Нептун протянул вперед ладонь, на которой лежали кольца.

— Подойди сюда, Виндснэп, — проговорил он; потом, вскинув трезубец, кивнул дельфинам, и те немедленно подтащили к нему лодку, в которой сидела мама.

Что он задумал?

— Я больше не буду прятаться от правды и не стану скрывать свои чувства от себя самого, — проговорил Нептун. — Ты теперь глава семьи, — обратился он к Аарону. — Я не могу изменить то, что уже сделано. Но постараюсь загладить свою вину. Отныне ты свободен и можешь путешествовать, где вздумается; жить, где пожелаешь; встречаться, с кем захочешь. Я не собираюсь прятать тебя от мира. Ты кровь от крови моей и чешуя от чешуи моей. И я горжусь тобой.

Аарон нерешительно улыбнулся. Его зеленые, цвета морской волны, глаза были в точности как у Нептуна.

— Ваше величество, — проговорил он, — А что будет с моей матерью?

— Она ждет тебя в замке.

— Она…

Нептун кивнул.

— С ней всё в порядке. Так же, как и тебя, ее ожидает впереди долгая жизнь, и я хочу, чтобы вы оба радовались этой жизни.

— Значит, ей лучше? — выпалил Аарон. — И проклятие снято?

— Я запрещу любые проклятия, — рассмеялся Нептун. — Они уже запрещены. Это закон!

Аарон торжествующе вскинул вверх обе руки. Потом одарил меня широчайшей улыбкой.

Нептун тем временем повернулся к моим родителям.

— Я суровый правитель, — сказал он. — И всегда буду таким; вряд ли кто-нибудь решится это оспорить.

Мама с папой кивнули.

— Но, — продолжил Нептун, поманив меня рукой. — Ваша дочь вернула мне нечто, утерянное много сотен лет назад. — Он умолк.

— Кольца? — подсказала я, хотя прекрасно знала, что надо помалкивать, когда говорит Морской царь.

— Нет, — дружески ответил Нептун. — Не кольца. Ты и твои родители никогда не поймете до конца, что именно вы мне дали, но, должен признаться, это самое дорогое, что только может быть. И я сделаю вам ответный подарок.

И тут он вручил маме с папой кольца! Бриллиантовое — папе, а жемчужное — маме. Они молча приняли кольца, а затем посмотрели друг на друга, на меня, на Нептуна.

— Вы олицетворяете то, что я потерял; так будьте же всегда воплощением того, что я вновь обрел. — Нептун вскинул руки к небесам — Сегодня день весеннего равноденствия, — провозгласил он, — день моей свадьбы, первый день новой жизни. Отныне морской и земной народы снова будут жить в мире и согласии. Я так велю!

Я, ахнув, посмотрела на Шону. Неужели это правда? Он и вправду так сказал?

— И не только на крошечном острове. Пора распространить этот обычай на весь мир. Мы начнем новую жизнь. Хотя, если подумать, эта жизнь существовала всегда, и ее видел каждый, кто не боялся смотреть.

Тут Нептун покосился на нас и нахмурился.

— Но вы должны дать мне обещание, — жестко произнес он.

Так я и знала! До этого момента всё шло слишком гладко, а в моей жизни такого не бывает.

— Вы должны поклясться, что кольца никогда больше не разлучатся.

Папа улыбнулся от уха до уха. Одной рукой обняв маму за талию, а другой — притянув к себе меня, он ответил:

— Ваше величество, сдержать такое обещание — проще простого.

— Прекрасно, — улыбнулся Нептун. — Я сказал всё, что хотел. — Вскинув трезубец, он махнул им в сторону «Фортуны», и в тот же миг к ней устремилось несколько дельфинов. — Утром ваше судно будет готово отправиться в путь. Теперь плывите. Путешествуйте по миру, смотрите новые страны. Рассказывайте о себе всем, кого встретите.

— Обязательно, — воскликнула мама. — Мы не подведем вас, ваше величество. Мы всегда будем благодарны вам!

Нептун только отмахнулся.

— Дорожите своими кольцами и тем, что они символизируют. Это огромная ответственность, и вы должны доказать, что достойны ее. Я буду приглядывать за вами.

С этими словами Нептун щелкнул пальцами и опустил трезубец. Взмахом подозвав мистера Бистона, он снова уселся в колесницу.

