— А тебе, психозный кусок дерьма, я не предлагаю.
Я оторопела от таких резких перепадов настроения, но у меня пропало всяческое желание возражать этому типу. Я испуганно кивнула и не сопротивлялась, когда он провел меня на кухню.
Здесь была очень старая мебель с потрескавшейся краской. На стенах висели сувенирные тарелки из каких-то маленьких городков. Занавески на окнах выцвели и приобрели желтоватый оттенок, хотя вполне возможно это все было от освещения.
— Простите за невежество, — произнесла я, присаживаясь на хлипкий стул с протертой матерчатой спинкой, — Но кто вы?
— Я Джонни, — просто ответил этот самый Джонни, наливая заварку в чашку с котенком.
— Она имеет в виду твою расовую принадлежность — подал голос Нейт, зашедший следом, но не рискнувший присесть.
— Ты расистка? — взвился Джонни.
Я подскочила на стуле.
— Я не...
— Джонни, ей всего девятнадцать, прости ей ее грубость.
— Всего девятнадцать?
Джонни расплылся в улыбке и присел напротив меня.
— Когда мне было девятнадцать, — начал он доверительным тоном, — Я купил себе диван.
Он хихикнул и вернулся к готовке чая.
Я не знала смеяться мне или бежать сломя голову. В испуге и недоумении я взглянула на Нейта, но он был так спокоен и серьезен, что смеяться мне расхотелось.
— Мне нужна твоя помощь, — произнес он, глядя как Джонни насыпает уже седьмую ложку сахара в чай.
Джонни игнорируя его слова, поставил эту чашку передо мной и снова уселся напротив.
— Спасибо — пролепетала я.
Джонни расплылся в улыбке, а я ради вежливости отхлебнула эту, фактически, карамель.
— Ты слышишь меня?
Джонни все еще смотрел, как я пью чай с этой странной улыбкой.
— Нам нужна ваша помощь, — не выдержала я, хотя и сама не понимала, какого рода помощь требуется.
Джонни вздохнул и повернулся к Нейту.
— Какая?
— Та, что ты окажешь нам за пять штук, — он покопался в карманах и извлек купюры — Речь об оборотне.
Лицо Джонни исказилось, и он поморщился, будто проглотил лимон.
— Мерзкие псины.
Я сглотнула.
— Его нельзя убивать.
Джонни впился в меня недоумевающим взглядом.
— Оборотня, — уточнила я.
— Нельзя? — нижняя губа Джонни затряслась, и через секунду он разрыдался как младенец.
Я округлила в ужасе глаза, а вот Нейт даже не дрогнул. Я невольно подалась вперед в порыве утешить Джонни, но Нейт покачал головой, и я сжалась на стуле. Психоз поковырялся под ногтями, а затем отвесил Джонни такую звонкую пощечину, что я подскочила на месте.
— Я плачу тебе пять штук.
Джонни утер нос и распрямился.
— Можно его немного покалечить?
— Нет, — твердо ответил Нейт.
— Ну, хоть, ноготок оторвать? — глаза Джонни были настолько жалостливыми, что попроси он меня вырезать половину церковного прихода, я бы вероятнее всего это сделала без задней мысли.
— Нет, — повторил Нейт.
— Помучить? — Джонни соединил указательный и большой пальцы на правой руке и ехидно улыбнулся.
— Нет.
Джонни расстроился и встал со стула.
— Ты ужасный, — произнес он и убежал на второй этаж, откуда стали доноситься сдавленные рыдания.
Я сглотнула и чуть не отхлебнула чая. Хорошо вовремя вспомнила, какой он на вкус.
— Кто это такой? — требовательно шепотом спросила я.
— Это Джонни.
— Я уже в курсе, — мое терпение лопалось.
Нейт вздохнул.
— Он один из слуа.
Я нахмурилась.
— Кого?
— Слуа — повторил Нейт.
— Ага, — произнесла я, — Исчерпывающий ответ.
— Ладно, слушай. Ему все равно плакать еще примерно полчаса. Слуа в мифологии шотландцев это типа духи. Ну, знаешь, мертвецы, которые не попали на небеса или куда там попадают мертвецы.
— О"кей.
