Я уже успел потерять старого друида из виду, когда в лесу впереди меня начало происходить нечто удивительное. На деревья над нашими головами стали опускаться птицы, огромные черные вороны, их были десятки, и они напоминали приближающуюся армию! Воздух наполнился их громкими каркающими голосами.

— Вороны Брана! — произнес обращаясь к остальным, один из внушающих благоговейный страх жрецов. — Они явились! Значит Могучий Король знает о нашем положении... еще все можно спасти. Скорее, братья, к Неметону! — И мы устремились на поляну, столь же фантастическую, как и сами огромные вороны.

Это была покрытая травой лесная поляна, расположившаяся среди старой ольховой рощи, и со всех сторон на нее смотрели внимательные глаза воронов. В центре стояла удивительная статуя из камня — я говорю «статуя», чтобы лучше описать то, что я увидел. Над поляной возвышалась огромная двуликая голова, выглядевшая так, как будто остальная часть тела была погребена под землей. К востоку от монумента находилось нечто напоминавшее древний каменный колодец, разрушенный и обвалившийся. Перед этими странными предметами стоял на коленях старый друид, склонив голову, чтобы выразить свое почтение, а может быть, в безмолвной самозабвенной молитве.

— Мы пришли, Великий Защитник... — внезапно выкрикнул он после Долгого молчания, — мы, кто были твоей верной поддержкой многие века... Мы, кого скоро, может быть, больше не будет. — При этих словах три одиноких ворона соскользнули вниз, чтобы усесться на статуе. Окружавшие меня люди отступили назад, издав вздох благоговейного ужаса.

— Знак! — услышал я шепот, и, вне всякого сомнения, это так и было. Старый жрец отвесил медленный глубокий поклон, повернулся и пошел прочь, чтобы присоединиться к остальным.

— Бран придет, — пообещал жрец. Лицо его было бледным и усталым. — Эти три посланца сообщили об этом. Но сначала необходимо зажечь священные костры. Идемте, братья, для борьбы с римлянами мы должны разжечь свое собственное пламя — огонь против огня! Каждое потерянное мгновение означает потерю многих жизней.

* * *

Словно рой пчел, мы принялись за работу: собирали все сухие ветки какие нам удавалось найти, и складывали их в большую груду между статуей и колодцем. Когда все было готово, мы собрались в широкий круг, насколько позволяло небольшое количество присутствующих, и повернулись к Старшему Жрецу, ожидая указаний.

Воздев вверх руки, друид, обращаясь из этого мира к Потустороннему, произнес древние слова заклинания:

А ЭЛФИНТОДД ДУИР СИНДДИН ДИУ

КЕРРИГ ИР ФЕРЛУРИГ НУИН — ОС СИРИАЕС ЭХ САФЕР

ТИ ВЕУР ЭХЛИН МОР НЕКРОМБОР ЛЛИН

И в то же мгновение над костром взметнулось неистовое пламя, заставившее трех воронов быстро взлететь на верхушки деревьев. Казалось, за считанные секунды огромная куча дров превратилась в светящееся кольцо тлеющих углей. Не представляя, чего ждать дальше, я затаил дыхание. И тут мое сердце едва не остановилось.

— Тацит... рожденный в Риме, отойди в сторону! — приказал вдруг жрец. — Ибо то, что сейчас последует, принадлежит к Глубинной Магии, тайна, запретная для тебя. — Напуганный его словами, я осторожно пятиться назад, пока не спрятался за плотным рядом деревьев. И старый друид был прав — прошло много лет, прежде чем я наконец смог постичь те странные события, которые произошли через мгновение.

Раннее утреннее солнце казалось бледным и бессильным против тяжелого покрова облаков и дыма, мешавшего видеть, что происходило в отдалении, все казалось туманным и далеким. Но вороны наверняка были там. Напоминая каменные статуи, они наблюдали за происходящим с вершины каждого дерева — Горгульи Брана! Вскоре до моего сознания дошло, что жрецы начали песню, своего рода медленный речитатив, сначала почти неслышный, потом превратившийся в мощную волну звуков. Им ответило наивное пение разбуженных птиц — всех, кроме воронов. Их реакция, казалось, вообще никогда не бывала случайной.

Потом Верховный Жрец трижды хлопнул в ладоши, и все замолчало даже птицы.

