы представлениям читателей рекламных объявлений в Англии и вообще в Европе, а также в Америке, то есть там, где продавалось больше всего продукции фирмы «Черил». Эта задача, как он считал, не представляет особой сложности.

В пятницу утром он отправился в Стенмор. Приземистое современное здание фабрики «Черил» занимало большую территорию на развилке двух дорог. Рафф пришел в исследовательский отдел, где его уже ждала Аманда Белл. Небрежно поздоровавшись, он последовал за ней через лабораторию, сверкавшую белой краской и никелем, в меньшую смежную комнату со стеклянными дверьми. Здесь все было, как в настоящей больнице: операционный стол с регулируемой высотой, передвижные столики с хирургическими инструментами на металлических подносах, сверкающий стерилизатор, а в уголке — небольшой рентгеновский аппарат.

— Мы постарались достать все, что вы велели, — сказала миссис Белл. — Большая часть оборудования взята напрокат и после окончания опыта будет возвращена.

Рафф одобрительно кивнул. Он подошел к операционному столу и покрутил регулятор, затем осмотрел инструменты.

— А рентгенолог? — спросил он.

— Она будет с минуты на минуту. Ее зовут мисс Хьюз, а вас я представлю как доктора Престона.

— Хорошо, — коротко одобрил Рафф.

Он подошел к высокому шкафу и открыл дверцы. В шкафу висело четыре белых халата. Рафф взял и надел один из них, потом достал из внутреннего кармана пиджака и водрузил на нос большие роговые очки.

— Небольшой маскарад, — без тени улыбки пояснил он.

— Рядом есть еще одна комната, где девушки смогут переодеться. Я приготовлю для них простенькие халаты, — сказала миссис Белл. — Думаю, сначала я поговорю несколько минут с каждой, затем попрошу раздеться и приведу к вам.

— Прежде всего, миссис Белл, — произнес Рафф. — Мне нужны рентгеновские снимки черепов всех претенденток. Внешний осмотр займет немного времени, но он будет довольно подробный, и я хочу, чтобы вы присутствовали.

— Хорошо.

— И мне еще понадобятся кое-какие анализы. Вообще-то этим должна бы заняться медсестра.

— В фабричной лаборатории у нас есть медсестра. Послать за ней?

— Да, — отрывисто бросил Рафф и посмотрел на часы. — А поскольку в запасе у нас еще пятнадцать минут, я был бы вам весьма признателен, если бы вы распорядились принести чашечку кофе.

— Конечно, — сказала миссис Белл и поспешно вышла из комнаты.

Через три минуты появилась мисс Хьюз — рентгенолог, и в половине десятого первая из четырнадцати девушек вошла в комнату на собеседование и осмотр.

Глава седьмая

Было уже поздно, когда, пообедав в китайском ресторанчике, Пол Дарк возвратился в свою квартиру в Найтсбридже. В кармане у него лежала толстая пачка сложенных листов, исписанных от руки и отпечатанных на машинке, — предварительный отчет небольшой разведывательной группы, которой он поручил раздобыть сведения о косметической фирме «Черил». У него было намерение примерно час посвятить ознакомлению с ними и, возможно, попробовать набросать начало репортажа.

Квартира была просторной и удобной, меблированной в стиле ретро. Изысканные бра разливали по гостиной приятный мягкий свет, отражавшийся от зеркальной полировки пианино в одном углу и экрана большого телевизора — в другом. Паркетный пол покрывал индийский ковер. У противоположной от камина стены стоял большой письменный стол, а рядом с ним — застекленные шкафы, набитые книгами всех форматов и цветов, с выцветшими и потрепанными корешками у одних или спрятанными от пыли под новенькими суперобложками — у других.

Дарк сел за стол и, отодвинув в сторону пишущую машинку, принялся внимательно читать принесенные с собой материалы. Закончив, он поднялся, подошел к окну и задумчиво глядел на почти не слышный с высоты третьего этажа поток несущихся по улице машин. Потом быстро вернулся к столу, погасив в пепельнице окурок, придвинул к себе машинку и, вложив лист бумаги, начал печатать.