Рей не понимал, но почувствовал, как утвердительно кивает.

— Ты Сидик из Уйгура!

Рей открыл глаза. И в зеркале увидел мужчину с жёлтой кожей и чёрными волосами, падающими на лицо, которое благодаря какому-то чуду стало старше и грубее его собственного.

— Твоя одежда…

В зеркале появилась рука и указала на связку, ожидающую его на стуле. Рей натянул кожаную куртку, грязно-синюю и в пятнах от солёной воды, пахнущую потом и солью. Вместо сандалий морские кожаные сапоги с кружком естественных волос на верху голенищ. Ногти у него теперь ободраны, под ними грязь. Грязь глубоко въелась в кожу рук. На месте маленькой татуировки на предплечье широкий медный браслет. На поясе ножны из чёрной кожи, на голове бронзовый шлем без гребня.

— Мы сделали, что могли, — послышался голос из-за спины, хотя никого за собой в зеркале он не видел. — Помни, что ты должен сутулиться при ходьбе: теперь ты с далёких пограничных окраин и не обладаешь манерами. Что ты делаешь? — резко воскликнул встревоженный голос. Рей в это время провёл ладонью вдоль правой руки, потом вдоль левой. Он не мог вспомнить, что ищет. Чёрное, да, оно было чёрное! И оно должно быть здесь, это очень важно!

Он снова попытался разогнать туман, в который был погружён его мозг.

— Чёрный… — Рей видел в зеркале, как его губы произносят слова. — Чёрный браслет… мой!

Неожиданно он увидел его мысленно так же ясно, как отражение в зеркале. Чёрный браслет принадлежит ему. Он не тронется из этого места, пока ему не отдадут браслет! Он цеплялся за это со странным упрямством, как будто в этом была гарантия его безопасности.

За ним обозначилось движение, хотя в зеркале он по-прежнему ничего не видел. Но теперь он нашёл силы повернуться; хотя трудно было заставить упрямое тело повиноваться даже в таком небольшом деле.

Их было трое. Первый, судя по одежде, — офицер; потом человек в тунике слуги, он возился со множеством баночек и бутылочек, через плечо у него висело полотенце в пятнах того же жёлтого цвета, что и нынешняя кожа Рея; и, наконец, наакал. И в руке жреца Рей увидел то, что ему было нужно, — чёрный браслет в виде змеи с бриллиантовыми глазами. Он протянул к нему руку.

— Это выдаст его первому же попавшемуся атланту! Ни один торговец не станет носить такое сокровище… — офицер сделал шаг, чтобы помешать ему.

Но наакал внимательно смотрел на Рея.

— Не знаю. Он хочет его очень сильно, и в таком деле не нужно вмешиваться. Зачем он тебе, сын мой?

Для Рея чёрный браслет превратился в дымящееся живое существо. Оно ему нужно; он должен взять его — оно принадлежит ему, и они не должны его отбирать!

— Мой! — голос его стал похож на рычание, рука потянулась к кинжалу на поясе. Комната, весь мир сузился до браслета и необходимости получить его.

Но, кажется, драться ему не придётся, потому что наакал, по-прежнему глядя на него пронзительным взглядом, протянул ему браслет, другой рукой делая офицеру знак отойти.

— Для этого есть причина, хотя сейчас ни он, ни мы её не знаем. Но не носи его открыто, сын мой.

Рей безумно обрадовался прохладному ощущению на руке. Нет, носить его открыто слишком опасно; он должен хранить его в тайне… в безопасности. Он удовлетворённо спрятал браслет под одеждой.

— Теперь слушай, — голос жреца зазвучат властно, и Рей внимательно посмотрел на него. — Возможно, ты будешь считать, что мы нехорошо поступили с тобой сегодня ночью. Но время и судьба не оставили нам выбора в час нашей нужды. Ни один человек с матери-земли не может принять обличье Сидика и открыть закрытые для наших глаз врата. Мы знаем, что Тень не смогла помешать тебе, когда ты в прошлый раз проник в её логово. Поэтому мы снова должны использовать оружие, которое ты даёшь нам в руки. И вот что: под властью Пламени мы читаем будущее по искрам и звёздам. И хотя смерть нависнет над тобой облаком, плащом окутает твои плечи в предстоящие дни, по нашим предсказаниям, она не сможет взять тебя. То, что в твоих руках, сильнее любого меча. Мы используем тебя без твоего согласия, потому что мы в отчаянном положении. И ты можешь возненавидеть нас за это. И всё же… — он помолчал. — Иди с миром, и пусть девять раз благословит тебя Пламя, — и наакал изобразил рукой жест, как будто извлек из воздуха нечто невидимое, заполнил этим невидимым свои ладони и пролил незримым душем на американца.