— В общем, лет десять назад Джонни был магом. Кусок дерьма был редкостный, но за деньги был готов душу дьяволу продать. Я тогда в Атланту переехал, и питаться мне тут особенно было некем. А потом мне Джонни в одном баре попался. Он, конечно, на вид не сексуальная высокая блондинка с пятым размером, но при жизни умел менять свое агрегатное состояние. В общем, переводя на гастрономический язык, как сочный мясной стейк рядом с ложкой переваренного риса.
— Он на вкус, как стейк?
Нейт пожал плечами.
— Ты вот ягодная.
— Твое знание моего вкуса меня реально пугает.
Он пожал плечами.
— Это моя природа. Так вот далее. Мы поселились вдвоем в квартире почти в центре города. Я ел его, он брал деньги и все было хорошо, до того момента, как он не стал выводить меня из себя. Даже бесстрастный я мог выйти из себя. В конце концов, я убил его.
— Ты можешь менять свое агрегатное состояние? — удивилась я.
— Я не съел его, я его убил. Взял нож и всадил ему промеж ребер.
Я поморщилась.
— Не осуждай меня, он тем еще уродом был, даже по моим бесстрастным меркам.
— Я стараюсь.
— Так вот. Обычно мертвые остаются мертвыми, но этот выжил и вернулся в квартиру. Самое прикольное, что первое время он и не знал, что мертвый. Заподозрил он неладное, только когда до него дошло, что он больше не чувствует вкуса еды и не ходит в туалет. Даже к доктору порывался пойти.
— Он поэтому мне столько сахара в чай добавил?
— Да. Сильные вкусы он различает. Не считая того, что выпей он чай ему бы, потом, пришлось ждать, пока он выльется обратно. Или протыкать живот до желудка.
— Но он же с пивом был.
— В этом случае еще и газоотводная трубка.
Мерзость-то какая.
— Ну, какой вот был шанс, что он после смерти станет слуа? Хотя для нас это удачное стечение обстоятельств.
— Удачное?
— Слуа мерзкие, озлобленные и крайне несдержанные существа. А к твоему и моему счастью особенную ненависть они испытывают к животным. Я бы вот не удивился, если с тех пор, как Джонни сюда переехал у местных жителей стали пропадать домашние животные.
Я откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула.
— Он справится с оборотнем? Он не причинит вреда Расселу?
Нейт помотал головой.
— Я же говорю, он еще при жизни был меркантильной пакостью. Несмотря на свою природу, он за деньги бы был готов играть с кроликами и сюсюкаться со щенками. Знаешь, как говорят, горбатого могила исправит. А теперь представь, что происходит с теми, кто в могилу не попадают.
Я глубоко вздохнула. С этим Джонни общение было катастрофически изматывающим.
— Пойдем наверх. Поспим в гостевой. Завтра много дел.
— Мы останемся с ним в одном доме?
Нейт накрыл мою руку своей, и я подняла на него глаза. Взгляд у него был немного грустный и уставший.
— С ним безопасно. Слуа не подпускают незнакомцев на свою территорию. Не было бы с тобой меня, он бы и тебя не впустил.
— Но если он...
— Он не зайдет к нам в комнату и ничего тебе не сделает. Я ведь плачу ему. Только надо перепарковать машину, здесь полицейские ужасные параноики.
Я слабо улыбнулась и пошла на улицу.
Глубоко вдохнув, я немного постояла на крыльце, разглядывая окрестности. Здесь было очень спокойно, я бы даже могла тут жить. Или в месте похожем на это. Я бы, разумеется, умерла бы со скуки, но жить бы некоторое время тут смогла.
На небе мерцал месяц и несколько звезд. Где-то вдалеке залаяла собака, и я порадовалась, что Джонни до нее не добрался. Я и сама не знала, как отношусь к новому знакомому. Он был слишком странным для моего восприятия.
Машина завелась сразу и я припарковала ее рядом с той, что уже тут была. Из чемодана я вытащила свежую футболку и джинсы, взяла зубную щетку, шампунь и пошла обратно.
Нейт встретил меня в прихожей. Он проводил меня в комнату и показал где ванная. Он вел себя так, будто уже бывал здесь. Хотя, вероятно, он и бывал.
Удивительным было и то, что Джонни был единственным знакомым из прошлого Нейта. То есть, если учитывать природу психозов, этого слуа можно было считать единственным другом Нейта из той жизни, что была до меня и моего ковена, до сыворотки и охотников.