— Ну, все, договорились. Я вам помогу, сейчас я выезжаю к вам, а вы, пожалуйста, больше никуда не обращайтесь. Я вам помогу, — повторяла она, как будто была врачом, а там были безнадежные больные. И люди верили ей! Они, обзванивавшие все агентства по списку, попав на Светлану, вешали трубку и терпеливо ждали, когда она подъедет оценить их квартиру. Вот и сейчас, мы, грустно скучавшие над газетой, встрепенулись, услышав опять эти слова.

— Свет, как у тебя так получается? — не выдержала я. — Они всегда выбирают именно тебя.

— Не знаю, — Света посмотрела на меня, пожимая плечами, а я в который раз подивилась, почему она так странно одевалась. Вот и сейчас, она была в каких-то нелепых розоватых брючках, которые ее полнили, и в оранжевом пиджаке, купленном, наверно, еще до перестройки. Она быстро засунула в рот глазированный сырок и с набитым ртом доверительно сообщила:

— На этот раз ничего сложного, чтобы их уговорить, не было. От них все отказывались, а я вот решилась взять. А квартирка хорошая, трехкомнатная коммуналка на Мясницкой и просят совсем недорого, главное, чтобы разъехаться.

— А что там такое? — вступил в разговор Слава.

— Там один из собственников в тюрьме сидит, в Бутырке. Это его мать звонила, жаловалась, что от них все отказываются. А я ей пообещала.

— Да кто же купит такую квартиру? — удивилась я.

— Я найду этого покупателя, — сказала она тем же тоном, что и свои вечные слова «я вам помогу».

— Свет, ты сумасшедшая, — покрутил пальцем у виска Слава. — Даже если ты найдешь покупателя на эту квартиру, тебе все равно надо будет подписывать доверенность с собственником, а для этого тебе надо будет идти к нему в тюрьму, а там огромные очереди, и договариваться с начальником тюрьмы, к которому попасть на прием все равно, что к президенту США.

— Ничего, меня это не пугает, — Света засунула в рот еще один сырок и пожаловалась: — Столько работы, что и перекусить некогда. — Вот увидите, я все сделаю.

— Удачи, — прошипела Лада, и когда она вышла, спросила: — Не знаете, почему я так ее ненавижу?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Может, потому что ты другая?

— Конечно, другая, — Лада достала зеркальце и с удовольствием в него посмотрелась. — Если бы я была такой, я бы повесилась.

— Все-таки интересно, сможет она продать эту квартиру или нет? — сказала Тамара, не обращаясь ни кому в особенности.

— Сможет, — уверенно сказала я. — У нее такая настойчивость, что она сметет все препятствия на своем пути.

— А я думаю, никто не купит квартиру, в которой один из собственников сидит в тюрьме, — сказал Слава.

— Давай поспорим на ящик пива? — вдруг неожиданно для себя предложила я.

— Ты проиграешь, — Слава улыбался.

Минуту мы смотрели друг на друга, только я думала совсем не о пари, а о том, какой у него ласковый взгляд.

— Пари — это интересно, — захлопала в ладоши Лада. — Славик, я болею за тебя.

— Давай, — перестал он сомневаться и протянул мне руку.

На краткий миг наши руки соприкоснулись, и я почувствовала его теплую сильную ладонь. Мне бы хотелось, чтобы моя рука задержалась подольше, но неугомонная Лада уже тащила нас в курилку, и Слава покорно поднялся.

— Ты идешь? — спросил он меня, но его взгляд уже был прикован к Ладиным стройным ногам, он наблюдал, как она поправляла короткую юбку.

— Не хочу, — отвернулась я и уткнулась в свой ежедневник.

— Будь осторожнее, — предупредила меня Тамара, когда они ушли.

— Ну не обеднею же я, если поставлю ему ящик пива — вместе и выпьем.

— Нет, Наташ, я о другом. Насчет пива, я не сомневаюсь, что ты выиграешь. Светка вытащит эту сделку, она упрямая.

— А о чем ты?

— Я о Славе. Он же тебе нравится, не правда ли?

— Правда, — я быстро посмотрела на нее, испугавшись тому, что она это заметила. — Только это ничего не значит. Ему нравится Лада, а мы просто друзья.

— Слушай, как ты с ней дружишь? Она такая циничная, настоящая хищница в погоне за выгодным женихом, и все это прячется почти под ангельской внешностью.

