Я раскачивалась на тросе и понимала, что мне очень страшно.

— Я все.

Руки задрожали, а сила заструилась по моим венам. Три бомбочки взорвались.

Нас с Крисом взрывной волной отнесло в сторону, но тросы не порвались. Их благоразумно заколдовали перед использованием. Стена обрушилась, началась паника.

Благодаря вмешательству Нинет в тюремные системы безопасности сирена, а так же голос, оповещающий, где именно произошел взрыв, не прозвучали.

Я хватала ртом воздух и кашляла. Кладка рассыпалась, а я в клубах пыли пыталась расслышать, что происходит. Звуки были как из-под воды.

Мне стало плохо и очень больно. Я не сразу поняла, что у меня идет кровь откуда-то на щеке. Затем я почувствовала, как меня стали спускать вниз.

Когда пыль осела, а я опустилась, меня кто-то уже волок за мусорные баки. Это был Томас.

Он вручил мне пистолет в руки, хотя ему следовало бы знать, что стреляю я, примерно, так же как хожу по канату или жонглирую. То есть никак.

Мы сели на асфальт, а я старалась прочистить уши.

— Ты как?

— Нормально, — заплетающимся языком проговорила я.

По выездной дороге, по территории тюрьмы на бешеной скорости катился огненный шар. Он сбивал шлагбаумы, а пули не успевали в него попасть. Лиззи.

Прямо за ней ехало две машины. Бран и Хезекил.

Томас отстреливался от кого-то.

Я приподнялась на трясущихся ногах и заметила, как с одной из вышек на нас направлен пулемет. Напрягая руку, что есть силы, я мысленно представила, как вырываю его. Сработало. С громким треском он свалился на лужайку вместе со стрелком. Судя по всему, стрелок был либо мертв, либо покалечен.

— Бежим! — услышала я крик.

И я побежала. На бессознательной панике, бездумно. Просто механически переставляя ноги и спотыкаясь, я побежала. Сильные руки Брана затолкали меня в машину.

— Ган? — пролепетала я, спрашивая у сидящей рядом Тины.

— В другой машине, — прорычала она, стреляя через окно по какому-то мужчине.

Охранник с пистолетом наперевес бежал откуда-то с пропускного пункта и целился в нас. Я откинула его телекинезом и выстрелила. Судя по крикам, я его не убила, а угодила куда-то в ногу.

Меня обдало чем-то горячим. Тину подстрелили.

По моим щекам лилась кровь, а девушка придерживала рану чуть выше ключицы.

— Царапина, — прохрипела она.

Это было вранье.

— Бран! — заорала что есть мочи я, — Тину подстрелили, уезжаем.

Великан быстро сел за руль и, дождавшись пока Лиззи примет нормальную форму и сядет рядом, тронулся.

Томас заскочил в машину уже на ходу по другую сторону от Тины. Мы гнали сквозь стрельбу через пропускные пункты со снесенными обгорающими шлагбаумами.

Тут произошло что-то еще. Меня резко бросило вперед.

Это был еще один телекинетик. Он поднимал нас на передних колесах так, что кузов висел в воздухе.

Из последних сил я подалась назад и закричала.

— Дави на педаль.

Я развернулась и постаралась найти соперника. Из-за пыли поднятой буксующими колесами ничего не было видно. Кузов с моей помощью стал опускаться, рывками и медленно. Но мы тронулись. Всеми лошадиными силами этой машины. Мы тронулись!

Я готова была смеяться и восклицать во все горло, пока, наконец, до меня кое-что не дошло.

Рядом со мной Тина истекала кровью и Брану я ничего не говорила. Это была телепатия.

Глава 14. После.

За дверью палаты было тихо. За обеими дверьми.

За одной из них зашивали Тину, а за другой лежал Ган, подключенный к капельнице и каким-то аппаратам. Криса я еще не видела, но я знала, он был жив. Мой хозяин был с Джульеттой, рассказывал что произошло. С остальными все тоже было в относительном порядке. Только Лиззи, как оказалось, сломала руку. Судя по всему с ее способностями это рядовая травма.

Я сглотнула и подошла к двери Гана. Мне сказали, он может прийти в себя в любую минуту и я, почему-то, не хотела ее пропустить.

Белая, идеально ровная поверхность, на ощупь оказалась шершавой. Я опустила руку ниже и ухватилась за холодную ручку.

Я потопталась на пороге идеально белой комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь.

