«Так ли во всем?»

«Ты не знаешь меня как следует, любовь моя, - прошептал зеленоглазый мужчина, приблизив губы к его уху. – Если б я только захотел, то получил все, что ты имеешь и даже больше».

«Значит, все дело в том, что ты не хочешь?»

«Вроде того. Я ужасный лентяй, если поразмыслить».

«Извечная заноза в заднице – вот кто ты!» - выдохнул сердито Акутагава.

И, не выдерживая больше его близости, прильнул к его губам со страстным поцелуем.

Да, Ив был мастером подкалывать его, однако именно это подстегивало в Акутагаве жгучее желание. Вся его обольстительная строптивость, невыносимая пошлость и наглая язвительность – все это являлось пикантной приправой, превращающей поцелуи Ива в наркотический нектар, смаковать который хочется снова, снова и снова…

Однако Иву этого показалось недостаточно:

«Разрешишь ты или нет – я ее все равно трахну, - разорвав их поцелуй, заявил он вызывающе. На щеках Акутагавы дернулись желваки. Подзадоривающе ухмыляясь, зеленоглазый мужчина ослабил узел своего галстука, и принялся отступать: - Ну что, Коеси? Так и проглотишь это?..»

Ив добился своего: Акутагава в тот день забыл обо всех своих запланированных делах.

Из плена воспоминаний его выдернул сигнал селектора - референт осмелился потревожить его одиночество. Акутагава, вздрогнув от электронного гудка, поднял голову и удивленно огляделся: сколько он просидел вот так на диване с сигаретным окурком в одной руке и пустым стаканом в другой? Он совсем выпал из реальности!

- Слушаю, – ответил он на вызов, подойдя к рабочему столу.

- Прошу простить меня, господин Коеси, - подобострастно заговорил референт. – Прибыл генерал Моробоси.

Точно, генерал Шо Моробоси, возглавляющий службу разведки Японии. Он прибыл лично доложить о ситуации, сложившейся в России и о том, каких еще сюрпризов можно ожидать от клана Харитоновых. От его доклада зависит дальнейшая стратегия в отношении Наталии. Выслушав его, Акутагава решит, как именно он уничтожит своих врагов.

- Проводите его ко мне, - распорядился он.

Поправив галстук, Акутагава занял место за столом. Пора за работу.

В церемониальном зале крематория пахло пряными благовониями. Они дымились подле алтаря, предназначенного для религиозных ритуалов: христиане ставили на него распятие или изображение девы Марии, буддисты - статуэтки медитирующего Будды, синтоисты – фигурки, олицетворяющие духов предков. Сегодня алтарь был пуст, потому что покойный не придерживался никаких религиозных взглядов.

Огромный зал - рассчитанный на обслуживание очень богатых покойников, чьи похороны всегда многолюдны – пугал Юки. Ему было жутко здесь, в этом украшенном мрамором и золотом, но пустом зале. Даже в ашраме сектантов, куда его еще подростком водила бабушка Мика, ему не становилось так страшно и так душно от запаха благовоний…

Гроб служители крематория выставили в центре зала. Ива облачили в роскошный черный костюм и загримировали, чтобы крыть трупную желтизну. Однако смерть что-то непоправимо изменила в его облике – Юки не узнавал его, словно перед ним лежал кто-то другой. Он повторял себе, что все это от нервного перенапряжения, что он просто не хочет верить в смерть Ива.

Наста, Юки и Акутагава – единственные, кто находился в церемониальном зале. Они молчали, не в силах говорить ни друг с другом, ни произнести над телом прощальные слова. Каждый из них по-своему переживал утрату и каждый по-своему до сих пор отрицал происходящее. Когда служители начали закрывать гроб крышкой, Юки, не выдержав, остановил их:

- Подождите!

Он подошел к гробу и, не в силах сдержать слез, коснулся рук Ива, сложенных на груди. Ледяные, невероятно ледяные…

Служители крематория хотят закрыть крышку и забрать Ива. Чтобы погрузить его в раскаленное чрево печи, где прожорливый огонь тут же начнет поглощать его. Все, что останется от Ива – это горка пепла, а пепел Наста развеет где-то на необъятных просторах России, откуда близнецы родом. И не останется ничего. Совершенно ничего…

- Подождите… еще немного… – забормотал Юки, предпринимая жалкую попытку оттянуть неизбежное.

