Все эти и другие земли были покорены инками во второй половине XV — начале XVI в. Одни государства и племена были разгромлены, другие мирно отдались под власть Куско, видя бесполезность сопротивления. Инки не ограничились простым взиманием дани с побежденных, как часто делали ацтеки в Мексике. Они заимствовали все то, что им казалось ценным в культуре покоренных народов, творчески это переработали, а затем упорно насаждали новую, синкретическую культуру.

Местные особенности отдельных областей к середине XVI в. стерлись настолько, что испанцы могли не обращать на них внимания, уделив его почти исключительно официальной инкской культуре. В этом одна из причин того, что до начала археологических исследований в Андах на рубеже XIX–XX вв. о доинкских культурах ничего не было известно. Одной из первых цивилизаций, вошедших в поле зрения науки, стала культура тиауанако.

Город Тиауанако принадлежит к числу тех немногих доинкских столиц, память о которых еще жила среди индейцев и в XVI в. Случилось это, может быть, потому, что каменные статуи и постройки на городище не были после исчезновения их создателей ни разрушены полностью, ни целиком скрыты под слоем земли и строительного мусора. Естественно, что древние изваяния волновали воображение, заставляли задаться вопросом, кто создал их и почему покинул.

Инки почитали Тиауанако как место, где бог Виракоча превратил первых людей за их непослушание в каменные статуи, либо, наоборот, как центр, откуда изваянные из камня и ожившие предки индейцев расселились по всей стране. По мнению московского этнографа С. Я. Серова, мифы о происхождении людей из Тиауанако были сравнительно поздно сочинены жрецами, в то время как народное предание инков повествует о выходе первопредков из расположенной недалеко от Куско пещеры Пакари-Тампу. Возможно, что какие-то легенды инки заимствовали от племен аймара, которые в XVI в. составляли основное население Боливийского плоскогорья.

Развалины Тиауанако расположены в 20 км от южного берега озера Титикака на высоте около 3800 м над уровнем моря. Они занимают площадь 4,2 кв. км. Вокруг простирается холмистая равнина, земли на которой дают хороший урожай картофеля и съедобной перуанской лебеды киноа. На прекрасных пастбищах пасутся стада лам и альпак.

По берегам озера Титикака тянутся заболоченные низины. В последние годы удалось выяснить, что эти пустоши были освоены древними земледельцами. Чтобы избежать переувлажнения почвы индейцы насыпали огромные гряды высотой до 2 м и шириной до 23 м. Если даже промежутки между грядами заливала вода, посаженные на возвышениях растения от этого не страдали. Площадь таких полей в районе Титикаки более 80 тыс, га.

Благодаря применению аэрофотосъемки подобные же грядковые поля были в конце 60-х и 70-х годах выявлены в низменностях Восточной Боливии, Эквадора, Колумбии, Венесуэлы и Гвианы. Пока не ясно, кто и когда впервые применил подобную агротехнику и обязаны ли ее очаги в Южной Америке общим происхождением. Обработка грядковых полей была, вероятно, столь трудоемкой, что во время войн работы на этих участках прекращались в первую очередь. Может быть, именно поэтому испанские авторы периода конкисты о грядковых полях ничего не сообщают.

Что касается бассейна Титикаки, то освоение болот здесь надо скорее всего относить именно к эпохе Тиауанако, а не к инкскому времени. Жившие здесь к приходу испанцев индейцы аймара были прежде всего скотоводами, а земледелию уделяли меньше внимания. Очевидно, в древности берега озера были заселены очень густо: лишь нехватка других земель могла заставить индейцев заниматься таким сложным делом, как мелиорация болот.

На городище Тиауанако высится несколько монументальных построек. Мы упомянем из них лишь три. Самое высокое сооружение — Акапана, сильно оплывшая ступенчатая пирамида высотой более 15 м. Самое большое — Каласасайя, огражденная каменными стенами платформа площадью 128X118 м. с ведущей на нее с востока каменной лестницей. Самое загадочное — полуподземный храм — углубленное на 1,7 м в землю почти квадратное в плане здание (28,5X26 м) к востоку от Каласасайи. Лестница ведет с юге.

