Стивенс мысленно перебирал всех значительных людей в городе, которых он считал членами группы и кто смог бы оказать на Хаулэнда давление, и резко спросил:

— Почему нет?

Мистра покачала головой:

— Мой дорогой, ты не понимаешь. У Хаулэнда свои политические амбиции. Если его друзья начнут слишком на него давить, он повернется против них. Так уже случилось в нашей истории, и мы потеряли контроль над городом на несколько лет. И мы не хотим, чтобы это произошло еще раз.

Стивенс спросил:

— Как группа планирует действовать?

Мистра была краткой:

— Прежде всего, отговорить Хаулэнда. Если это не удастся, мы решили не мешать ему. В этом случае мы, разумеется, сделаем все, чтобы уничтожить его.

— Ты что, считаешь, что можно допустить, чтобы он арестовал Таннахилла? — Стивенс упрямо мотнул головой. — Извини, но я хочу попробовать не допустить этого.

— Почему?

— У меня такое ощущение, — Стивенс говорил уже спокойно, — что женщину, которая напичкала Таннахилла наркотиками, совсем не заботили его интересы. И если группе он тоже не нравится, тогда то, что мы планируем здесь, может оказаться не выходом из положения, а чем-то вроде узаконенного суда линча. Здесь я выхожу из игры.

— Группе он может и не нравится, — сказала Мистра, — но это никак не отражается на ее решении. Она понимает, что сменить владельца — слишком сложная процедура. Наследников у семьи нет, и вполне может случиться, что мы потеряем дом. Я поняла, что я должна воспользоваться случаем, чтобы не дать им покинуть Землю, но мне это не очень-то нравилось.

Стивенс твердо сказал:

— Что-то здесь не то, какая-то ловушка. Ты признала, что группа очень хочет замести следы. Ты можешь поклясться, что они не собираются принести Таннахилла в жертву?

Она ответила, не задумываясь:

— Я не могу поклясться, но зная их, я верю в это.

Он вынужден был признать, что этот ответ показался ему честным. Она, вероятно, не могла отвечать за каждого из группы, чьи тайные намерения были известны лишь им самим и, возможно, их телепату.

Он сказал:

— Я думаю о том, что нам следует избежать неприятной процедуры ареста. Я думаю, нам следует поддержать Таннахилла с помощью его адвоката и сразу же внести залог и подготовить поручительство. У Хаулэнда нет оснований вести какую-то скрытую игру в этом деле.

Мистра предложила:

— Тогда лучше позвонить. Таннахиллу. Хаулэнда как раз сейчас уговаривают. Если он будет реагировать, как мы и предполагали, он выпишет ордер на арест через час.

Стивенс переспросил:

— Что?

Он вскочил и уже через минуту говорил с Таннахиллом. Он объяснил, что происходит, но не выдал своего источника информации, а потом рассказал, как он планирует действовать. И в конце концов он сказал:

— Неподалеку от дома у вас должна быть наготове машина, которую сразу узнать трудно. Садитесь в нее. — И добавил. — Если возможно, когда бы вы ни выходили из машины, не берите трость… приклейте усы — и мы встретимся, как я предложил.

Таннахилл, казалось, был спокоен:

— Это хороший совет, Стивенс, я так и сделаю.

Стивенс с облегчением повесил трубку.

Мистра вдруг произнесла безразличным голосом:

— Лучше выгляни в окно.

Стивенс нахмурился:

— В окно!

Подозрение, которое вдруг закралось в него, заставило его вскочить на ноги. Жалюзи были подняты, и сквозь них пробивалось слепящее солнце. Он повернул их в горизонтальное положение и застыл, качаясь. Он подумал, что вот-вот упадет в обморок.

— О, Боже! — выдохнул он.

Небо было темным. Внизу — огромное неясное пространство.

Первый шок прошел. Он понял, что все это — бесформенное, безжизненное пространство. К ощущению потусторонности добавилось ощущение чего-то всеобъемлющего. Наконец, он вспомнил, где он видел эти затуманенные изображения — фотографии V—2, сделанные с высоты сотен и сотен миль, производили такое же страшное впечатление.

