– Понятно.

– Димыча уже вызвал?

Я коротко кивнул.

– Значит, решил силовой вариант устраивать. Ну, Димка, с его диверсионной подготовкой тут будет в самый раз, вот только он вроде в заграничной командировке и вряд ли успеет.

– А как же иначе. Сейчас смолчим, проглотим, они за наших детей примутся. Они и сейчас в открытую говорят, что скоро всех вырежут…

Мы помолчали, затем Мишка подал голос.

– Саня, чем я еще тебе смогу помочь?

Этого вопроса я ждал, соответственно и 'скромный' ответ был заготовлен.

– Чистые стволы, взрывчатка, новые паспорта, новое свидетельство рождения на Славку, заверенное у нотариуса разрешение на вывоз ребенка за границу от матери, на его новое имя, если со стволами не получится, то хотя бы пару травматиков на базе ПМов или револьверы, чтоб гильзы потом не искать. Да и главное сваргань мне несколько левых ксив, конторские, ментовские и прокурорские.

– Н-да, запросики.

Он помолчал, как бы на что-то решаясь.

– Саня, я все сделаю, все что могу, даже больше того.

Мы встали и обнялись. Оба понимали, что это последняя наша нормальная спокойная встреча.

– Спасибо, брат.

Через два дня я получил ответ от Димки, который как всегда находился на другом конце шарика. Пришлось связываться по скайпу и я ему коротко обрисовал ситуацию, сбросив заархивированный под несколькими паролями звуковой файл. Через час он коротко ответил.

'Не спеши, потерпи недельку. Я тут закрою сделку и скоро к тебе присоединюсь'.

Я перешел на нелегальное положение и передвигался по городу на левом жигуленке, который на время одолжил у одного знакомого.

Когда в магазине спорттоваров закупал кое-что из туристического снаряжения, на случай если придется прятаться где-то в горах, мне на мобильник позвонил Серега Оргулов с левого телефона.

– Саня привет.

– Здорово Серега.

– Саня, я знаю, что у тебя случилось. Надеюсь, когда начнется стрельба, мы меня позовешь? Я ж вроде как не мальчик с улицы, все-таки в морской пехоте столько оттрубил…

Горло сдавил спазм. Мне трудно было говорить. Серега, нормальный, честный мужик, которому можно доверить спину. Но у него была жена, Светка, сын и налаженная жизнь, к которой он долго стремился. Если для Мишки и Димки такие операции ну не то что бы обычное явление, но не экстрим, и семьи свои они смогут защитить, то Серега тут беззащитен и если ввяжется в эту историю, то ему придется туго. Нет. Если уж станет сильно туго, то только тогда может быть и то…

– Спасибо Серега. Но пока не спеши, если будет необходимость в крепком плече, я к тебе обращусь…

И отключил телефон. Потом вытащил симку, сломал ее и выкинул в урну. С прошлой жизнью покончено. Спасибо тебе Сергей, но у меня нет другого выхода, и иногда дружба состоит в том, чтобы не ломать другу жизнь.

Через два дня Мишка подогнал новые документы: паспорт, права, свидетельство о рождении сына. И все это время собирал информацию о противнике, маршрутах движения и подыскивал место для проведения акции. Мишка через некоторое время переслал списки должностных лиц, кто участвовал в развале дела и прикрывал этих подонков. Судя по всему, тут мститель-одиночка явно не справится. Потом неожиданно нарисовался Димка, как всегда ироничный, загорелый и предельно собранный. На одной из съемных квартир мы собрались втроем и начали планировать операцию.

Димыч, тот вообще официально находился в Южной Америке, и приехал по левым документам, которых у него, как у подполковника военной разведки было несколько комплектов. Мишка официально через два дня уезжал в Россию, к коллегам из ФСБ, для обмена опытом. Я по плану, должен был завтра улететь с сыном из аэропорта Симферополь в Турцию, и оттуда сделав, несколько скачков через Прагу, где со специально нанятой нянечкой оставлял Славку, по поддельным документам вернуться в страну. Все легенды, документы, билеты обеспечивал Димка, учитывая нынешние возможности, достигший высоких чинов в военной разведке.

