— Согласна, я была немного суетлива, но мне хотелось помочь расследованию.

— Кстати, я поговорил с ночным дежурным и рабочими, чинившими лифт. Ничего. А владелица парикмахерской прожужжала мне все уши, рассказывая о том, как опасен этот дом. А еще она считает тебя милой и талантливой. И у тебя очень здоровые волосы.

Рита поморщилась.

— Она так сказала?

— О да. И еще добавила, что у тебя крепкие ногти. — Мел сложил пальцы, изображая собачку, и тявкнул.

— Они с Джейн подруги, так что наверняка перемывают мне косточки… Посмотри, вон тот край неравномерно закрашен.

— Простите, мэм, увлекся разговором, — шутливо произнес Мел и лихо прокатил валик по краю, отчего все лицо у него оказалось забрызганным краской. Охнув, он сел на табурет и провел по лицу ладонью, превратив мелкую рябь в боевую раскраску.

Рита не знала, смеяться ей или плакать.

— О, ради Бога, не трогай! Дай-ка я.

Взяв салфетку, она подошла вплотную к нему и попыталась оттереть капли. А затем ее пальцы, которые почему-то внезапно задрожали, словно сами собой пробежались по щеке Мела. Его кожа оказалось теплой и упругой. Это было непередаваемое ощущение. И никакого значения не имели эти коричнево-красные полосы и точки. Мел был великолепен, и Рита продолжала гладить его брови, подбородок, маленький белый шрам под нижней губой, легкую однодневную щетину, жилку, пульсирующую на виске. Словно языки пламени пробегали между ними, возбуждая и кружа голову.

— Как хорошо, — пробормотал он, закрывая глаза. Его дыхание стало прерывистым, грудь вздымалась и опадала.

Рита дышала ему в такт. Капли краски попали и на губы Мела, и она провела по ним кончиком указательного пальца. В этот момент Мел открыл глаза, потемневшие, затуманившиеся, и лизнул ее палец. Она судорожно втянула в себя воздух, чувствуя, как слабеет от этого влажного прикосновения.

Рита ошеломленно посмотрела на Мела. Тот снова коснулся языком ее пальца, выжидая, отнимет она его или нет. Рита, неожиданно для себя, просунула палец ему в рот, провела по языку, зубам, закрыв глаза и сгорая от желания.

— О! — воскликнула она, прижимаясь к нему.

Обняв ее, Мел выпустил палец, чтобы встретить ее губы. Их языки сплелись, и это показалось ей таким восхитительно знакомым и естественным!

Шелковое платье было таким мягким и тонким, что Мелу казалось, будто под его пальцами трепещет кожа. Гадость с его лица измазала ее всю, но Рите, похоже, было все равно. Ну а ему — тем более. Его ничто не волновало, кроме ее губ, слившихся с его губами, ее дрожащего тела, прижимающегося к нему. Он понимал, что теряет самообладание, как какой-нибудь влюбленный подросток, но Рита оказывала на него странное воздействие. И он не мог больше ему противостоять.

Мел коснулся подушечками больших пальцев восхитительных пиков ее груди. Это прикосновение, казалось, наэлектризовало ее. Рита оторвалась от его губ и изогнулась в его руках, словно ей было мало одних прикосновений.

Ее лицо было прекрасно, даже несмотря на красновато-бурые пятна на щеке. В ее глазах сверкало то же пламя, что сжигало его.

— Кровать, — сказал Мел. — Нам нужна кровать.

Рита кивнула.

— И давай избавимся от этой мерзости. — Он схватил висевшее на стуле полотенце и попытался стереть с лица Риты пятна. Затем застыл на месте. — Ох!

— Что? — ошеломленно глядя на него, спросила Рита.

— Не стирается. — Он склонился над раковиной и долго мыл свое лицо, затем повернулся к ней.

— И не смывается, — подтвердила Рита.

— У тебя тоже.

— О! — застонала она. — Похоже, я добилась желаемого, только не там, где надо.

— Это плохо?

— Не очень, — солгала Рита, с ужасом думая о том, что сотворила с Мелом, ставшим теперь похожим на индейца. — Не волнуйся. В ванной есть молочко для удаления косметики.

— Может, позже. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Мы же не хотим, чтобы краска въелась в кожу. Это займет всего минуту. Пойдем. — Рита повела его наверх, в спальню, успокаивая по пути, хотя он, ни о чем больше не заботясь, не оставлял попыток поцеловать ее.