Офицер сделал шаг вперёд.

— Твой корабль уходит на рассвете. Через десять дней ты достигнешь места встречи. Во время прохода по каналу оставайся внизу, не выходи на палубу. Скажи, что заболел. Твой помощник проведёт корабль. Теперь… пора…

И вот ранним утром в сопровождении офицера и нескольких стражников он вышел из дворца. Рей понимал, что ему не отказаться. Принуждение, наложенное на него в крепости, заставляло идти. Он двигался, как шахматная фигура, и будет так двигаться, пока не выполнит нужное им дело. Выиграв битву за браслет, он снова погрузился в туман, мозг его оцепенел и отупел. В нём не осталось сил для сопротивления.

Они пришли на пристань, пробрались к перевозчику зерна. С тёмной палубы их окликнул человек. Рей замигал в свете лампы.

— Капитан… — приветствовал его моряк. — Всё готово…

— Это помощник, Ра-Пан, — пришла подсказка какой-то части сознания.

— Выходим на рассвете, — ответил Рей.

— Есть, сэр.

Офицер из крепости и стражники не стали задерживаться. Они ушли, не прощаясь, а Рей остался стоять у поручня. Над гаванью широко раскинулся город. Тут и там виднелись огни, но немного. Город ещё спал. Рей беспокойно поёрзал. Где-то там… он нахмурился… ему трудно было думать. Сидик из Уйгура, он Сидик из Уйгура. Он не должен, не смеет думать о другом.

Наступал рассвет. На палубе появился Ра-Пан. Рей повернулся к нему и произнёс несколько слов, как будто язык сам подготовил их за него:

— Что-то мне плохо… Прими команду.

Помощник не увидел в этом ничего особенного. Рей спустился в маленькую тёмную каюту. В ней ниша без занавеса. Там койка Сидика. Рей упал на неё. И хоть пытался уснуть, в сознании всё время всплывали воспоминания и мысли Сидика, и от этого он действительно почувствовал себя больным. Напился затхлой воды из кувшина. Но наконец пришел сон, на этот раз без сновидений.

Проснулся Рей, дрожа от холода. На столе его ждала деревянная доска для резки хлеба с двумя лепёшками и куском мяса. Он проглотил хлеб, но от запаха мяса его замутило, он оставил его и поднялся на палубу. Дул свежий ветер, они шли в открытом море. У руля стоял Ра-Пан. В распоряжении Рея были все знания Сидика о корабле и его действиях, и он понимал, что экипаж принимает его за настоящего капитана. Но всё же легко можно было допустить ошибку и тем вызвать подозрения. Рей взглянул на восток. Там, в полумире отсюда, лежала Атлантида. А он даже не знал, что должен сделать, когда прибудет туда, — если вообще прибудет. Но в то же время он был уверен, что не сможет сделать ни одного движения, которое отдалило бы его от Атлантиды.

Они прошли по каналу. Пришлось дожидаться своей очереди, и поэтому Рей провёл три дня в душной каюте. И вот они вышли во Внутреннее море.

— Остановимся в Маноа, — раздалось одно из редких высказываний Ра-Пана.

Это было не предположение, а утверждение. Мгновенно проснулось чувство опасности. Это не запланировано. А Рей уже понял, что самосохранение требует, чтобы он выполнял наложенный на него приказ.

— Нет. Мы идём в У-Ма-Чал.

Ра-Пан нахмурился.

— Мы обычно этого не делаем.

Может, контроль наакалов над экипажем ослаб? Если так, команда может взбунтоваться.

— Неважно, — Рей попытался взглянуть на помощника тем же повелительным взглядом, каким смотрел на него жрец. Он должен проявить свою власть, иначе его придётся списать ещё до того, как начнётся его миссия.

— Ты отказываешься выполнять мои приказы? — резко спросил он.

Помощник как будто хотел отвести взгляд и не смог. Он облизал губы.

— Но мы всегда заходили в Маноа.