Видя, что он на грани срыва, Акутагава поспешил к нему:

- Хватит, Юки, - прошептал он скорбно. – Отпусти его.

- Нет, ты должен приказать им еще подождать! – Юки стал сопротивляться ему, не желая отходить от гроба. – Пусть они уйдут и оставят его здесь еще ненадолго!

Акутагава переглянулся с Настой – и та со слезами на глазах дала знак закрывать гроб.

Молчаливые прислужники пододвинули им стулья, куда Акутагава усадил совершенно подавленного Юки. На стене включился большой плазменный экран, транслирующий подготовку к кремации: гроб поставили на выдвигающийся стеллаж, который должен был втянуть его в печь. Наста взяла пульт и выключила онлайн-трансляцию из крематория.

- Пусть последним воспоминанием станет нечто другое… Не кремация, - сказала она надломленным голосом. Достав из сумочки флэшку, Наста подключила ее к экрану: – Я сняла это видео год назад, когда мы сопровождали Акутагаву в США. У нас выпал свободный вечер, Иврам потащил меня в какой-то бар, где играла живая музыка… Мы пили текилу, танцевали, а потом брат залез на сцену… Я сняла выступление Иврама на телефон. Хотелось оставить это на добрую память…

Перед ними на экране появился Ив. Качество видео оставляло желать лучшего и изображение скакало из стороны в сторону, и все же они могли увидеть его. Одетый в джинсы и простую майку, он пританцовывал на сцене, распевая «Sleeping In My Car» потрясающе мелодичным голосом:

So come out tonight. I’ll take you for a ride.

This steamy ol’wagon, the radio is getting wild.

Baby Babe - we’re moving so fast. I try to hang on… *

Зеленоглазый мужчина как следует завел публику: люди лихо отплясывали под музыку и одобрительно свистели. Ив двигался с пластичностью опытного танцора, настолько органично смотрясь на сцене, как если бы он провел на ней всю свою жизнь. Веселая улыбка, то и дело озарявшая лицо Ива, делала его похожим на разыгравшегося шаловливого котенка. Он выглядел счастливым. Чертовски счастливым.

Sleeping in my car - I will undress you.

Sleeping in my car - I will caress you.

Staying in the back seat of my car making love to you.

Sleeping in my car - I will possess you.

Sleeping in my car - certainly bless you.

Laying in the back seat of my car making up… **

_________________________________

* Так, выберись сегодня ночью из дома,

И я тебя прокачу

На этой старой кляче,

И радио включим погромче!

(Малыш), мы просто летим!

Я пытаюсь удержаться

Да, я пытаюсь удержаться!

** Будем ночевать в моей машине - я раздену тебя!

Будем ночевать в моей машине - я буду ласкать тебя!

Мы расположимся на заднем сиденье моей машины,

Чтобы заняться любовью.

Будем ночевать в моей машине – я овладею тобой!

Будем ночевать в моей машине – я, конечно, осчастливлю тебя!

Мы ляжем на заднее сиденье моей машины,

И наверстаем упущенное!

________________________

7

С щелчком вспыхнула зажигалка, опалив кончик сигареты. Наста прикурила и голубой дымок, неторопливо клубясь, скользнул между ее губ, придавая ей невероятно загадочный и сексуальный вид. Официанты, служащие в зале ожидания для VIP-персон, шептались между собой, гадая, кто она: модель, киноактриса? Она выглядела очень расстроенной и не снимала темных очков, скрывая взгляд.

В зале было малолюдно, всего два или три человека, ожидающих рейс. Посадка на самолет Насты задерживалась из-за сильного тумана; коротая время, она пила виски и курила сигарету одну за другой. Изредка Наста смотрела на экран телевизора, не испытывая, впрочем, ни малейшего интереса к тому, что там транслируется. Мир стал бесцветным для нее после смерти брата. Все вокруг вдруг утратило смысл - всё, о чем она спорила с Ивом, её политические убеждения, её стремление дразнить его, всё…