– Она выбрала его.

– Я сказал, что не останусь с нею, если она не уедет.

Как только он сказал это, она повернулась к нему. Он смотрел пристыжено, и это отразилось на его юном лице.

– Она хотела остаться.

Рэйса глубоко вздохнула, прежде чем заговорить. Вся эта ночь была чем-то, чего она совсем не ожидала.

– Много воды утекло за эти десять лет, Саймон. Мы обе были слишком молоды.

– Я знаю, что она всё ещё любит вас.

– Саймон, я не думаю, что нам стоит это обсуждать, – холодно отрезала она.

– Если вы любите её…

– Этого не всегда достаточно, Саймон.

Он посмотрел на неё и не сказал ни слова. Она почувствовала дискомфорт под его изучающим взглядом.

– Я люблю маму. Он нет. Теперь я знаю, что он никогда не любил её. Я не знаю, любит ли он кого-нибудь, кроме себя. Он каждый день забирает небольшую часть её. Однажды… она просто исчезнет. По крайней мере, я борюсь за неё. Аманда тоже. Я думал, что настоящая любовь никогда не умирает?

Рэйса смотрела на него, забыв про дыхание. Он приблизился к ней и легко поцеловал её в щеку.

– Это за то, как мне было хорошо, когда мы были в "Вираго". Я так и не поблагодарил вас.

Он развернулся и медленно вышел.

Рэйса снова подошла к стеклянной стене. Она смотрела на огни перед собой. И в отражении темного стекла можно было заметить слезу, сбежавшую из уголка глаза.

На следующий день она собрала вещи и вылетела первым классом назад в Венесуэлу. Она возвращалась домой. Европа подождёт.

Внезапно её сотовый телефон зазвонил.

– Oigo ? – Алло?

Она побледнела.

– Пусть заправленный самолёт ждёт меня в аэропорту!

Руки Рэйсы дрожали. Круг замкнулся.

Она приехала в "Вираго" и взбежала по ступенькам. Никто не сказал ей, насколько серьезна ситуация, она видела это по их лицам. Рэйса направилась прямо в комнату Ноны.

– Нона! – Она опустилась на колени рядом с кроватью.

– Я ждала тебя. Я знала, что ты приедешь.

Рэйса видела, что глаза пожилой женщины не блестели как обычно, и даже улыбка дрожала.

– Ты была очень непослушной, я должна была бы рассердиться на тебя, – сказала она мягко.

– Нет, не сердись, Mi ангел, я не хотела волновать тебя, – сказала пожилая женщина с трудом.

Рэйса улыбнулась и опустила глаза на свою руку, накрывшую руку Ноны. Неожиданно она заметила, как была слаба и тонка рука пожилой женщины. Она снова подняла взгляд, и все её страхи можно было прочесть по глазам.

– Ты должна бороться за своё счастье. Я знаю, внутри тебя так много любви, Mi angel.

Нона протянула руку приласкать лицо, которое так нежно любила. После смерти дочери она перенесла всю свою нежность и любовь на Рэйсу. Она сделала бы всё возможное, чтобы заставить этого ребёнка, самого близкого её сердцу, найти, наконец, свой счастье.

– Всё, что мне нужно, это ты, – выдавила Рэйса, и слёзы свободно побежали по её лицу.

– Ради меня, выбери коня и скачи. Открой своё сердце. У тебя оно есть, даже если ты пытаешься это скрыть. И это сильное сердце. Хорошее сердце.

– Нет, Нона…

– Ты сделаешь это для меня? – спросила пожилая женщина, и её глаза тоже наполнились слезами. – С первого дня, как я увидела тебя, я тебя полюбила. Ты кричала со всей энергией жизни внутри тебя. Будь той, кто ты есть. Будь моим сильным и отважным маленьким солдатиком. Это роль, которая тебе подходит. Ты боролась всю свою жизнь. Теперь ты должна бороться за своё счастье.

– Не уходи. Пожалуйста, останься со мной, – плакала она, прижавшись лицом к руке старухи.

Нона нежно ласкала тёмные локоны, как делала это всегда.

