Тонкая линия-7. Плоды обмана
Архипова Анна Александровна
* ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!! Этот текст содержит гомосексуальную тематику. Если вам нет 18 лет - покиньте эту страницу.
* Размещение текста где-либо, кроме моей странички, запрещено.
* В печатном варианте “Акутагава” заменен на “Сакиа”.
_________________________________
>>> ПРОЛОГ
Париж пробуждался.
Первые лучи мартовского солнца скользнули по небесному куполу над древним городом, опалив перистые облака багровым пламенем, отразившись в стеклах небоскребов, проросших в деловых кварталах, скользнув по крышам и мансардам жилых домов, и, наконец, мягко коснувшись крон деревьев в Венсенском парке. Ветви лиственных деревьев - дуба, тополя, ольхи, ивы и ясеня - были голы после только-только отступившей зимы, еще не наступило время проклевываться почкам; зеленели только хвойные деревья. Вода в озерах и каналах парка сохраняла холодный свинцово-серый оттенок, не спеша согреться дыханием вступающей в свои права весны.
По влажным парковым дорожкам, с которых только недавно стаял снег, энергичной рысцой пробегали мужчины и женщины, затянутые в трико, с чьих губ срывался пар – утро было довольно прохладным. Эти люди, размяв тело обязательной пробежкой, возвращались в свои комфортабельные квартиры, чтобы принять душ, проглотить легкий завтрак и отправиться на службу в офис где-нибудь в Дефансе. Утренняя пробежка в Венсенском парке – привилегия делового класса, заботящегося о своем теле как о бренде. Простые работяги, зарабатывающие себе на жизнь нелегким физическим трудом, не могут позволить себе такую роскошь как утренние пробежки, да и не видят в них смысла. Разве мало им мнут бока в вечно переполненном метро, отдавливают ноги и не высасывают все соки на службе?
Бегущие люди не обращали друг на друга особенного внимания, скользя по встречным и обгоняющим их людям мимолетными взглядами. Высокий, атлетически сложенный бегун в удобных спортивных штанах и толстовке с капюшоном, низко надвинутым на лицо, ничем не выделялся среди них. Он придерживался размеренного ритма во время бега, также, казалось, не замечая прочих сторонников здорового образа жизни. То, что он не простой служащий, просиживающий дни в офисном кресле, выдавали, пожалуй, только необычайная легкость его поступи и особая дыхательная гимнастика, благодаря которой он, несмотря ни на длительную пробежку, нисколько не вспотел.
Он свернул к ипподрому и оказался на дорожке, огибающей ограду. Здесь было значительно светлее и на пути попадалось куда больше народа. Поэтому он ускорил ритм, обгоняя встречных людей, затем вновь свернул и покинул оживленное место. Он не опасался ненужного внимания, просто ему хотелось уединения.
Подобная физическая нагрузка помогала ему собраться с мыслями и мобилизовать все ресурсы своего тела. Возможно, его сообщники и подумают, что совершать пробежку накануне важнейшей операции - будто это обыкновенный день, когда он волен распоряжаться собою и своим временем как пожелает - по меньшей мере легкомысленно, однако он ни на мгновение не сомневался: порученное задание будет выполнено без ошибок. Другие могут допустить ошибку, но только не он.
Оказавшись у канала, чье русло поддерживали зацементированные склоны, он остановился для небольшой разминки. Невольно его взгляд привлекла в мутной воде канала: кроны нескольких сосен, растущих так близко друг к другу, сливались в отражении в одно единое зеленое пятно. Замерев на секунду, он задержал взгляд на нем. Так бывало и раньше, когда он еще учился в спецшколе – он мог часами смотреть на зеленый цвет, и неважно, где он его увидел: на мрачных стенах секретного учебного заведения, на кузове автомобиля или кофточке случайной женщины.
Этот цвет напоминал ему глаза Насты.
Он, не имея тогда возможности встретиться с ней взглядом, без конца мечтал о том мгновении, когда она предстанет перед ним – такая живая, такая настоящая… И он заглянет в самую глубину ее изумрудных глаз, познает ее тайны, самую ее суть… Если становилось совсем невыносимо и груз, взваленный на него инструкторами школы, казался невыносимым, он искал спасения в своих воспоминаниях о Насте. Закрывая глаза, он представлял ее, приближался к ней в своих грезах, прикасался к ней…
Однако даже сейчас, покинув стены спецшколы, освободившись от оков надсмотрщиков и жестоких учителей, он не приблизился к ней. Все его мечты так и остались мечтами.