Еще через четыре дня мы снова собрались на конспиративной квартире и приступили к конкретным действиям. Видимо Димыч и тут припряг свою службу и об этом деле и об определенных фигурантах имел несколько более полную информацию, чем Мишка, который как раз и варился в Крымском котле и по идее должен был быть более информированным, и это не только настораживало. Создавалось впечатление, что Конторе просто мешают работать.

Основных фигурантов было четверо. Двое из них, у кого родители были весьма, состоятельными учились в Таврическом национальном университете Симферополя, один работал на автомойке, а четвертый торговал на рынке. Всех четверых без особых проблем повязали, немного попинав для приличия, и в течение дня и вывезли за город в условленное место. Потом с левых телефонов позвонили родителям, которые принимали самое активное участие в подкупе следственных органов и предложили еще раз заплатить за детишек, но теперь не за их свободу, а за жизнь. Причем жестко намекнули, что в милицию лучше не обращаться. Они и не стали: у них были свои менты, которых они неофициально все-таки привлекли к делу. Когда было назначено место и время встречи для обмена, по данным радиоперехвата и прослушивания они активно стали собирать соплеменников и к месту встречи чуть раньше назначенного срока подъезжала целая колонна.

Мы тоже неплохо подготовились. Радиостанции, несколько фугасов, растяжки, пулемет Дегтярева времен Великой Отечественной войны, который откуда-то умудрился притащить Мишка, винтовки с глушителями. Я, приготовил свой карабин, к которому запасливый Димка подогнал целый цинк специальных дозвуковых патронов УС. На вопрос, откуда такое богатство, которое учитывается по отдельному списку и так же списывается, он съехал с темы, ссылаясь на старые запасы.

Димка, залегший со снайперской винтовкой на высотке, вышел на связь.

– Крот, вижу бородачей в зеленке.

– Сколько?

– Человек десять. Идут двумя группами.

– Твои рекомендации?

– Подпускаем к линии кустов и работаем всех по-тихому.

– Справимся?

– Не базар. Народ непуганый, идет в открытую.

– Работаем.

Я накрутил глушитель на карабин, поставил оптический прицел белорусского производства и вставил магазин снаряженный УС-ками.

Сетка прицела остановилась на вылезшем из кустов дядьке, с бородой, в камуфляже с автоматом в руках. Дистанция как раз вполне приличная для АКМа - метров сто пятьдесят, да и позиция что надо.

Хлоп-с-с-с. Лязгнул затвор, выбрасывая гильзу. Бородач, как подрубленный завалился набок. Рядом завалился второй и третий. Они заметались, стали лихорадочно снимать оружие с предохранителей и щелкать затворами. Хлоп-с-с-с. Хлоп-с-с-с. Все первая группа лежит. Теперь вторая. В голове навсегда отпечатались искаженные болью лица, так хорошо различимые через оптику.

Для меня, не воевавшего и не пролившего до этого крови врага, все слилось в мелькание картинок. Хлопки глушителя, дерганье затвора, падающие фигуры, но при этом я помню азарт и, ни с чем не сравнимое, чувство удовлетворения, когда уничтожаешь врага и выходишь победителем.

Потом загрохотало. Сработали фугасы, и в пламени разрыва исчез микроавтобус, судя по номеру маршрутное такси, снятое с городского маршрута, и забитое под завязку боевиками. Я забылся и вставил в карабин магазин с обычными охотничьими патронами, которые наносили страшные рваные раны. С фланга периодически стучал дегтярь Мишки, расстреливая залегших в расщелине боевиков. Убегающих по склону людей поглотило пламя взрыва - там сработала растяжка на МОНке. Снова хлопки и взрывы. Даже сейчас по прошествии времени, я с трудом могу восстановить все картины того первого боя.

На холме связанными на коленях стояли четверо мерзавцев, которые лишили матери моего сына и меня женщины, которую, не смотря на все наши проблемы и конфликты, я до сих пор любил. Они мычали через кляпы и видели всё: как гибнут их родители и соплеменники, которые решили, что законы страны, которая их приняла, писаны не для них. А их закон, это право сильного и наглого, который привык к вседозволенности и безнаказанности…