— Так я и знал! — взвизгнул искин так неожиданно, что все аж подскочили.
— Чего орешь, придурок? — картинно потирая уши, заорал в ответ Джек.
— Корабль чокнутых… — потерла виски Елена.
— Трупов, — автоматически добавил капитан, припомнив выражение, которое бросил после драки на Помойке. Сердце снова неприятно кольнуло острой болью, но Рик предпочел не обратить на это внимания.
— В общем, сами найдите десять отличий, — произнес Гай, и повернулся, чтобы войти обратно в медотсек. Остальные последовали за ним молчаливой толпой.
Когда Ричард увидел сидящую на борту саркофага автохирурга Анну, у него сдавило горло. Она была совершенно такой же, как и в тот момент, когда упала на пол. Одежда, местами разрезанная Гаем при попытке реанимировать Уискер, зияла небольшими прорехами. Из височной доли слева торчал толстый кабель подключения к корабельному искину. Глаза Анны оставались полуприкрытыми, веки подрагивали, словно она спала сидя, а лицо было безэмоциональным и сосредоточенным.
— Капитан, — резко распахнув глаза, обратилась к Рику Анна, — я готова к эксплуатации.
Морган едва не отшатнулся от жеста своего старпома.
«Нет, это уже не мой старпом, — горько подумал он, — это уже просто бездушная машина. Совершенная, безукоризненная, идеальная, но машина. Мой старпом умер, ее больше нет».
На Ричарда смотрели голубые с фиолетовой каемочкой на радужке глаза превосходного андроида, биоборгера последнего поколения, созданного в лабораториях Протектората и ХаСОМ.
— Приступай… те к работе, старпом, — хрипло выдал Рик, стараясь не смотреть на Уискер. — Штатное расписание, займите свое место.
Анна кивнула, легко спрыгнула с бортика и удалилась прочь, не удостоив остальных вниманием.
— Идеи есть? — деловито осведомился Джек, когда Анна ушла. — Гай, не верю, что ты ничего не придумаешь. Куда-то же слилось сознание нашей Аннушки. Не в космический же сортир ее смыло, блядь!
— Искин сообщал мне о сигнале, ушедшем с «Астарты» как раз в тот момент, когда все это началось, — высказался Ричард. — Он проследил сигнал, но только приблизительно.
— Я могу попытаться восстановить данные, и перенести сознание обратно в андроида… Или попытаться это сделать, — сказал Гай, — но только при одном условии: мне нужно оборудование. А найти такое мы можем лишь в двух местах — резиденция Кардиналов в нашем времени и база в поясе астероидов в этом веке. Она ничуть не уступает по комплектации лабораториям Кардиналов, но есть одна проблема… Нас там не ждут.
— А у нас есть другая проблема, — язвительно сказал Ульрих, — в нашем реальном времени все, нахер, покрошили в лиловую кашку.
Резкий тон и холодный блеск в глазах бортинженера так удивили присутствующих, что никто даже не решился спорить.
— Значит, обратно нам возвращаться некуда, а здесь мы уже были, — подытожил капитан. — Итак, все, кто хочет остаться, оставайтесь, я никого за собой не тяну.
— А ты куда? — ляпнула Елена, удивленно воззрившись на Ричарда огромными голубыми глазами.
— А я своих в беде не бросаю, — резко ответил Рик, — я возвращаюсь на базу.
«Я иду за своей Анной», — подумал он.
— Без меня не выйдет, — сдержанно улыбнулся Гай.
— А он без меня на улицу не ходит, ему мама не разрешает, — поддержал брата Джек.
— Не хватало мне еще и в прошлом опозориться, — гордо вставил свое слово потомок великого рода фон Цепешей, — я с вами, капитан.
— Ну, охуеть теперь… — только и вымолвила Елена, обводя взглядом всех присутствующих. — Какая разница, кто за, кто против? Смею напомнить, что корабль один, мы в далекой заднице, а рядом только что была небольшая войнушка между нелегальной базой каких-то мудаков и истребителями лесбиянок. Я в таком криминале одна не останусь.
