Схватившись за голову, он принялся ходить по гостиной кругами. Ему хотелось кричать, рвать и метать. Но еще больше ему хотелось нарушить обещание, данное Акутагаве, и выброситься в окно. Сколько еще Юки должен терпеть эту пытку, прежде чем свихнется от переполняющей его боли? Сколько еще?..
Он разыскал свой мобильник в недрах рюкзака, тот провалялся там выключенным со дня смерти Ива. Юки просто отключил его и забросил в рюкзак, чтобы не слышать больше звонков. Не важно, кто пытался до него дозвониться – ведь всё утратило для него свой смысл, весь мир вокруг. И все же сейчас он включил мобильник, разыскал в нем телефон мобильного штаба, развернутого в деревеньке у подножия вулкана. На звонок ответил один из помощников Силкэн Андерсен:
- Миз Андерсен сейчас на совещании.
Юки поблагодарил его, и позвонил на мобильный Асбабу.
- Чувак! Куда ты пропал? До тебя не дозвониться! Я завалил письмами твой мэйл, а ты ни на одно не ответил! – закричал в трубку мулат, услышав голос Юки. –Что за паршивая у тебя привычка пропадать без вести! Мы с Силкэн тут переживаем за тебя, а ты где-то прохлаждаешься.
- Я тоже рад тебя слышать, Асбаб, - проговорил Юки со вздохом. – Прости, что пропадал… Как у вас там дела?
Его вопрос вызвал взрыв эмоций невероятной силы:
- Как дела? Ты еще спрашиваешь! Неделю назад опять произошел фреатический выброс, который до усрачки напугал местных чинуш. Они подумали, будто началось настоящее извержение. Силкэн дала прогноз, что вероятность извержения лавы всего тридцать процентов, но, похоже, это не устроило главу муниципалитета. Мэр хочет или стопроцентной гарантии, что Галерас не взлетит на воздух, или же выставит нас прочь, потому что вулканом собирается заняться команда Жамеля Дюссолье. Представляешь, он упомянул Дюссолье в присутствии Силкэн! Ну она, конечно, не сдержалась и высказалась по поводу умственных способностей Дюссолье и самого мэра…
Юки, присев на барный табурет, невесело хмыкнул. Рявкнуть на чиновника, занимающего высокий пост, это в духе Силкэн Андерсен! Она страдала сильнейшей аллергией на глупых бюрократов, однако еще больше терпеть не могла некомпетентных коллег по научному цеху. Именно таковым Силкэн считала француза Жамеля Дюссолье. Последние пару лет тот со своей командой буквально наступал ей на пятки: увел грант на исследование Йеллоустоунской кальдеры, а несколько научных изданий предпочли опубликовать статьи Дюссолье, вместо Силкэн Андерсен – причем, в одной из статей он осмелился снисходительно назвать её «недурным геологом, которому порою улыбается удача».
- …Силкэн сказала мэру, что ему лучше заняться борьбой с наркоторговцами и не указывать ученым, как работать, - продолжал рассказывать Асбаб. – К счастью, мэр ни слова не понимал по-английски, а переводчик побоялся перевести всё так, как она сказала. В результате, мэр разозлился не так сильно, как мог бы. Так что мы все еще работаем на вулкане, но к нам прикомандировали команду Дюссолье. Силкэн, естественно, кипятком писает, да еще ты как сквозь землю провалился!
- У меня были обстоятельства…
- Скажи это Силкэн! Ты ведущий геофизик в команде и твое исчезновение она приняла как удар в спину.
Горечь сдавила горло Юки, мешая ему говорить, и все равно он сказал:
- Поэтому я и позвонил… Я хочу вернуться к работе.
- Господин Коеси, вас ожидают, - такими словами встретил Акутагаву секретарь, как только он переступил порог «Ниппон Тадасу».
Наста стояла в приемной у окна, неторопливо поглощая кофе из чашки. Она оглянулась, приветственно улыбаясь, и он разглядел на ее лице ссадины и шишку на лбу. Встревоженный Акутагава быстро преодолел расстояние, разделявшее их, и оказался подле зеленоглазой женщины.
- Что с тобой случилось? – спросил он.
- Побывала в гостях у Наталии Харитоновой, - негромко сказала та.
