Бывший «бригантинец», доктор физико-математических наук Павел Решетников».

Последние слова Николай Петрович произнес, может быть, слишком торжественно, однако получилось это непроизвольно — уж слишком велика была его радость, да и лицо Павлика, открытое, славное, с близорукими, но внимательными, жадно впитывающими все вокруг глазами, стояло перед ним, пока он читал письмо. И когда он дошел до подписи, голос его против волн восторженно зазвенел, и не успел он договорить, как вокруг бешено зааплодировали, так дружно и единодушно, как это могут только дети.

Николай Петрович поднял письмо над головой и, когда аплодисменты стихли, сказал:

— Теперь вы поняли, почему я прочитал это письмо прежде, чем мы начнем разговор о мечте?

— Поняли, — хором ответили ему.

Хорошо. Тогда еще несколько слов от себя. Человек мечтал с самых незапамятных времен. На стенах доисторических пещер ученые обнаружили изображения всадников с крыльями. Легенды и мифы глубокой древности донесли до нас мечту о перелетах на волшебных конях, о путешествиях в подводное царство, о чудо-зеркале, в котором можно увидеть то, что происходит в другом конце света, о живой воде, исцеляющей раны. Способность мечтать, то есть воочию представлять себе то, чего нет в окружающем мире, это удивительная способность, свойственная, по-видимому, только человеку, единственному из всех живых существ на земле. Но человек по природе своей деятельное создание. Мечта, зародившись в его сознании, зовет его к действию, вызывает стремление воплотить ее в реальность. И вот крепостной крестьянин делает крылья, прыгает с колокольни и разбивается, русский ученый Ленц запускает змея в грозовое облако и гибнет, прикоснувшись к молнии… Сколько их — известных и забытых, отдало свои жизни, пытаясь оторваться от земли, овладеть силой электричества, заставить крутиться колеса машин! Но мечта сильное смерти. Одни гибли, другие приходили им на смену. И вот уже братья Райт взлетают из аэроплане, Стефенсон ставит паровую машину на рельсы, Попов передает первые сигналы без проводов, а Менделеев составляет свою гениальную таблицу, по которой предсказывает свойства еще не открытых элементов…

Николай Петрович перевел дух, посмотрел по сторонам: ни одного скучающего или безразличного взгляда, ни одного движения или шороха вокруг. Казалось, ребята замерли или уснули в своих кроватях, в своих одинаковых байковых пижамах. Но глаза — полные мысли, огня, волнения, устремлены со всех сторон на него, ловят каждое его слово.

Он посмотрел в конец зала, туда, где стояли стулья и скамьи — и там увидел то же самое: застывшие в напряженном внимании лица. Он поискал глазами Валерия, не нашел его и все же подумал: может быть, и он вот так же сидит сейчас и смотрит, подавшись вперед… Это придало сил, и Светланов продолжал, теперь уже обращаясь не только к ним, но и к сыну.

— Однако человеку свойственно мечтать не только о покорении сил природы. Человеку свойственно мечтать и о себе. Хилый, физически слабый мальчик с детства мечтал стать полярным исследователем. Над ним смеялись, а он закалял себя, спал зимой с открытым окном, тренировал свою волю и тело, изучал книги по навигации, географии, астрономии. И впоследствии весь мир был поражен мужеством этого человека, на оленьих нартах поднявшегося в самые высокие широты, куда еще нога человеческая не ступала. Заметьте, чаще всего мечта овладевает человеком в детстве, в юности. Пока это еще неосознанное влечение, оно еще не подкреплено ни знанием, ни опытом. Но это тот свет в душе, который впоследствии может озарить всю жизнь человека, даже если ему не придется увидеть свою мечту воплощённой, Незаметный учитель математики Калужской гимназии Константин Эдуардович Циолковский всю жизнь мечтал о выходе человека за пределы земного притяжения. Глухими ночами, при керосиновой лампе, он сидел за своим столом, делал расчеты и слышал гром ракеты, уносящейся в космос. Он первым теоретически доказал, что это возможно, что корабль, построенный но принципу ракеты и развивший скорость одиннадцать километров в секунду, вырвется из земного притяжении и уйдет в просторы вселенной. Он даже предсказал многоступенчатую конструкцию корабля, высчитал его вес и показал, в каком случае он станет спутником Земли, а в каком — уйдет за ее пределы.

