«И? Так что?»

«А то, что я не хочу. И кроме этого, твои родители появятся здесь с минуты на минуту».

«Я ведь уже сказал тебе, что я не в настроении», – громко произнес он.

«Ну, тем не менее, они придут к нам на стейки».

«Да, что же это такое, Джилл, мы разве не можем провести одну ночь наедине?»

Она положила руки на бедра и сверкнула глазами на него.

«Начиная с января, ты приходил домой с тренировок по баскетболу ночью, и так было почти каждый день каждой недели. И не смей говорить мне о ночах, проведенных в одиночестве».

«Ради Бога, это моя работа. Ты же знаешь».

«О да, я знаю».

«И это вовсе не так, ты могла бы ходить со мной. Я никогда не требовал от тебя этого, а сама ты никогда не хотела».

«Ладно, как ты и сказал, это твоя работа».

«И что же это должно означать?»

Она развернулась вокруг и собрала в охапку грязную одежду, потом покачала головой:

«Ничего, Крейг. Только я не желаю присоединяться к твоему празднику слез. Вообще, говоря, тебе следует гордиться тем, как далеко твоя команда зашла в турнире. Все же они дети и они смотрят на тебя. Ты хочешь, чтобы они видели именно это?»

«Джилл, ты просто не понимаешь», – заявил Крейг. – «И никогда не понимала. Это не просто какая-то игра. Это и есть сама жизнь».

«Так что, основная мысль, которую ты хочешь донести, состоит в том, что проиграв игру, ты потерял жизнь? Помолчи! Они шестнадцати, семнадцатилетние подростки. Ты хоть понимаешь, как это печально, если ты заставишь их поверить в то, что этот чемпионат был самым важным событием в их юной жизни? У них же впереди вся жизнь!»

«Ладно, хорошо, я не прав»,- сердито произнес Крейг и отвернулся.

«И с тобой почти всегда так», – прошептала Джилл.

Она закрыла глаза и, наконец-то, с облегчением выдохнула. Он не переживал насчет подростков и их душевного состояния, гораздо больше он беспокоился о самом себе. Страх поражения - это то, что заставляло его быть хорошим тренером, и в то же время, это являлось тем, что делало его ужасным тренером.

Позже, после стейков, после того, как мать Крейга, действительно, утешила его, он включил свой сотовый и теперь тот звонил не переставая.

Так что, как только Арлин и Карл покинули их, она налила себе бокал вина и уединилась на заднем дворе. Ночами до сих пор было довольно-таки холодно, но не очень, а толстовка, которую она надела, была достаточно теплой.

Она села на качели и, оттолкнувшись ногой, начала покачиваться, наконец-то, наслаждаясь тишиной после трех дней, проведенных на баскетбольном турнире. Кроме того, сегодня она так и не позволила, чтобы высказывания Арлин относительно Энджи, заставили её испытывать чувство вины. Энджи сейчас была у Шелли, а завтра оттуда пойдет в школу. Однако - нет, она не была ‘ужасной’ матерью. Энджи позвонила ей и спросила разрешения остаться на ночь у Шелли. После разговора с мамой девочки, заверившей, что у них все хорошо, она сказала - да. Их вечер, за взятым на прокат фильмом и пиццей, по-любому, обещал быть довольно веселым.

Джилл откинула голову назад и закрыла глаза, пытаясь расслабиться после прошедших безумных выходных. И как всегда, стоило только позволить, мысли о Кэрри, тут же всплыли в её голове. Все выходные Джилл умышленно удерживала эти мысли в самом дальнем уголке памяти, старательно пытаясь слиться со своей семьей и делая вид, что получает удовольствие от баскетбольного турнира, как и все остальные. Даже по ночам, лежа в постели и прислушиваясь к дыханию давно отошедшего ко сну Крейга, она старательно запирала в своей голове любые мысли о Кэрри.

Но сейчас, находясь дома в своем привычном окружении, одна в тишине вечера, она позволила им вернуться. И это, как оказалось, было совсем не сложно. Как по волшебству, перед ней встало лицо Кэрри - её улыбка, её волосы с проседью, забавно торчавшие в разные стороны… и её голубые глаза, в которые она, постепенно, все больше и больше влюблялась.

Влюблялась?