Стены полуподземного храма и Каласасайи сложены одинаково. По всему периметру через равные промежутки поставлены огромные каменные столбы, участки между которыми заполнены гладко обтесанными плитами меньшего размера. Это сходство строительной техники говорит в пользу того, что оба сооружения были воздвигнуты примерно одновременно.

В стены полуподземного храма были вмурованы выступавшие из кладки каменные головы, а в центре стояли изваяния божеств (их нашли при раскопках поваленными). Главный идол, названный по имени его открывателя американского археолога стелой Беннетта, имеет высоту 7,5 м и весь покрыт мелкими, сложными и безупречными по исполнению рельефными изображениями.

Ныне эта статуя украшает одну из площадей в Ла-Пасе, но в 30-х годах, после того как она частично была освобождена от земли, но оставалась лежать в траншее, стела Беннетта чуть не погибла. Поверхностный слой непрочного песчаника, из которого высечен монолит, стал разрушаться под действием воздуха и грунтовых вод, а многочисленные туристы не считали святотатством топтать божество ногами. Наконец, по инициативе немецкого археолога А. Познанского боливийские власти подвели к раскопу ветку железной дороги и, погрузив двадцатитонное изваяние на платформу, отвезли в столицу. Можно только гадать, какие приспособления использовали в древности индейцы, чтобы перетащить столь тяжелый каменный блок от карьера к храму.

По мнению большинства археологов, стела Беннетта изображает женщину, богиню. Ее прическа, украшенная спускающимися на спину мелкими косицами, очень похожа на ту, какую носили индеанки народности чипайя. Племена чипайя и родственные им уру еще недавно жили по берегам рек и озер Боливии. В отличие от скотоводов и земледельцев аймара они занимались в основном рыбной ловлей.

Вместе со стелой его имени В. Беннетт обнаружил в 1932 г. на полу полуподземного храма несколько изваяний меньшего размера. Все они лежали рядом. Наиболее интересную статую из числа этих меньших окрестили Бородатым идолом: вокруг его рта было намечено нечто вроде бороды и усов (рис. 2). Между большой статуей и Бородатым идолом нет ничего общего, если не считать того, что оба представляют стоящие антропоморфные существа. Правда, на поверхности меньшего идола тоже были выделены какие-то изображения (змеи, пумы и пр.), но выполненные в совсем ином стиле, чем гравировка на стеле. Поэтому В. Беннетт предположил, что один или оба монолита могли быть принесены со стороны, а не изваяны одновременно со строительством храма.

Если статуи полуподземного храма были извлечены на свет при раскопках, то Дверь Солнца сохранялась в стоящем положении и была известна давно. Она находилась внутри Каласасайи и была расколота пополам. Когда и при каких обстоятельствах это случилось, — не известно. Впрочем, и место ее внутри Каласасайи (юго-восточный угол) вряд ли то, которое предназначалось для Двери в древности. Ее либо кто-то перетащил туда позже, либо строители Тиауанако вообще не успели использовать Дверь по назначению и поставить там, где полагалось. Во всяком случае, работа над отделкой монолита не была завершена.

Высота Двери Солнца примерно 3 м, а ширина — 4 м. Нынешнее название памятника условно и к почитанию дневного светила он, возможно, не имел отношения. По бокам от дверного проема расположены прямоугольные ниши, а в верхней части — рельефные изображения. Именно они и привлекают особое внимание.

Низ композиции занимает многократно повторяющееся изображение человеческого лица в лучистом ореоле. Выше, в центре, на возвышении стоит человекоподобная фигура, сжимающая в руках жезлы (рис. 16). На лице под глазами характерные метки — крылышки с кружками внутри. Обычно полагают, что мастера хотели изобразить слезы, но возможны и другие толкования этих знаков. Голову божества окружает ореол из коротких выступов, заканчивающихся головами пум и концентрическими кругами.