Гипнотизер был грязным, с разбитым опухшим лицом и сломанными ребрами. Но он был жив. Даже во сне его лицо казалось ехидным. Он будто ухмылялся и высмеивал все проблемы, которые у него были. Ему было на все начхать и ничто не было способно его сломить. Так мне казалось.

Я сделала несколько робких шагов к нему. Чем ближе я приближалась, тем мне становилось страшнее.

На стерильных простынях и подушке он лежал грязным побитым пятном. Будто посреди ромашкового поля лежала груда гниющих нечистот.

Запах от него шел тоже не из самых приятных. Запах давно не мытого тела, застарелой спекшейся крови, несвежего дыхания и чего-то еще. Мерзкого и липкого, как подсыхающая газировка.

Я села на небольшой стульчик около койки и уставилась на него изучающим взглядом. Дыхание было немного хриплым, а пальцы подрагивали, каждый раз, когда его живот опадал при выдохе. Губы сильно потрескались и их испещряли кровавые расщелины, как в Долине смерти.

— Все рассмотрела? — раздался голос, как из какого-нибудь ужастика.

Я вздрогнула и поняла, что Ган открыл глаза.

— Я думала, ты спишь, — спокойно ответила я.

Ган был не тем человеком, которого я бы кинулась обнимать, после разлуки. С ним у меня были отношения совсем не такого характера.

Между нами укоренилась бесконтактная связь. Он прикрывал мне спину много-много раз. Он помогал мне, даже когда этого не просил Крис. Но именно Крис был той самой причиной, по которой Ган надрывался. И если Фрея с Браном, могли бы защитить меня или помочь, просто потому, что я им не чужая, то Ган оставался тем, кто не стал бы напрягаться только из-за меня.

— Как видишь, я не сплю.

— Ты помнишь, как мы тебя вытащили?

Ган приподнялся на подушке, упираясь руками в матрас. Я бы могла ему помочь, но он бы не принял моей помощи. Он не принимал ее, даже когда ему прострелили плечо.

— Помню взрыв. Это я так понимаю твоя заслуга.

— Тебя задело?

Он покачал головой.

— Нет. Ты была аккуратна.

— Это Крис приказал, не в моей аккуратности дело.

Ган приподнял бровь.

— Приказал?

— Я попросила.

Он ухмыльнулся.

— Ваши отношения сильно изменились, как не посмотри.

Я кивнула, облокачиваясь на спинку стула. На мне все еще была пыльная окровавленная форма охранника, со свежими швами на щеке.

— Что еще я пропустил? — спросил он, поворачиваясь ко мне.

— Освобождение Нинет.

— Она одна?

Я помотала головой.

— А где я?

Я рассказала ему про Джульетту и освобождение Ронды и Брана. Рассказала и о нашей армии, и о его спасении. Он слушал молча, периодически ухмыляясь.

— Так значит Джульетта наш благотворитель?

— Так я ее не называла, но суть ты уловил.

Он поджал губы, а потом, поморщившись от боли, спросил.

— Что там с вашей связью?

— Поздравь нас. Теперь с нами в упряжке Джено, Бран и Нинет.

Ган кивнул.

— Он уже знает, что его сестра курит?

Я фыркнула от смеха.

— Думаю, скоро узнает. Недавно я помирилась с Джено.

— Ты его простила?

Я пожала плечами.

— Думаю да. Чарна знала, что ее мама беременна? Это ведь ты был в Финиксе, когда об этом узнал и Крис.

Ган сглотнул.

— Я не смог ей сказать. Не знал как.

Я утерла слезинку и посмотрела на него.

— Я бы тоже не смогла. Будет девочка, хотят назвать Чарной.

— Красивое имя, — прошептал Ган.

— Очень, — согласилась я, — Отдыхай. Думаю у тебя впереди еще много посетителей.

С этими словами я медленно вышла из палаты и тихо, не производя шума, вышла из больничного крыла. Сейчас я не хотела никого видеть.

С неделю назад, в этом поселении, я нашла одну полянку с красивой извитой ивой. Она была рядом с местным кладбищем и от скопления домов была в отдалении. Здесь было тихо и пусто. Когда обилие внешних раздражителей переваливало за допустимую норму, я приходила сюда. Наверняка, местные знали об этом месте, но только любителей посидеть рядом с кладбищем, было мало. Я, как ни странно, к соседству с трупами стала относиться куда спокойнее, чем раньше.