-Куда поехали Юрка с Эдиком?
-Во Фрунзе, зачем не сказали.
Кровь вдруг ударила Жене в голову: остервенело отхлестал Альку по лицу, резко развернул на спину, стал срывать с неё одежду.
Алька ревела белугой:
-Не надо! Не трогай меня!
Но Женя уже дико насиловал её...
Он пробудился с бьющимся о рёбра сердцем, вскочил.
Альки рядом не было! Но... вокруг костра на рогульках натянута верёвка, на ней развешено её бельё. Значит, здесь.
Женя глянул на выход: там светло и похоже солнечно, однако моросил мелкий дождичек, именуемый в народе слепым.
Алька появилась минут через пять. Рубашка на ней мокрая, прилипшая к телу, внизу застёгнутая у ворота куртка - своеобразная юбка.
Отблески костра упали на Альку и как бы чётче прорисовали все её изгибы, выпуклости, всё женское выступило на первый план, а мужские черты стушевались, отступили в глубокий тыл.
"Своеобразно, конечно, но Алька красива, - отметил Женя, настороженно наблюдая за ней.
Алька прошла к костру, потрогала одежду - сырая ещё, - присела на камень. Женю намеренно игнорировала.
-Прости меня.
Алька стрельнула в Женю злобным взглядом:
-За что? За связанные руки или за... порку?
-За то, что пришлось раздеть. У тебя была высокая температура, бельё промокло от пота. А прелести твои я не разглядывал: не до того было. Честно сказать, испугался. Как ты себя сейчас чувствуешь?
-Как выпоротая...
-Упрямых иногда полезно пороть, чисто в воспитательных целях.
-Ха, он ещё и воспитатель. Какое счастье мне в ы пало лицезреть нового Макаренко и Сухомлинского! Может, мне для истории взять у тебя интервью?
-Если без хамства и иронии.
-Не хочу. Пустая трата времени. Потому что ничего путного из тебя не получится.
-Это почему же?
-По трём причинам. Первая - не в той стране родился, не тем делом занялся. Вторая вытекает из первой: либо наступишь на горло собственной песне, либо упекут в жёлтый дом.
-И третья?
-Моя месть. Я теперь не выпущу тебя из поля зрения, и в нужный момент нанесу сокрушительный удар.
-Жаль. Я думал, ты умная.
-Для кого надо я умная, - огрызнулась Алька.
-Вот именно: для кого н а д о. Слушай, может , хватит препираться, как дети. Давай заключим дружественный союз.
-Не имею желания.
-Ну и чёрт с тобой! Выматывайся. Только предупреждаю: Надю оставь в покое.
-Не тебе мне указывать, бабий доктор,- презрительно, по-мужски сплюнула Алька.
-Рисуешься? Ну-ну. Ты оказывается глупее, чем я думал.
-Ты, - угрожающе подступила Алька, - оборзел вконец! Ещё по яйцам хочешь?
-Попробуй.
-Ты у меня месяц будешь кровью ссать!
-Ой, как страшно, ой, не надо,- Женя дурашливо сжался, закрыл руками пах. Это и ввело в заблуждение Альку: подступила вплотную, намереваясь, видимо, сначала ударить в лицо, чтобы Женя убрал руки с паха.
Точно выброшенный из катапульты, Женя сбил А льку с ног, ловко вывернулся и, не дав ей опомниться, плюхнулся на её живот, сдавив коленями бока.
Альк а выгибалась дугой, пытал ась ударить коленом в спину Женю , тянулась руками к лицу. Но удача от неё отвернулась: Женя поймал руки и с небольшим усилием, но развёл их, придавил коленями. Правая нога Альки попала в рукав куртки, и освободить не получалось.
-Спокойно, спокойно. В глаза! В глаза смотри мне! В глаза! Не дёргайся, ты причиняешь себе боль, мучительную, ужасную, дикую, адскую боль , тебе больно , очень больно, ты не хочешь боли, не хочешь. В глаза! Тебе не хочется боли, не хочется, не хочется. Тебе хочется тепла, ласки, нежности, любви, ласки, тепла, любви, нежности. Тебе безумно хочется ласки! Вот, вот тебе уже не больно, не больно, не больно. Подступает тепло! Тебе хочется ласки, нежности, любви, ласки нежности, любви. Ты хочешь прикосновений моих рук! Ты очень хочешь! Ты жаждешь! Ты умрёшь, если я не прикоснусь к тебе! Тебе хорошо, чудно, сладко, сладко. Ты женщина! Милая, хорошая, дивная, божественная! Ты женщина, женщина, женщина! Тебе приятно прикосновение мужчины, ты любишь мужчин. Мужчин! Ты любишь мужчин! У тебя великолепная грудь, тебе всегда хочется , чтобы её ласкали мужские руки, только мужские, мужские руки. У тебя восхитительный живот, а пупок, будто раскрывшийся бутон розы. Он жаждет прикосновений мужских рук, мужских , рук мужских. Он жаждет ласки языком мужчины. Мужчины! Мужчины! Тебе очень хорошо, нежность разливается по-всему телу, наполняет сладкой истомой...
Вопреки опасению Жени, Алька сопротивлялась не более двух минут, но после слов об ужасной боли, когда она вдруг стала корчиться, стонать, обливаясь слезами, далее пошло внушение легко, обвально. Алька предельно расслабилась, Женя расстегнул рубашку и куртку, полностью обнажив её тело.
Под ласкающими руками Жени, Алька буквально таяла. Глаза прикрыты, сквозь ресницы проступали слёзы. Лишь однажды, мельком, Женя подумал : хватит ли одного шокового сеанса?.. а далее он всецело растворился в гипнотической мелодии собственного голоса, как и Алька, пропитываясь нежностью и лаской...