Когда никто уже не мог в нас стрелять и осталось несколько стонущих раненных, которых деловито добивал Димка, по-хозяйски расхаживающий среди раскиданных тел, ко мне подошел Мишка и протянул пульт. Он ничего больше не сказал, подхватил лежащий на земле автомат одного из боевиков, чуть оттянув затвор, деловито проверил патрон в патроннике и присоединился к Березину - зачищать свидетелей.

Я держал пульт и смотрел на холм, где сидели четыре связанные фигуры. До них было метров тридцать, и отсюда я слышал, как они выли, предчувствуя свою смерть.

Как интересно и многогранно устроен наш мир. Для нас, самым сильным поступком было бы отказаться от мести и простить, такие мы люди, добрые приветливые. А для них это позор, признак слабости, после которого мужчину начинают презирать. Я был нормальным человеком, со своими принципами и моральными нормами, но на сильный поступок был не способен. Отвернулся и стал спускаться с холма к своим друзьям, которые ждали меня и моего выбора. Опустив голову, я нажал на кнопку. Сзади грохнуло. Я изменился и уже никогда не стану прежним.

Потом был быстрый сбор трофеев и отступление. Позже мы сделали несколько закладок из захваченного оружия и боеприпасов. Боевики неплохо подготовились для встречи с нами. Тут были и потертые АКМы, которые видимо долго гуляли по горячим точкам бывшего СССР, и новенькие карабины 'Форт', родные браться моего, несколько боевых ПМов и травматиков, АК-74, охотничьи ружья, такой же пулемет Дегтярева и даже целенький РПО 'Шмель'.

Мы ушли чисто, не оставив свидетелей и согласно плану отхода разделились и каждый должен был уходить по своему маршруту.

Ребятам повезло, но наши противники подстраховались: они сразу просекли, чьих рук это дело и меня заранее объявили в розыск. На выезде из города уже стояли усиленные патрули и тормозили любой транспорт и осматривали машины.

'Вот попал'

Я почему-то был уверен, что ищут меня. А в машине на всякий случай лежал и мой карабин, и обвес к нему, и боеприпасы и куча всего другого интересного, за что меня могут неплохо закрыть. Вот ведь дурак жадный. Я вывернул из потока и стал разворачиваться, что не прошло незамеченным, но за мной никто не погнался. До вечера крутился по городу, изучая систему патрулей и возможные выезды из города. За мою скромную персону взялись серьезно и то, что мне не дадут нормально пересечь границу, тоже не сомневался. Поэтому придется, немного пошуметь, устроить тарарам и по-тихому уйти одним из резервных маршрутов. Александр Звонарев должен умереть. Я сгонял к одному из наших схронов, загрузил в машину еще оружие и боеприпасы, взрывчатку и выехал по дороге, которую, как правило, не перекрывали.

Так и нарвался, из-за своей самоуверенности. Преследование обнаружил только тогда, когда за мной уже шли несколько российских внедорожников 'Патриот' с эмблемами Беркута.

Погоня была как в фильмах. Мой джип не мог оторваться от милицейских машин на трассе, поэтому пришлось в районе водохранилища выруливать на грунтовку и уходить в горы, но и тут не удавалось оторваться. Меня затравливали как матерого, бешенного зверя, и я был уверен, что пощады не будет, и так или иначе отдадут на расправу татарам. Осталось принять последний и яростный бой и умереть, как положено офицеру с оружием в руках. Правда, жалко было стрелять в ребят из Беркута, они то ни в чем не виноваты, все-таки выполняют приказы. Обидно конечно, что жизнь так заканчивается, но одно правильное дело я сделал - отомстил. Все-таки в кровной мести есть свои прелести, может после меня, они поостерегутся вновь нечто подобное вытворять.

Навигатор показывал, что по этой дороге осталось ехать километров пять-семь и потом тупик. И осталось мне жить не более десяти-двадцати минут. Я взял телефон и позвонил по номеру экстренной связи с Димкой. Он ответил сразу.

– Я все знаю, ты где?

– Не напрягайся, все равно не успеешь.

– Саня…

– Димыч, не то, на хвосте Беркут сидит. Еще десять минут и я в тупике.

– Твою мать, Санька…

– Дима, позаботься о сыне, это все что я прошу. Это была хорошая охота. Прощай брат.

– Прощай брат…

Я отключился, выключил телефон, одной рукой отсоединил аккумулятор и выкинул в окно симку. Все.

В темноте мелькали деревья и в зеркала ярким светом ослепляли фары преследователей. Мне почему-то вспомнилась старая цыганка и ее слова.

