- Степанида Афанасьевна! - обрадовался Сергей. - Прошу вас… Подойдите сюда! Вы видите вот этот прибор?

- Ну, вижу… - ответила уборщица, медленно приближаясь.

- Смотрите внимательно вот сюда, - продолжал Сергей, указывая пальцем в круглое стекло.

- Ну, и что же тут?

- Видите, на каком делении шкалы качается стрелка?

- Вы таким голосом говорите, словно собираетесь невидаль показать. И что в этом особенного? Таких приборов у нас тут много. А как начнешь пыль с них стирать, то у каждого стрелки качаются. От тряски, должно быть, сами по себе и качаются.

- Опять прежняя чертовщина! - вдруг воскликнул Сергей: он увидел, как стрелка поползла вниз по шкале и "явление" прекратилось.

- А вот мой сын, Ваня, - продолжала Степанида Афанасьевна, - недавно принес в сарай какой-то старый прибор, похожий на этот. Со стрелкой, значит. Я спрашиваю его: "где ты взял?" А он говорит, что ваш приятель Николай… Это, значит, студент… Попросил для него на время у Виктора Николаевича. А посмотрели бы вы, что они развели у меня в сарае! Почище вашей лаборатории. Это, значит, мой Ваня - он у них за главного,затем племянничек Виктора Николаевича и ваш братец. И директорская дочка с ними заодно. Даже как-то непривычно смотреть… Ей бы в куклы еще играть, а она вырядилась в комбинезон с застежками и тоже с молотком да плоскогубцами… Я ей говорю: "Подбери хоть косы, бесстыдница! Уж тогда совсем на мальчишку будешь похожа, и никто смеяться не будет". А Ванька мой только о ней дома и разговаривает. Да все хвалит, хвалит! Прямо как будто невесту себе какую нашел, дурак, с таких лет… "Она, мама, говорит, и паять оловом умеет, и с напильником обращаться, и в электричестве разбирается… Мы, говорит, мама, хотим переделать ее автомобиль с простого игрушечного на обыкновенный электрический".

- На обыкновенный электрический? - усомнился Сергей.

- Ну да! Говорит, на электрический. Вот какую игру в нашем сарае затеяли! Мой Ваня объясняет, что будто сосновыми шишками топить свой электрический автомобиль собираются. Ну, просто же смех берет! Игрушки-то пошли у теперешних ребят совсем не те, что в прежнее время.

- Позвольте, Степанида Афанасьевна… Все, что вы рассказываете, это очень интересно. Но что общего между горящими сосновыми шишками и электричеством? вдруг спохватился Сергей.

За последнее время он редко видел младшего брата, а если видел, то почти не разговаривал с ним. Поэтому ему ничего не было известно о затее ребят превратить детский педальный автомобиль в термоэлектрический.

Но уборщица ничего не смогла ему сказать по поводу странной связи между сосновыми шишками и электричеством. Ее волновала и беспокоила совершенно другая сторона дела.

- Ведь в прошлое-то время никто из взрослых и внимания на такие детские игры не обращал! - продолжала она. - А теперь… Даже смешно подумать… И Афанасий Степанович, механик из мастерской, часто заходит да чего-то приносит в сарай. И ваш приятель… Это, значит, студент Николай… Очень часто навещает. И еще один молодой парнишка повадился… Вот забыла, как его звать…. Он вместе с Афанасием Степановичем в мастерской работает. А ребята знай себе все мастерят и мастерят. Может, и вы зайдете к ним да посмотрите?

- Я очень занят, Степанида Афанасьевна, - недовольным голосом проговорил Сергей, начиная подумывать, как выпроводить из комнаты словоохотливую уборщицу.

- Это верно. Что верно, то верно… - со вздохом согласилась Степанида Афанасьевна. - И днями и вечерами тут просиживаете.

- Так нужно,- буркнул Сергей, нетерпеливым движением поднимаясь со стула.