— Ты преувеличиваешь. У нее просто другой взгляд на жизнь. Она считает, что ее должны обеспечивать мужчины, и вообще весь мир должен крутиться вокруг нее, но это вовсе не мешает нам общаться.

— Как хочешь, но мой совет тебе, держись от нее подальше, — прошептала Тамара, заметив, что Лада и Слава возвращаются. — А Слава будет потом с тобой — помяни мое слово, вы подходите друг другу. Только подожди, пока он поймет, кто же она на самом деле.

— Мне никто не нужен, — улыбнулась я, но на душе у меня стало легче.

Забегая вперед, скажу, что я действительно выиграла это пари. Света продала эту квартиру. Целых три месяца мы с интересом расспрашивали ее, как идут дела с квартирой на Мясницкой, и она никак не могла понять причины столь повышенного внимания к ее делам, но неизменно отчитывалась в проделанной работе. Она прошла сквозь все кордоны и даже ночевала в агентстве, чтобы к пяти утра занять очередь у тюрьмы. Она добилась, что собственник, который находился в Бутырке, сделал доверенность на продажу квартиры, и даже смогла внушить покупателю, что сидящий в тюрьме собственник на самом деле милейший человек, который чуть-чуть погорячился, когда пырнул товарища ножом. Все три месяца мы с Тамарой поддерживали Светлану морально и внушали ей, что она справится. На самом деле, когда я слушала ее рассказы, как собственники квартиры, а их там еще было двое, боялись этого уголовника, потому что когда он напивался, то бегал за ними с ножом, мне чисто по-человечески хотелось, чтобы Света помогла им всем обрести право на нормальную человеческую жизнь, и еще одной коммунальной квартирой в Москве стало меньше. Так что дело было не в ящике пива, потому что даже Слава, несмотря на то, что проиграл, начал испытывать глубочайшее уважение к Свете и пригласил ее на нашу пирушку. А вот Лада, когда узнала об этом приглашении, отказалась пойти, и это, конечно, его расстроило, но отнюдь не заставило изменить свои планы.

Прошел год, и агентство недвижимости «Ваш дом» стало и моим домом тоже, а Лада, Тамара, Слава и даже Светлана стали моей семьей, поскольку большую часть времени я проводила на работе. Далеко ушли в прошлое времена, когда рабочий день был с восьми до пяти или с девяти до шести. Работа агента подразумевает, что ты будешь подстраиваться под клиента, а это может затянуться до одиннадцати часов вечера. А разговаривать дома по телефону, уговаривая клиента или выслушивая его жалобы, иногда приходится до глубокой ночи. И, конечно, это была очень нервная работа: помимо того, что ты никогда не знаешь, когда будет следующая сделка, и, соответственно, зарплата, был еще другой момент. Это когда все разваливалось буквально на глазах, и сделка, которую ты считала почти готовой, могла не состояться из-за того, что покупателю не прислали вовремя деньги в банк, или он разорился, нашел лучшую квартиру или просто передумал. Этот момент всегда переживается всеми агентами особенно тяжело — жаль своих усилий и потраченного времени, а еще больше всего своих потерянных надежд. В такие моменты мы всегда старались поддержать друг друга.

Когда я появилась на работе, в агентской комнате царило необычайное оживление, казалось, все говорили разом и возмущались. На этот раз неприятность произошла у Славы. Покупатель десятикомнатной коммуналки на Покровке, расселением которой Слава занимался уже полгода, трагически скончался за три дня до подписания договора о покупке квартиры у нотариуса. Его жена, убитая горем, и слышать не хотела ни о какой квартире. К тому же потеря единственного кормильца заставила ее изменить взгляды на жизнь. Аванс, внесенный ее мужем на имя агентства, был потрачен на внесение авансов за квартиры для коммунальщиков, и Слава после огромной полностью законченной работы, за которую должен был получить порядка пяти тысяч долларов, остался без комиссионных вообще.

— Представляете, — рассказывал он нам позже в курилке, — у меня уже все было готово. Все восемь квартир для коммунальщиков найдены и проверены, документы собраны, получены пять разрешений в опекунских советах. Мы должны были выйти на сделку через три дня, я уже даже был у нотариуса и вдруг сегодня утром мне звонит жена Ивана Петровича и плачет в трубку. Сначала я не понял в чем дело и только потом разобрал, что его убили сегодня ночью.