Обыватели потешались над ним, считали его сумасшедшим, а он в своем воображении видел первых люден в скафандрах, которые ходят по Луне. Он не дожил до осуществления своей мечты, не увидел первого спутника, не услышал голоса Гагарина из космоса. Но сила его мечты была так велика, что она вдохновила последующие поколения энтузиастов, заставила их искать, пробовать, конструировать, и вот через двадцать с лишним лет после его смерти весь мир облетела поразительная весть: в Советском Союзе был выведен на орбиту первый искусственный спутник Земли! Вот что такое мечта, вот какой силой она обладает!

Можно спросить, ну а как же сам Циолковский? Он же не увидел всего этого, не дожил, не узнал, правильно ли все, что ему представлялось. Значит, он был несчастен? Так стоит ли мечтать? И жизнь отвечает: стоит! Стоит, даже если ты знаешь, что твоя мечта вряд ли осуществится при твоей жизни. Ведь если бы Циолковский решил — какой смысл тратить силы, умственную энергию на то, что я сам не увижу, если бы у него опустились руки и он занялся бы другим делом, то, может быть, человечество и по сегодняшний день смотрело бы мечтательно в небо, на Луну, на другие планеты и думало бы — а что там, в этой недосягаемой дали?

Был ли счастлив Циолковский? Утверждаю — был. Почему? Да потому, что человек, живущий с мечтой, уже счастливый человек. У него есть высокая цель, она наполняет его жизнь смыслом, она ведет сквозь трудности и невзгоды, она делает его нравственно чище, богаче, выше. Мечта может быть великой или более скромной, она может иметь отношение к судьбам многих людей или к судьбе одного человека, скажем, к самому себе, к своей профессии, к тому, чтобы достичь совершенства в своем деле, но она обязательно должна быть — без нее жизнь пуста и неинтересна, человек без мечты — все равно что птица без крыльев: она может ходить по земле, есть, пить, выводить птенцов, но взлететь она не может…

Николай Петрович умолк, огляделся, словно бы удивленный чем-то, и вдруг засмеялся:

— Я, кажется, целую лекцию вам прочел, а вы все молчите! Остановить бы меня давно надо!

— Не надо!

— Говорите еще!

— Говорите!

— Ну уж нет, хватит. Теперь я вас хочу послушать. Кто о чем мечтает, как представляет свою будущую жизнь, свое главное дело, каких героев в жизни и литературе считает своим идеалом. Так ведь мы уговаривались? Да? Ну, кто первый?

— А можно спросить? — голос послышался откуда-то от самой двери, но Светланову показалось, что он узнал этот голос.

— Да, конечно.

— У вас есть мечта?

— Да! — почти крикнул Николаи Петрович, — самая горячая, самая большая и главная. Я мечтаю о том, чтобы каждый из вас стал настоящим человеком — честным, справедливым и добрым, духовно богатым человеком, который мог бы дарить счастье другим и был счастлив сам. Вот о чем я мечтаю, вот для чего живу и работаю!

Зашел я в корпус, увидел, как по коридору везут в зал кровати (они все на колесиках), а в каждой кровати парень или девчонка, на спине лежат, лица у всех белые — жутко мне стало, вот так бы сбежал отсюда. А потом вижу: их везут, а они переговариваются между собой, смеются, и с тем, кто везет, перешучиваются. Каждую кровать толкает перед собой кто-нибудь из взрослых — доктора, нянечки, учителя, а им помогают ребята, которые ходят. И тут я заметил Таню, она везла какого-то вертлявого шпингалета, он все вертел своей стриженой головой, все время что-то спрашивал и норовил приподняться.

— Лежи спокойно! — кричала на него Таня, потом остановилась, опустила руки и сказала: — Будешь вертеться — не повезу.

— Повезешь, повезешь! Все равно повезешь, тебе твой папа велел!