Он бежал, не разбирая дороги. Сплошная пелена дождя, далекие прорехи молний в нахмуренном черно-сиреневом небе. Перед глазами мелькали влажные деревья. Наполовину пропитанный влагой бетонный забор. Грязные россыпи камней и бесформенные груды мусора. Болотистая тропинка, еще несколько минут назад петляющая под ногами, потерялась где-то за спиной. Разбитые подошвы когда-то модных ботинок шаркнули по тонкому льду. Начались глубокие лужи, пронзенные редкими пиками арматуры.

Дождь стучал по затылку, холодными пальцами забирался за шиворот. Фуражка превратилась в тяжелую тряпку: уже не согревала, противно стискивала голову. С одеждой творилось что-то еще похуже. Штанины промокли насквозь, делали его неповоротливым, утяжеляя движения. Мокрые рукава фланелевой куртки хлопали по запястьям. От озябших ладоней и скрюченных пальцев на ногах по телу пробегал холодок. Невыносимый леденящий паралич скользил от конечностей, казалось, просто к позвоночнику. Несмотря на теплую одежду, все тело содрогалось, не то от горячки, не то от переохлаждения.

Он бежал, тяжело выдыхая последние остатки воздуха. Трудно, тяжело, невыносимо… В ушах барабанит бешенное сердце. Виски пульсируют в такт каждому движению ноги. Еще немного! Спасение уже недалеко — осталось…

Не останавливаясь, человек вскинул левую руку и мельком взглянул на маленький экранчик таймера. Взгляд никак не фокусировался. Поднявшееся давление окрасило мир в алые тона, но зеленые цифры таки удалось разглядеть.

«02:14», «02:13».

Две минуты! Осталось так мало до спасения. Трое суток, почти тридцать шесть часов бешеной пляски слились в один миг. Раньше они казались вечностью, а теперь — мгновение.

— Мгновение! — закричал мужчина, раздирая ворот фланелевой куртки.

Длительный бег изнурил настолько, что сил хватило лишь на короткий вскрик. Он даже забыл, что за спиной — Гончие. Казалось, обычные люди с оружием в руках. Но нет — звери. Проклятые нелюди, цель которых — убить его, жертву, избранную Игрой.

Позади осталось трое суток бесконечного бегства. Побега от государства и цивилизации, побега от смерти. Невероятно, но ему все же удалось уйти от погони, обойти ловушки. Многие беглецы сдались, некоторых подкосили пулями еще в первые часы Игры. А он — счастливчик. Ему удалось…

Железные ворота внезапно выросли из пелены дождя. Зеленая створка оказалась приоткрытой. Какой-то завод или старая база? Покосившаяся будка охранника давно опустела и взирала на человека разбитыми стеклами. Здесь никого нет — отлично. Самое то, чтобы переждать оставшиеся две минуты. А потом он выйдет, содрав с головы промокшую фуражку. Подбросит ее вверх, заревет во все горло. Игра не убила его! Он выжил вопреки всем законам и правилам. Не склонился перед гибелью, смог доказать, что он — человек. Настоящий гражданин, заслуживший право на жизнь.

Где-то за спиной тихо заревел мотор. Сначала слабо, едва улавливался слухом. Но машина подъезжала все ближе. Грохот армейского джипа подстрекнул человека. Мужчина в последнем рывке низко склонил голову и бросился в распахнутую пасть ворот. Перелетел через невысокую груду ломанного бетона, покатился по растрескавшемуся асфальту. Уткнулся лицом в горстку холодного щебня, расцарапал лицо. Кровь заструилась по небритой щеке, капнула с подбородка. Но он не издал ни звука.

Заскрипели тормоза, мотор заглох где-то рядом с воротами. Звуки шагов, несколько раз хлопнуло металлом: закрывали дверцы. Беззвучие, только шелест воды и перестук дождя по прохудившейся крыше какого-то здания.

— Видел его?

Грубый голос одного из Гончих заставил его вжать голову в плечи. Сколько же осталось?

— Вроде заскочил в ворота. Но я могу ошибаться, мало ли что почудится под дождем, — высокий тембр, почти женский.

— Да, удачливый экземпляр попался. Даже ни одной маслины не поймал.

— У него там времени мало осталось. Может и пронести…

— На моей памяти еще никого не проносило.

— Да уж.

— Откройте ворота, пусть шофер заедет на территорию.

По асфальту загрохотало железо, поскрипели древние петли. Снова взревел мотор, шум усилился.

— Спорим, я этого кабанчика первым насажу на вертел? И нашпигую маслинами, — свист длинного клинка.

Смех нескольких человек. Уверенный, сытый гогот, напоминающий лай. Так гавкают довольные псы, настигнувшие добычу.

Осталось… Сколько же осталось времени?

«00:04», «00:03».

Таймер пронзительно запищал и блеснул дисплеем.

— Все, — выдохнул беглец, удовлетворенно наблюдая, как зеленые змейки, до этого времени отмечающие количество шагов к смерти, образуют четыре ноля.

Он закряхтел и поднялся, отряхнул колени. Снял промокшую куртку, швырнул ее на асфальт и удовлетворенно, от всей души, потоптался по скомканной фланели.

— Я выиграл! — сообщил он, бесстрашно взирая на Гончих. Губы невольно расплылись в улыбке. Он победил!

Четыре фигуры стояли в открытых настежь воротах.

— Выиграл, твари! Слышите? Вы! Иг! Рал! — по слогах прокричал беглец. — Я…

Пуля пробила грудь точно в месте, где пульсировало сердце. Свинец раздробил ребро, прошел сквозь мягкую плоть, вышел из спины и унесся куда-то вдаль.

— Хороший выстрел, Марио.

Беглец почувствовал как рот наливается горечью. На языке отчетливо разлился соленый вкус. Несколько мгновений постояв, человек тяжело опустился на колени.

Кто-то подошел, на ходу раскрывая целлофановый пакет.

— Руби голову, — донеслось со стороны ворот, — и едем отдыхать. Премию мы заслужили.

— Но как же, — мертвеющими губами спросил беглец. — Как же так? Ведь я же выиграл… Игра закончилась…

Довольный, сытый гогот, напоминающий лай.

Жертва завалилась набок и упала в лужу.

— Штаны промочил! — сплюнул кто-то из Гончих и беглеца пнули под ребра.

— Выиграл… Игра закончилась…

— Игра никогда не кончается.