Дверь в ванную оказалась закрытой. Странно. Рита не помнит, чтобы закрывала ее. Она распахнула дверь… и закричала.

На зеркале, занимавшем всю стену, красной помадой были написаны огромные буквы. В следующий момент в нос ей ударил отвратительный запах речной тины и сырой, уже подтухающей рыбы. Рита побледнела и закачалась. Мел подхватил ее на руки.

— Что за черт?

— Закрой! Закрой дверь!

Мел с силой хлопнул дверью, но запах уже распространился по квартире.

— Ничего страшного, Рита. Это всего лишь рыба.

— Унеси меня отсюда. — Этот запах словно парализовал ее легкие, в глазах потемнело. Такое уже бывало прежде. Реакция ее организма на запах сырой речной рыбы была необъяснимой и неотвратимой. Подобный приступ случился чуть больше года назад, когда Марк повел ее на рыбный рынок, выбирать омаров. Дрожа всем телом, Рита спрятала лицо на груди Мела и зажмурилась. — Унеси меня отсюда. Пожалуйста!

Когда Мел бегом спускался по лестнице, Рита хватала ртом воздух и, не переставая, шептала:

— Боже мой… Боже мой… Боже мой…

Мел приостановился, спустившись с лестницы.

— Скорее отсюда, — попросила Рита, указывая на дверь.

Она смогла восстановить дыхание, только когда они выскочили в холл и плотно закрыли дверь, ведущую в квартиру.

— Расслабься, — посоветовал Мел, по-прежнему держа ее на руках. — Ты в безопасности. Вот уж не думал, что тебя могут свести с ума несколько килограммов рыбы.

— У меня с детства тяжелейшая аллергия на запах рыбы. — Рита содрогнулась.

— Ну разве эта парочка не чудо? — От лифта по направлению к ним шла миссис Паркер. — И прямо среди бела дня!

— Миссис Паркер, — дрожащим голосом произнесла Рита, соскальзывая с рук Мела на ковер. — Это не то, что вы думаете. — Она попыталась улыбнуться.

— Только то, что я старуха, вовсе не означает, что я слепа. — И миссис Паркер театрально подмигнула им.

— Да нет… Мы не… Я хочу сказать, там рыба… гмм… неважно.

— Да пожалуйста. Сколько угодно. Я не имею ничего против того, чтобы молодая здоровая пара немного поразвлеклась в середине дня. — Она с любопытством обозрела их сквозь толстые стекла очков. — Коричневая краска? Так вот как предпочитает делать это молодежь в наши дни…

Пожилая дама покачала головой, затем, подойдя к двери Джун Эшли, постучалась и вошла внутрь. Хорошо еще, что Джун не вышла в холл, хотя Рита не сомневалась, что ее посвятят во все подробности.

— Слава Богу, что она пропустила мимо ушей мои слова о рыбе, — сказала Рита, поворачиваясь к Мелу. — Она и так взбудоражит весь дом своими рассказами. Боже, какой ужас! Я не смогу вернуться туда даже под страхом смерти, пока там будет стоять этот запах! — Ее передернуло.

— Что было написано на зеркале?

Кроваво-красные буквы словно наяву встали у нее перед глазами.

— «Текстиль Уолша» — отравитель водоемов. Остановись или мы остановим тебя!». — Слова показались ей очень знакомыми. Ну конечно! — Это было написано на плакатах тех защитников природы. «Текстиль Уолша» — отравитель водоемов»… Помнишь, я рассказывала тебе об этом скандале. Год назад нас обвинили в том, что…

— Вы спускаете отравленные стоки в пруд. Помню. — Мел нахмурился. — И ты, кажется, упоминала, что за этим инцидентом стоит «Рейнбоу»?

— Да. Мы в этом уверены, хотя и не можем ничего доказать.

— Зачем им начинать все сначала?

— Может, хотят меня запугать? Напомнить о тех временах?

— А может, кто-то желает, чтобы ты думала, будто это «Рейнбоу». Или какой-нибудь безумный «зеленый».

— Но ведь это должно быть как-то связано с похищением рецептов, верно? — Рита заглянула в непроницаемые глаза Мела.

— Если так, значит, они подняли ставки… Рыбу, похоже, принесли, пока мы были у Лэя. Кто бы это ни был, он — или она — знает все о твоих передвижениях и может входить и выходить из квартиры, когда ему заблагорассудится. А кстати, где сейчас Джейн?