Электронные наручные часы издали требовательный писк, сообщая, что время, выделенное для пробежки, подошло к концу. Пора возвращаться. Стряхнув с себя задумчивость, он вновь побежал. На сей раз так быстро, как мог. В штаб-квартиру, которую его оперативная группа развернула в старом двухэтажном доме неподалеку от парка, он вернулся взмокшим от пота и сразу же отправился в душ.
Четырнадцать его сообщников, дожидавшихся его возвращения, уже все подготовили к предстоящей боевой операции: одежду, оборудование, оружие и, конечно, «визитную карточку». На языке государственного шпионажа и международного терроризма «визитная карточка» означала подставных лиц – тех, кто понесет ответственность за совершенное преступление.
Их «визиткой» станут четверо молодых людей арабской национальности, проживающих в Париже. Истовые мусульмане, исправно совершающие намаз и живущие по канонам ислама. Идеальные кандидаты в мученики. Когда бомбы взорвутся, полиция найдет то, что останется от них и все спишет на козни радикальных исламистов, а журналисты подхватят эту версию, с готовностью подогреют и без того напряженные отношения между коренными французами и арабскими иммигрантами, колонизирующими французскую столицу. В свете неудачных экономических реформ, возросшей за последние несколько лет безработицы и обострившейся национальной неприязни – вполне возможно вслед за «терактом» вспыхнут массовые беспорядки. И это на руку – чем больше шума, тем легче будет замести следы и покинуть страну незамеченными.
Молодые люди, приготовленные на заклание, не могли ощутить всего ужаса уготованной им участи. Их уже несколько дней основательно накачивали наркотиками, дабы отбить у них способность соображать, что к чему. Скованные наручниками, они лежали на грязных матрасах в одной из комнат, где предусмотрительно заколотили окна. Меньше чем через час их переоденут, посадят в автомобили и отправят в последний путь.
Смыв с себя пот, глава оперативной группы облачился в полицейскую униформу. К ней, помимо табельного оружия, прилагалось сделанное по высшему разряду удостоверение полицейского.
Именно форма должна стать пропуском к намеченным жертвам, она была фундаментом его плана – который не единожды пришлось перекраивать на новый лад из-за возникающих препятствий и обстоятельств. Все-таки нелегко найти лазейку, если ты имеешь дело с таким влиятельным человеком как Коеси Акутагава. Он, подобно знаменитым тиранам, окружил себя неприступной охраной, его система безопасности напоминает неприступную крепость и у Коеси повсюду есть осведомители. Только для того, чтобы сделать предварительные приготовления к сегодняшней операции и не засветиться перед стукачами, пришлось изрядно потрудиться.
Проведя ладонью по запотевшему зеркалу, глава группы окинул себя последним взглядом. На лице проступала трехдневная черная щетина, но так даже лучше - с ней он выглядит старше - плюс высокий рост, сто восемьдесят пять сантиметров. Невероятно тяжелый взор, въедливый и, одновременно, отрешенный, дополнял картину – никто и не предположит, что ему всего девятнадцать лет.
- Мы готовы выдвигаться, - доложил ему один из оперативников. – Наблюдатель на месте сообщает, что интересующие нас персоны отель не покидали.
Глава группы кивнул в ответ. По его приказу оперативники погрузили боеприпасы в фургон с надписью «Прачечная служба «Чистюля», планируя добраться на нем до отеля. Мучеников поделили между двумя легковыми автомобилями, начиненными взрывчаткой – те, находясь в наркотической нирване, безропотно позволили себя усадить за задние сидения машин. Первая партия взрывчатки поедет к зданию Международной Торговой Палаты, где сегодня должна стартовать международная конференция, собравшая под своей эгидой представителей полсотни государств. Вторая партия отправится к фешенебельному отелю «Гранд Бэльон», поблизости с которым и взлетит на воздух. Глава оперативной группы не надеялся взрывом уничтожить свою цель. Это ненадежное средство. Посему взрывы сыграют роль декораций, будут отвлекающим маневром, внесут необходимую сумятицу и облегчат ему дорогу к жертвам.