— Не бойся, я тебя защищать буду, — раздался синтезированный переговорным устройством голос искина. Компания медленно обернулась и увидела стоящий в коридоре пустой скафандр. Лицевой щиток шлема был затемнен.
— И-и-искин? — икнув и, кажется, немного окосев, спросил Кацман. — Охуел, скафандры пиздить? — праведно вознегодовал боцман.
— А надо было собрать себе передвижной носитель из твоих игрушек? — ядовито выдал шлем, пока скафандр пытался передвигаться не такими ломаными движениями, словно через него пропускали ток или протягивали колючую проволоку.
Теперь все посмотрели на Кацмана, который почему-то покраснел, отводя блеснувшие зеленым глаза.
ГЛАВА 57 СОВЕТ ОБРЕЧЕННЫХ. ВРАТА БЕЗДНЫ
Лиловая вспышка, исходящая от висящего в воздухе бывшего полковника, с шипением пронизала помещение.
…И вместе с ней пришла боль. Каждый новый Измененный, рождавшийся во временах от двадцать седьмого до двадцать пятого века, вонзался искрой невыносимой боли в нервы Романова. Полковник сдерживался, сколько мог, но искр было слишком много, и костер, разливающийся по его телу, казался бесконечным. Он видел, что это — горит время, разрушаемое его новыми детьми, судьбы которых вычеркиваются вирусом Предтеч из сплетения жизней Вселенной…
Лорд-Протектор судорожно схватился за грудь, и захрипел, приподнимаясь в кресле. Его старое, изношенное сердце не выдержало, и сейчас умирало, прекратив биться и источая адскую, жгучую боль. На посиневших губах выступила пена, и старик рухнул на пол, корчась в бессмысленной попытке дотянуться до заветного блистера в кармашке парадного мундира. В последние мгновения его жизни перед глазами вставали давно забытые, загнанные в глубины подсознания воспоминания из далекого прошлого…
В комнату на одном из верхних этажей циклопической километровой башни, одной из трех, входивших в комплекс «Кастл», без стука ворвался высокий подтянутый мужчина в дорогом костюме табачного цвета, поверх которого был небрежно накинут серый плащ, распахнутый и развевавшийся, подобно крыльям. Он быстро подошел к огромному черному столу из серого металла и темного пластика, занимавшему большую часть помещения, и оперся руками на его край, заглядывая в лицо тому, кто восседал за этой махиной. Хозяин комнаты невозмутимо продолжал что-то просматривать на маленьком экране, периодически пробегая по контактной доске тонкими пальцами. На вломившегося к нему посетителя он, казалось, не обратил никакого внимания… Хотя сам факт прибытия сенатора Мельера системы безопасности здания зафиксировали еще на подлете авиетки, когда до Кастл-Тауэр оставалось добрых две мили. Олеш Граут прекрасно знал, зачем сенатор, бросив все дела, устремился к своему верному соратнику и вдохновителю. Знал, но предпочел молчать — в тонком искусстве разговора двух людей он всегда предпочитал давать сопернику нанести первый удар.
— Здравствуй, Олеш, — сенатор, наконец, успокоился и решил начать первым.
— Здравствуй, Иоханн… — Олеш говорил спокойно, тихо и размеренно, не отрываясь от дел, — рад тебя видеть.
— Ты знаешь, через неделю начинаются перевыборы в земной Парламент. Мои шансы снова стать сенатором от округа Англия сейчас высоки, как никогда… — Мельер постучал по сенсору гостевого кресла, и удовлетворенно развалился в нем. — А там и до поста Председателя рукой подать! У тебя есть, что выпить?
— Знаю. Мы все планировали вместе. И пока все идет по плану, — Граут поморщился. — А выпивки на рабочем месте не держу, сам знаешь…
Сенатор передвинулся на край кресла, и доверительно наклонился чуть ближе к столу:
20