– Я всегда буду с тобой. Mi angel… любовь никогда не умирает. Помни, что любовь никогда не умирает.

Рэйсы прижималась щекой к руке Ноны, и слёзы текли сами собой. Она почувствовала, когда остановилось поглаживание её волос. И в тот момент она уже всё знала.

Она не поднимала головы, пока рыдания сотрясали её тело.

– Оооооооххххххххх…

Эта бесчувственность, казалось, подходила ей как перчатка. Прошло три недели с тех пор, как похоронили Нону. Она все еще носила траур. Но в этот раз она не сбежала. Она осталась и каждый день прогуливалась по гасиенде.

Все старые слуги, видя её преданность пожилой женщине, с грустью смотрели на неё. Они видели боль в её глазах, которая, как она думала, была так хорошо скрыта. Они души в ней не чаяли и изо всех сил старались ей угодить, готовя её любимые кушанья, но чаще всего блюда возвращались на кухню почти нетронутыми.

Рэйса похудела, в результате чего черты её лица приобрели более точёные формы. Но никто не знал, что эта внушающая страх сильная женщина каждую ночь засыпала в слезах. Или что она спала, сидя на стуле, потому что не могла вынести воспоминаний о женщине, которую любила и с которой когда-то делила эту постель. И все же, она осталась в "Вираго".

Пока она гуляла, ей внезапно пришло в голову, что всё, что она когда-либо по– настоящему любила, было здесь, в "Вираго". Все, что формировало её характер, ранило её, делая сильней, всё, что когда-либо что-то для неё значило, брало своё начало здесь. Она оглянулась вокруг и почти в этот же самый момент пышная растительность, которая окружала её, показалась живой. Как и давным-давно поднялся лёгкий ветерок, который ласкал её изголодавшуюся кожу. Она вдыхала сладость и чувствовала силу этой земли, которая снова взывала к ней.

Она закрыла глаза и, когда вновь открыла их, её заполняла тоска, которую она больше не могла отрицать. Она просила о знаке, и, когда он появился, не увидела его. А теперь это место, которое было её жизненной силой, открыло ей глаза. Всё было так просто. Любовь никогда не умирает.

Рэйса еще раз оглянулась вокруг и решительно пошла к конюшням.

– Томас?

– Я здесь.

– Хорошо, это те новые лошади?

– Да.

– Пойдём, – сказала она просто.

Работник последовал за ней.

Она прислонилась к забору и наблюдала за лошадьми. Через несколько минут она увидела. Это была гнедая с проницательными глазами. Лошадь казалась высокомерной, и она узнала этот дух. Она указала на неё.

– Эту кобылу помести в моё стойло. Закажи табличку с именем для неё.

Томас спросил с улыбкой:

– Что на ней написать?

Она посмотрела на него, и грустная улыбка появилась, когда она сказала:

– Esperanza.

Имя "Надежда" показалось ей подходящим. Бросив ещё один взгляд на лошадь, она отправилась назад к дому.

Четырьмя днями позже Рэйса приземлилась в Далласском Международном Аэропорту. Всё было чётко организовано, и автомобиль ждал её. Она быстро прошла таможню. Лимузин повез её к пентхаусу, в котором она всегда останавливалась, когда прибывала в Даллас. Ей потребовалось несколько часов, чтобы убедиться, что контакт между каракасским и даласским офисами налажен, и распорядиться все вопросы переадресовывать ей сюда, в Даллас.

Той ночью Рэйса постояла перед стеклянной стеной и посмотрела на все те огни, глубоко вздохнула, развернулась и легла спать. И пока она опускала голову на подушку, в голове у неё продолжало крутиться одно слово…

"Завтра".

– Я не знаю, почему ты просто не посылаешь её на машине, – раздражённо заметил Мэтт.

– Мне нравится самой отвозить её в школу, Мэтт.

– А тебе не приходило в голову, что ты её избаловала? Возможно, именно поэтому у неё эти приступы агрессии.

– Знаешь, однажды ты скажешь что-нибудь действительное разумное, а я этого и не замечу, – сказала Кэролин, взяв ключи и оставив его удивлённо пялиться ей вслед с замершей в воздухе кофейной чашкой.