-Очень смешно. Пещерный юмор? Это всё, чему тебя научили, как журналиста? Я подозреваю, что ты вообще не училась, диплом купила. Это видно по твоим постным статейкам. - Женя приблизился почти вплотную, Алька в ы бросила ногу, но на этот раз он был на чеку: поймав, резко крутанул - Алька взвыв, опрокинулась лицом в сено . Женя моментально оседлал её, сжав коленями бока. Алька забилась под ним, как лошадь впервые почувствовав седока на себе.

-Побрыкайся, побрыкайся, необъезженная, я из тебя сделаю добрую, смирную, рабочую лошадку.

Алька рвалась, обкладывая Женю трёхэтажным матом.

-Фу, какой лексикон,- продолжая сжимать ей бока, Женя наклонился вперёд, и обнажил её ягодицы, пёстрые от следов долгого сидения на неровной поверхности.

Алька попыталась выгнуть спину и сбросить Женю, но он ещё крепче сжал колени, с оттяжкой опустил" плётку " на её ягодицы.

-Не обижай слабых! Будь хорошей девочкой. Думай, что ты делаешь больно другим...

После пятого удара, Ж еня почувствовал, что силы Альки уменьшились, а после десятого - она вообще затихла, не ругалась, а только плакала.

Женя отбросил веревку, ослабил сжатие колен. Алька не шелохнулась.

Женя встал, прошёл к костру. Высыпал семечки в банку, а с мешочком сходил к роднику, намочил его, и ещё набрал воды про запас.

Алька продолжала лежать , не двигаясь, плач перешёл во всхлипывания.

Женя опустился на колени рядом с ней , и, говоря мягко, ласково, как с маленькой девочкой, стал бережно прикладывать холодный мешочек к пунцовым рубцам; Алька лишь вздрагивала всем телом.

-Бедная славная попочка, безвинная, а пострадал а из-за глупой головки. Совсем А льбиночке не жалко её чудную попочку. А мы её пожалеем, попочке не будет больно. А льбиночка умная девочка, она больше не будет делать бяку...

Тщательно смочив рубцы и обтерев ягодицы, Женя с нежностью погладил их, ласково пробежался пальцами по внутренней стороне бёдер, а в заключение, точно поставил треугольную медицинскую печать, поцеловал в область копчика и каждую ягодицу. Алька вновь передёрнулась всем телом, так, наверное, вздрагивает животное, когда ставят клеймо.

Натягивать тесные труси ки Женя не стал, просто прикрыл курткой. Алька безмолвствовала.

Женя взял банку с семечками, вышел из пещерки, присел на камень, затянутый ползучей травой.

" Правильно ли я поступил? Не переборщил? Может , трёх ударов и хватило бы. Что для неё сия операция? Унижение, при чём сильнейшее. Как оно отзовётся? Родит жгучее желание мести? Или... Неужели не пробьётся сквозь дебри злобы и ненависти те ласка и нежность, которой завершил операцию? Может, толчком для прорыва станет освобождение её рук от верёвок? Хорошо бы... А вдруг нет? И тогда уж будет поединок кровавый. Очень забавно выглядеть отбивной котлетой от девицы..."

Со стороны тропы долетел свист. Это опять был Игорь. Он не слазил с коня.

-Как вы тут?

-Н ичего, беседуем.

- Поддаётся?

-Пока трудно сказать. Очень крепкий орешек.

-Желаю тебе зубы не сломать. А я еду на обед. Мы вон за той горой кошару ремонтируем. Так вот мне почему-то подумалось, что вы задержитесь до вечера. А может и до утра, смотря к чему договоритесь, - И горь подмигнул, расплылся в сальной ухмылке.- Это вам, чтоб мягче было,- полуобернулся, дёрнул за верёвку и столкнул к ногам Жени тюк. - Если уйдёте до вечера, то я всё заберу после работы, а нет... так завтра, когда на обед поеду. Хоп?

-Хоп.

Игорь развернул коня, перед тем как отъехать, сказал вполне серьёзно:

-Я б на твоём месте отдрючил её как следует: пусть мужика вкусит. Ручаюсь, сразу нормальной бабой станет. Подумай, пока семечки грызёшь.

-Подумаю. Привет Наде. Успокой, скажи: всё будет хорошо.

-Угу. Она связана? Ерепенится? Послушай меня, Женька, я дважды был женат, и вообще баб было море, я их знаю, как облупленных. Бросишь палочку - и можешь смело развязывать ручонки, никуда не денется. Первый мужик для бабы это... это понимать надо. Только запомни одно: будь мужиком, а не скотиной , мёдом, мёдом растекайся на ней. Это они, мокрощелки, страсть как любят. Ну, бывай.

Женя притащил тюк в пещерку, развязал. Кошма, одеяло, подушка, фляжка, похоже с самогоном.

Алька лежала, как он её и оставил. Рыдания прекратились, дышала ровно. Опять заснула? Надо думать, утомилась. Может, рискнуть и развязать руки? Рискну.

Расстелил кошму, подвинул вплотную к Альке, положил подушку, затем осторожно тронул за плечо. Алька не отреагировала. Развязал слегка посиневшие кисти. Алька вздрогнула, что-то бормотнула, однако не проснулась. Женя осторожно перевернул её на спину, руки положил свободно. Укрыл одеялом. С минуту Алька лежала тихо, затем вдруг заметалась, как в горячке, разметав одеяло. Видимо приток крови в кисти причиняет ей неприятные болевые ощущения, а усталость от шока не даёт проснуться. Вслед за метанием родился болезненный стон. Женя приблизился, потрогал лоб: он буквально обжигал руку. В ы сокая температура! Чёрт, только этого не хватало...