— Я никак не хотел вас обидеть, — пробормотал мистер Бистон, проплывая мимо нас Он даже покраснел и начал слегка заикаться. — Я вовсе не… ну, вы понимаете, Я просто выполнял свой долг. Долг верности. Нептуну. Он же царь… мы ведь останемся друзьями, правда?

— Друзьями? — презрительно фыркнула мама. — Разве мы когда-нибудь были настоящими друзьями?

Папа мягко коснулся ее руки.

— Пенни, — проговорил он. — Начинается новая жизнь. И мы должны показывать всем пример.

Пенни, он назвал ее Пенни! Кажется, наша жизнь действительно снова налаживалась! Нет, всё стало гораздо лучше!

— Вот так взять и простить его? — спросила мама. — После всего, что было?

— Мы должны быть благодарны судьбе, — кивнул папа. — Давайте попробуем начать всё сначала.

Мама повернулась к мистеру Бистону.

— Ну хорошо, — вздохнула она. — Давайте попробуем. Только не забывайте, что по отношению к нам у вас теперь тоже имеется долг верности.

— Я не забуду, — забормотал мистер Бистон. — Не забуду. Спасибо. Спасибо. — Затем одарил меня своей кривой улыбкой. — Мир? — Он потянулся, чтобы взлохматить мне волосы.

Я съежилась и отвела его руку.

— М-м-м, — буркнула я, не готовая забыть и простить.

— Эмили, — строго проговорил папа.

— Э-э… ну ладно.

И тут произошла удивительная вещь. Мы посмотрели друг на друга — я и мистер Бистон. И впервые в жизни я вдруг почувствовала, что мы действительно видим друг друга, видим, слышим, понимаем. Он был такой же, как я. Он отчаянно хотел стать своим для кого-то, хоть кому-то понравиться, с кем-то подружиться.

Мистер Бистон улыбнулся мне, и я не отшатнулась, и не передернулась при виде его кривых зубов и разноцветных глаз. Я улыбнулась ему в ответ.

— Мир, — сказала я.

— Молодец, — ответил он.

— Бистон! — снова крикнул Нептун, и мистер Бистон торопливо поплыл вслед за колесницей, влекомой дельфинами по лунной дорожке.

В ночной тишине был хорошо слышен удаляющийся голос Нептуна.

— Я прощаю тебя, — восклицал он. — Прощаю тебя.

— Посмотрите, — сказал вдруг папа, указывая на небо.

Никогда бы не поверила, что такое возможно, если бы не увидела собственными глазами. Лунный свет играл на поверхности моря, подсвечивая падающие дождевые капли. Вдали темнел замок. Но туман совершенно развеялся, и над замком переливалась всеми цветами высокая яркая радуга.

— Еще раз, пожалуйста, — проговорила Милли, моргая и оглядывая всех нас, расположившихся на палубе. Мама Аарона тоже была здесь: сидела вместе с моей мамой и Милли на скамье. Она оказалась очень похожа на сына — худая, бледная, с иссиня — черными волосами. И улыбалась она так же широко и заразительно, хотя всё больше молчала.

Папа сидел на краю борта. Мы с Аароном и Шоной плескались в воде.

По бледно — голубому небу лениво ползли клочковатые облачка, уже розовые по краям. Милли только что проснулась. Все остальные так и не ложились. Разве можно было спать в такую ночь?

Мама со смехом протянула Милли чашку с чаем.

— Мы уже три раза рассказали тебе всю историю!

— Да, но я всё равно не могу поверить! — ответила Милли и, прикрыв глаза, с наслаждением отхлебнула чаю.

— Мы и сами не верим, — улыбнулся папа, беря маму за руку. У обоих на пальцах сверкали кольца. — Но это правда!

Милли сделала еще глоток.

— Мы теперь можем отправиться, куда пожелаем, — продолжила мама. — Нам больше не нужно прятаться и скрывать, кто мы такие. — Тут она посмотрела на Шону. — Конечно, в первую очередь мы вернемся на Перекрестный остров. За эти несколько дней я поняла, как хорошо к нам относятся местные жители. Вполне возможно, что мы останемся там жить.

— Хлестко! — хором завопили мы с Шоной.

— Можно, мы тоже туда поедем, мама? — спросил Аарон.

— Почему бы и нет, — рассмеялась та.

— Ну конечно, вы поедете с нами, — сказала мама, беря ее за руку, — Мы вас так просто не отпустим.