'Придет время, и ты снимешь погоны и будешь служить другому хозяину', ну в принципе да, работаю на дядю, точнее работал.

'С тобой по жизни идут два друга, которые как тени, всегда будут рядом' - так и есть, два друга, надеюсь, их ничем это не зацепит.

'Когда окончательно потеряешь то, что уже потерял, ты прольешь кровь врагов мечом дедов' - хм, а ведь правильно. Потерял Ленку, которую уже раз потерял. Потерял навсегда и бесповоротно. Блядь. Как же мне хреново, аж рыдать хочется. Что там говорилось про меч дедов?

Я снова уставился на дорогу. Чем это я там кровь проливал? АКМ, ну конечно, оружие 60-х годов прошлого века, как раз мой дед по возрасту и мог его сделать. Хм, как все складывается. И что там дальше?

'Ты будешь ждать смерть, но судьба тебе даст шанс…'

О как. Ну что ж в ближайшее время, точнее в ближайшие минуты все и определится. Надеюсь та цыганка Аза не врала и дело говорила, а то остыну уже к утру…

В свете фар, посередине дороги внезапно возник силуэт человека, точнее женщины в цветастом платье, и я скорее рефлекторно дернул руль вправо, и машина, влетев в кусты, провалилась вниз и покатилась по крутому склону, где я лихорадочно пробовал объехать возникающие в свете фар стволы деревьев. В памяти, как снимок цифрового фотоаппарата отчетливо отпечатался образ той женщины, и я с удивлением узнал цыганку, которая уже была мертва несколько лет.

Это была бешенная гонка, пришлось как бы слиться с машиной, огибая мелькающие стволы деревьев. Через целую вечность ландшафт начал меняться и к моему удивлению, я теперь несся по ровной поверхности и деревья стали толще и массивнее. Нажав на тормоза, удалось остановить машину прямо напротив большущего дуба. Я сидел и смотрел на открывшегося в свете фар исполина. Руки дрожали от сильнейшего прилива адреналина и вскоре меня всего начала бить дрожь. Открыв дверь, как мешок вывалился из машины и упал на землю, и меня начало сильно рвать. Когда спазмы прекратились, я ощутил, что стою на четвереньках, и руки упираются в землю, покрытую старыми, пожухлыми дубовыми листьями. Блин, как хреново. Чтобы не упасть лицом в свою блювотину, умудрился чуть отползти, руки подогнулись, и последнее что успел увидеть, это приближающиеся освещенные светом фар дубовые листья. Организм, не выдержав нагрузок, отключился.

Не знаю, сколько был в отключке, но придя в себя, лежал и долго наблюдал за своим джипом, фары которого освещали дерево, разгоняя темноту вокруг. Я все помнил и все ждал и ждал шума двигателей преследователей или на крайний случай топота беркутни, которая по идее должна меня уже вязать и паковать. Но минуты шли за минутами, а никто так и не приходил за мной. Силы потихоньку возвращались и через двадцать минут я уже смог сесть, даже приподняться и проковылять к джипу. Стоило больших усилий снова забраться на водительское сиденье и закрыть дверь. Двигатель заглох, когда я еще несся с горки, поэтому отключил освещение, оставив подсветку приборной панели, и включил приемник, что бы послушать последние новости, о том, что произошло в окрестностях Симферополя и о масштабных поисках моей тушки. Но к удивлению эфир был чист и, просканировав несколько раз разные диапазоны, я откинулся на спинку сиденья и тупо уставился на панель навигатора, на которой светилась надпись 'Потеряна связь со спутниками'. Видимо я провалился в такое ущелье, где ничего не ловилось, поэтому выбрав флэшку, где были собраны любимые песни, воткнул ее в приемник и, услышав знакомую музыку 'Любэ', достал из оперативной кобуры ПМ, передернув затвор, загнав патрон в патронник, стал ждать гостей. Но песня сменялась песней, а гостей все не было. Стало светать, но было тихо. Странно. Может это и есть мой шанс? Силы практически вернулись, поэтому я уже смог достать радиосканер и несколько раз просканировать радиодиапазон в поиске любых источников радиоизлучения. Что-то такое фиксировалось, но так на грани фона. Ну, должны же преследователи хоть как-то между собой переговариваться и организовывать мои поиски, но и тут эфир был пуст. Я, чуть пошатываясь вылез из машины, прихватил пару РГДшек из недавних трофеев, свой карабин, накрутив на него глушитель и установив коллиматорный прицел, отошел метров на двадцать от машины и прилег в небольшом кустарнике, из которого прекрасно просматривалась машина и подходы к вековому дубу.