- Благословенный Бран, Король Отныне и Навеки, — его голос эхом отдавался в узкой долине. — В сей час величайшей нужды, как было обещано нам, мы просим твоего совета. Ты был нашим надежным защитником от начала времен, слушай же наш безмолвный призыв... священные слова, которых никогда не услышат уши обычного человека.

Потом произошло самое странное. Каждый из присутствующих, начиная со Старшего Друида, вытянул вперед ладони, слегка касаясь различных участков своих рук в одной и той же последовательности, которую я смог осознать лишь со временем. Это был явно своего рода тайный код. Один жрец передавал сигнал другому, стоящему с противоположной стороны круга, этот другой подхватывал последовательность и передавал ее стоящему напротив, как это бывает в детской игре, пока полностью не был обойден весь круг. Когда это было сделано, вся группа в едином порыве подняла руки вверх.

«Храни молчание, Хеинин!

Пока ты не услышишь могущественного имени,

Величественного Имени

И могущественного Имени...»

Так взывал Верховный Жрец.

— Явись, дух Великого Брана!

— ИАО, — дружно ответили собравшиеся, снова и снова произнося это восклицание, пока сама земля под нашими ногами, казалось, не начала резонировать с этим звуком. Речитатив повторялся столько раз, что я утратил счет, — и повторялся до тех пор, пока откуда-то сверху не начали приходить другие звуки. Кровь застыла у меня в жилах, когда я постепенно начал понимать, что происходит: стоявшие на страже степенные Вороны внезапно покинули свой пост и с громким карканьем и криками, в каком-то Диком безумии стали носиться над полем Неметона!

Когда наконец стало казаться, что вокруг бушует буря из черных перьев и крыльев, из их гущи спустилась плотная тень, почти накрывшая собой огромную каменную голову. Я в полном ужасе припал к земле, видя как люди, колосс — все поглощается этой серой завесой. Остались лишь Вороны и они продолжали бешено кружиться над головой, пока опять от них не оторвались три одинокие птицы, которые быстро опустились на край древнего колодца. Не успели птицы сесть, как из каменных уст раздался звук, подобный завыванию ветра, — и они заговорили.

— Что вы, смертные, хотите от меня? — донесся низкий, неестественный голос, выходящий из самых глубин земли.

Ветер утих, птицы замолчали — поток пыли и листьев с шумом обрушился на землю. Потом все стихло.

Опять-таки... все, кроме Воронов.

Земля ли ждет Спящего Повелителя или сама опустошенная земля и есть тот Спящий Повелитель?

Кельтские волшебные сказки

З

Голова

Тогда наконец буря, вызванная появлением Брана, утихла, его Вороны опять уселись на деревья, своими победными криками возвещая: «Наш древний Повелитель опять среди живых!»

Я осторожно поднялся с земли, стряхивая пыль и щепки, приставшие к моему лицу. Никто не проронил ни звука. Никто не шевелился. Никто не отважился нарушить напряженное молчание, которое нависло над Неметоном, подобно тяжелому валлийскому шерстяному одеялу.

Потом как-то сразу, будто почувствовав, чего ждут только от него одного, поднялся Старший Друид — поправив свои одежды и, невзирая на мучительную боль, придав телу величественную позу, он медленно пересек поляну и приблизился к статуе. Было ясно, что он хорошо понимает, этот старый жрец, какую ношу взвалила судьба на его плечи — быть выразителем чаяний друидов, голосом кельтского народа. Только он один мог справиться с такой задачей — он знал это, как знали и все присутствующие... знала это даже голова Брана, следившая своими холодными неподвижными глазами за его приближением. Но все хранили молчание, пока жрец не остановился на расстоянии двух длин от камня и не поднял руку, рисуя в воздухе таинственные знаки. Напряжение нарастало, словно в воздухе запахло битвой.

— Убх убханаих! Оих оихеанаих! — громко произнес он, сопровождая свое обращение глубоким поклоном, выражающим покорность. — Благословенный Бран, пришло время выполнить клятву о защите, которую ты дал этой земле когда-то очень давно! Сдержи свою клятву... заживи раны своей земли... разбуди Глубинную Магию. Время пришло! — И слова старика замерли среди деревьев, оставив заряженную электричеством тишину, которая, подобно пролетевшей стреле, обожгла наши уши. Потом земля стала медленно содрогаться у нас под ногами, каменный колодец завибрировал так, что мне начало казаться, что он сейчас окончательно разрушится.