Мускул нервически дернулся на щеке Акутагавы. Жестом он пригласил её пройти к нему в кабинет, отдав секретарю распоряжение не беспокоить его до последующих указаний. Плотно прикрыв дверь, он поинтересовался, хочет ли Наста выпить чего-нибудь покрепче. Та кивнула утвердительно, опустившись на диванчик. Акутагава приготовил две порции виски со льдом и устроился в кресле напротив. Приняв из его рук стакан, Наста пригубила напиток, затем поинтересовалась:
- Как Юки?
- Сложно сказать. До сих пор как будто… - Акутагава запнулся, не зная, как выразить свои эмоции, - будто не пришел в себя. Он все еще живет прошлым. Однако не будем сейчас о Юки. Расскажи, что произошло?
- Люди Харитоновой каким-то образом выследили меня в Польше, они похитили меня и отправили прямиком в камеру пыток. Харитонова хотела любым способом узнать всё о твоей системе безопасности, ей нужна была информация, которой обладаю только я – начальник твоей службы безопасности…
- Она приказала пытать тебя? – перебил её мужчина, побледнев от гнева.
- Да. Но это не важно…
- Не важно?! Как я могу простить себе, что допустил такое? – Акутагава порывисто вскочил и, сжимая и разжимая кулаки, ушел к рабочему столу. Его голос стал глухим, когда он продолжил говорить: - После гибели Ива я несу ответственность за тебя, за твою жизнь. Мне следовало обеспечить твою охрану, а не отпускать совершенно одну! Ив никогда бы мне не простил этого.
Сердце Насты вздрогнуло от упоминания имени брата. Перед её внутренним взором пронеслись ужасающие картины недавнего прошлого и на мгновение её плечи поникли под грузом всех навалившихся на неё бед. Взяв с журнального столика платиновую зажигалку, Наста, раздраженная на себя за кратковременную слабость, прикурила сигарету.
- Ты сейчас похож на рассерженного папочку, а я на дочку, которую чуть не изнасиловали, потому что она носила мини-юбку в темное время суток, - иронично заметила зеленоглазая женщина. – Тебе станет легче, если я скажу, что сбежала прежде, чем палач успел взяться за дело? Лучше нам поговорить о том, что планирует эта сумасшедшая сука. Она хочет твоей смерти и ни перед чем не остановится.
- Скоро она умрет, уверяю тебя, - откликнулся Акутагава с мрачной невозмутимостью. – Ив был чертовски прав. Мне следовало убрать её сразу же, как только появились первые подозрения. А еще более благоразумно было бы не играть в рыцаря, а позволить её алчным родственникам сожрать её четыре года назад. Этим я бы уберег всех, кто мне дорог…
- Да, действительно. Умри Харитонова четыре года назад, она бы не успела родить твоего наследника.
Акутагава медленно обернулся к ней с окаменевшим лицом:
- Она – что?..
- Наталия забеременела во время помолвки и скрыла это от тебя, - пояснила Наста, немного даже забавляясь его ошеломленным видом. - Сейчас твоему сыну уже три года.
Мужчина, поборов первый ступор, ушел к бару и прихватил оттуда всю бутылку виски. Пригубив горячительный напиток прямо из горлышка, он сел обратно в кресло и требовательно взглянул на Насту. Та, тоже хлебнув новую порцию виски, начала рассказывать все, что узнала от Кира. Акутагава слушал её и постепенно эмоции изглаживались из его облика, на их место пришло непроницаемое спокойствие. Наста уже достаточно хорошо его изучила, чтобы догадываться: под этой маской может твориться что угодно - и бушевать ураган чувств и планироваться хладнокровное убийство невинного ребенка.
Да, убийство ребенка.
Рассказав Акутагаве про Никиту, Наста отдавала себе отчет, что, возможно, тот – наученный горьким опытом – не станет в очередной раз изображать из себя рыцаря и распорядится избавиться от незаконнорожденного сына так же, как и от Наталии Харитоновой. Никита представлял собою угрозу не меньшую, чем сама Харитонова – он угроза достоянию Акутагавы и его респектабельному облику в глазах общественности. Стоит только информации о ребенке всплыть где-нибудь, как политическая карьера Акутагавы затрещит по швам! Такой компромат пойдет только на руку врагам клана Коеси, не говоря уже о том, что ребенок станет для него причиной постоянного беспокойства, связанного с кланом Харитоновых - можно убить Наталию Харитонову, однако Никита все равно останется её сыном. Если Акутагава вынес урок из всех свалившихся на него испытаний, то он непременно должен избавиться от так некстати объявившегося отпрыска. Он должен отдать приказ ликвидировать Никиту вместе с его одержимой жаждой мести матерью…