Но уборщица не поняла, что ей пора удалиться, и продолжала с прежней энергией:

- Спрашиваю я директорскую дочку: "А отец и мать знают, что ты тут у нас с грязными молотками возишься?" - "Знают, - отвечает. - Папа даже собирается прийти и посмотреть, как мы тут работаем". "Вот наказание! - думаю. - Что, если и в самом деле директор в мой сарай заглянет?" Там, конечно, у меня чисто и убрано. Я даже маленький коврик принесла ребятам - это, значит, для того, чтобы на колени им становиться, - но все-таки сарай - он и есть сарай. Разве в нем большой порядок наведешь? Так я, знаете, что потом решила? Если и правда придет директор, так я ему прямо и скажу: "Как вам не стыдно, скажу, товарищ Дудниченко! Почему вы допускаете, чтобы дети свои игрушечные изобретения в таком сарае делали? Разве нельзя отделить, товарищ Дудниченко, какое-нибудь приличное помещение? Поставить верстаки, инструментов дать, и пусть там дети со всего института собираются и занимаются себе на здоровье…" - Вы зачем, собственно говоря, сюда пришли? - наконец не выдержал Сергей. - Я ведь все-таки занят!

И только тут по довольно сердитому тону, каким пронзнес Сергей последнюю фразу, Степанида Афанасьевна поняла, что наболтала больше, чем следует. Надо было бы давно уйти.

- Вот возьмите, - немного обиженно проговорила она, протягивая студенту зеленый конверт. - Это вам Виктор Николаевич велел передать. Опять какой-то мальчишка на берегу нашел и его племяннику Пете принес. А я пойду - не буду вам мешать…

Сергей не сразу вскрыл конверт. Он вспомнил историю с предыдущей страницей, тоже присланной Виктором Николаевичем, которую нашел у реки босоногий мальчишка Витька - самый главный виновник исчезновения недостающих страниц. Сергей возлагал на нее большую надежду, а оказалось, что данных технического характера в ней нет.

Правда, она, дополняя другие страницы, проливала свет на случай со взрывом, от которого пострадал Александр Пафнутьевич.

Это оказалась интересная история! Младший брат всем ее рассказывал в собственном, вольном переложении и очень гордился своим прадедом.

Заинтересовался историей и Виктор Николаевич. Он внимательно еще раз просмотрел всю пачку найденных страниц и сказал Сергею:

"Вы должны гордиться своим прадедом - это был замечательный человек!" Сергей и впрямь гордился поступком Александра Пафнутьевича, но жалел только, что полные технические данные изобретения прадеда не были у него в руках.

Вот вкратце история со взрывом, от которого пострадал Александр Пафнутьевич, - история хоть и восстановленная по обрывочным сведениям в записях, но безусловно достоверная.

Оказывается, лаборант Московского университета Александр пафнутьевич Синявин "повредил себе здоровье, - как он сам выразился в своих записях, благодаря чрезмерной горячности своего характера…"

В комнате, куда Александр Пафнутьевич зашел ночью, стоял большой опытный образец трансформатора, построенный знаменитым изобретателем трансформаторов Иваном Филипповичем Усагиным для освещения предстоящей Всероссийской промышленно-художесвенной выставки в Москве.

Изобретатель очень тщательно готовился к этой выставке, без конца испытывая и проверяя свои трансформаторы. В комнате, куда зашел Александр Пафнутьевич, по-видимому, и стоял один из них.

Но вот произошло несчастье, предвидеть которое неопытным электротехникам того времени было, конечно, трудно.

Однажды в середине дня опыты с трансформатором приостановились, так как местная маленькая электростанция, расположенная в подвале университета, прекратила подачу тока из-за какой-то неисправности. Узнав, что сегодня, а быть может, и завтра электростанция работать не будет, сотрудники Усагина ушли, не отключив, по неопытности, провода, присоединенные к трансформатору. Оголенные провода замкнулись. Пока в сети не было тока, ничего страшного не могло произойти, поэтому так спокойно ушли сотрудники.

Но случилось так, что электростанция вечером этого же дня заработала. Неисправность была устранена, и станцию запустили для пробы. Трансформатор Усагина начал "гореть". Произошло хорошо теперь всем известное "короткое замыкание". Запрыгали сначала частые искры, а затем они слились в единое ослепительное пламя электрической дуги. Начала гореть изоляция и плавиться медь.