Джилл быстро распахнула свои глаза, и её сердце взволнованно забилось в груди. Любовь? Она расслабилась. Да, конечно, любовь - как к другу. Кэрри была другом. Фактически - хорошим другом, самым лучшим другом. Так что, в самом деле, именно это служило серьёзным основанием, чтобы она испытывала подобные чувства к ней. Несомненно, все так и есть.

Так что, разобравшись с собой, она вновь закрыла глаза и снова качнулась на качелях, зная, что, наконец-то, славу богу, завтра наступит понедельник. Джилл улыбнулась, когда хорошо знакомое ощущение покоя и умиротворения обосновалось в ней.

Джилл не знала, кто из них был больше изумлен этими крепкими объятиями, но так и не смогла удержать от них саму себя, когда Кэрри вышла на крыльцо, чтобы встретить её. Смущенные, они отстранились, но Кэрри продолжила держать её за руку. В течение нескольких секунд они пристально вглядывались друг другу в глаза, пока, наконец, Кэрри не улыбнулась и отпустила её.

«Скучала по мне?»

Джилл невозмутимо пожала плечами: «Самую малость, чуть-чуть. Возможно».

«Сожалею, что так вышло с игрой».

«Ну, думаю, далеко не так, как я».

«О? Он так тяжело воспринял это?»

«Словно, это был вопрос жизни или смерти», – сказала Джилл. – «Даже не могу описать, как же я рада, что это уже осталось позади».

«Ладно, давай пройдем внутрь. Я приготовила нам сэндвичи. И если не будет дождя, то мы позже сможем спуститься к озеру. Или же сможем просто посидеть на террасе».

«Послушай, а тебе не кажется, что сегодня немного прохладный ветер?»

«Да, я почти не сомневаюсь, что все мои предсказания насчет ранней весны оказались неверными», - сказала Кэрри, продолжая удерживать дверь на террасу открытой.

Джилл поёжилась, проходя мимо. «Весна будет здесь прежде, чем ты осознаешь это», - она на секунду замерла, войдя на террасу. Маленький плетеный столик, который стоял перед небольшим, рассчитанным на двоих диванчиком, был украшен яркой скатертью и вазой с полудюжиной красных роз. Джилл медленно повернулась, заглядывая в глаза Кэрри.

«Как же это прекрасно», – тихо прошептала она.

Кэрри пожала плечами, и Джилл заметила легкий румянец, проступивший на её лице. «Ничего особенного», –сказала она. – «Я, совершенно случайно, купила эти розы».

«Это … это так мило с твоей стороны», - непринужденно сказала Джилл. Она подошла ближе и склонилась, чтобы вдохнуть их аромат, затем выпрямилась с улыбкой. – «Божественно».

«Ну, садись... расслабься. Я принесу нам ланч».

«Я могу помочь».

«Нет, нет. Я сама».

Джилл посмотрела на её хлопоты в коттедже, а затем пересела на диванчик, занимая свое обычное положение с краю. Не задумываясь, она снова наклонилась, чтобы вдохнуть аромат роз.

«Я рада, что они тебе так понравились», – тихо произнесла Кэрри из-за её спины.

Джилл повернулась и улыбнулась, прежде чем взять поднос у Кэрри. Он был нагружен сэндвичами с дольками лука, двумя большими маринованными огурцами в укропном соусе, картофелем фри и чашей со свежими фруктами.

Кэрри сходила за чашкой чая для себя, а затем присоединилась к Джилл на крошечном диванчике.

«Ты берешь на себя слишком много хлопот», – упрекнула Джилл.

«Вовсе нет. Клубника подвернулась по случаю, и я просто, не смогла устоять».

«Тогда, ладно, все выглядит, просто, восхитительно, спасибо тебе», - Джилл подняла сэндвич и откусила кусочек, издавая еле слышный стон после того, как распробовала пикантное перуанское чили, к которому Кэрри приучила её и, как ни странно, Джилл полюбила его.

«Расскажи мне, как ты провела выходные», – поинтересовалась Кэрри, когда она добралась до клубники и с удовольствием забросила ягоду себе в рот.

Джилл улыбнулась. «Я не хочу признавать, но втайне я надеялась на то, что они проиграют свою первую игру. И в эти выходные не было ничего, вообще, ничего, что сделало бы их менее ужасными. Мы остановились в том же самом отеле, где остановились все другие команды. Ты только вообрази себе сотни школьников, слоняющихся туда-сюда по холлу отеля».