Он отошел от окна, прошел мимо Мистры, задев ее, и быстро прошел по коридору в библиотеку и музыкальную комнату. Оказалось, что он хорошо ее запомнил. Войдя, он бросил один быстрый взгляд и увидел металлическую дверь, к которой вела лестница… Когда он был здесь в первый раз, она была заперта. Сейчас она была открыта. Он поднялся по ней и вошел в кабину управления космическим кораблем — это сомнений не вызывало.

Там было четыре стула, встроенные в рамы, приделанные к полу. Они стояли в ряд перед длинным изогнутым пультом управления. Эта кабина видимо располагалась над жилыми помещениями, потому что он мог смотреть через «окна» в любом направлении и увидел выпуклый металлический корпус обтекаемого, но почти прямоугольной формы корабля. Над окнами и прямо перед стульями было прикреплено несколько телевизионных экранов, на одном из которых светилось изображение того, что можно было видеть внизу.

Корабль словно повис в пространстве. Не было ни ощущения движения, ни звука моторов. Стивенс хотел было сесть на один из стульев, но резко выпрямился:

— Это ведь совершенно точно ее квартира. Видимо, нижняя часть здания Уолдорф Армз была как бы стартовой площадкой корабля, а купол — пусковой установкой. Здесь она меня не обманывала.

Он сам себе удивлялся, ведь он долго всему этому не верил, несмотря на то, что обо всем знал. Но с самого начала одних слов было недостаточно, чтобы убедить его. Теперь ему все и продемонстрировали.

Но все-таки он мысленно вернулся именно к словам — ко всему тому, что она сказала в прошлый раз о нападении на Лориллу. Медленно, шаг за шагом, он вернулся в гостиную. Мистра сидела на диване, держа свой стакан в руке, его стакан стоял на столике перед ней. Когда он вошел, она вопросительно посмотрела на него, потом покачала головой.

— Ты все еще не соглашаешься помочь мне? — спросила она.

— Я не могу.

— Почему?

Ему очень хотелось найти веские аргументы. Но он не находил нужных слов. Наконец, он спросил:

— Почему ты думаешь, что тебе нужна моя помощь?

— Во время последней войны на борту бомбардировщиков были большие отряды военных для того, чтобы проводить различные операции: для каждого задания — определенный человек. В моем распоряжении есть аппаратура, которая теоретически даст мне возможность выполнить эту работу, но практически это затруднительно по крайней мере под огнем противника.

— Тебе приходится учитывать даже это?

Мистра кивнула:

— Какое-то время мы будем в радиусе действия самой мощной в мире противовоздушной обороны. Мой корабль был создан не для того, чтобы воевать. Вот почему они отдали его мне. Так мне сказали сегодня. Так им легче рассчитывать на то, что ни один член группы не будет рисковать жизнью.

— А ты будешь?

— Эллисон, мы должны воспользоваться возможностью. Другого пути нет.

Стивенс попытался найти какой-то подходящий ответ, но это ему не удалось, и, наконец, он сказал раздраженно:

— Чего я не в состоянии понять, так это почему такая спешка?

— Я получила очень важные новости. Нападение на Соединенные Штаты перенесено на октябрь вместо следующего января.

— До этого еще восемь месяцев, а ты так взволнована. — Стивенс просто физически ощущал, как где-то у него внутри поднимается агрессивность и пытается вырваться.

— Ты не понимаешь, — сказала Мистра. — Бомбы, которые они будут использовать, хранятся партиями. В течение следующей недели они будут распределены по военно-воздушным и морским базам. После этого возможно только психическое давление.

Долгую минуту она смотрела на него, а потом сказала:

— Тебе придется поверить мне на слово, что существует опасность и возможно нападение. — Она помолчала немного, потом закончила: — Эллисон, это твой шанс попасть в дом.

Предложение было слишком неожиданным, чтобы он мог сразу его осознать. Стивенс притих, мысль его работала медленно, как это бывает после шока. До него вдруг действительно смутно дошло, что ему следовало предполагать, что она сделает такое предложение. Ведь после всего, что он узнал, у группы было два выхода. Либо взять его в Большой дом, либо убить! И сейчас Мистра говорит ему, что ее цена — постараться сделать так, что его возьмут.