Его состояние тревожило Акутагаву.

Тот невероятно тяжело переживал смерть Ива, продолжал винить себя в его гибели. Сначала с ним случались нервные припадки, затем они сошли на нет - и на смену им явилась апатия. С каждым днем Юки все сильнее отрешался от реальности. Он целыми днями лежал в постели или на диване в гостиной, уставившись взглядом в пустоту. На все попытки расшевелить его, тот отвечал, что ничего не хочет и просит только одного – чтобы его оставили в покое. Акутагаве приходилось едва ли не силой заставлять его есть, но Юки все равно словно таял у него на глазах.

- Доброе утро, - сказал Акутагава, прикоснувшись к его спутанным волосам. – Вставай-ка. Давай вместе позавтракаем.

Он помог ему одеться и вместе они спустились в столовую. Юки едва прикоснулся к изысканному блюду, приготовленному Фынцзу - он проглотил всего несколько ложек, не желая огорчать любимого. Акутагава же размышлял о том, что, возможно, ему не следовал удерживать Юки в Угаки – наверное, правильней было бы позволить ему отвлечься от случившей трагедии и отправить в Колумбию, к его друзьям, работающим у вулкана Галерас. Оставаясь в Японии, Юки только глубже погружается в депрессию и безысходность, всё вокруг напоминает ему об Иве.

«Возможно, нам обоим нужно сбежать отсюда. Уехать как можно дальше и попытаться забыться, - подумал Акутагава печально. – Быть может, это принесет нам хоть какое-то облегчение?»

Он поднял взгляд на Юки, помешивающего чай серебряной ложечкой:

- Давай куда-нибудь съездим на неделю-другую. Отдохнем вместе, немного развеемся. Что скажешь?

- Не знаю. Решай сам, - равнодушно пожал Юки плечами.

Подавив тяжелый вздох, Акутагава придал своему голоса как можно больше оптимизма:

- Хорошо. Я освобожу в своем графике время и выберу место, куда мы поедем.

Тот ничего не ответил, продолжая размешивать чай. Серебряная ложечка мерно ударялась о края чашки из тончайшего фарфора и, казалось, Юки прислушивается к этому звуку больше, чем к тому, что ему говорят. Он полностью ушел в себя, в свои страдания, в свой собственный ад. Его измученный и потерянный вид причинял боль Акутагаве – однако Юки не позволял проникнуть ему в душу, держал возлюбленного на расстоянии.

- Чем будешь сегодня заниматься? – поинтересовался Акутагава, лишь бы спросить что-нибудь.

- Не знаю, - последовал все такой же равнодушный ответ.

Вернувшись в покои после завтрака, Юки сделал то же самое, что и в предыдущие дни: лег в постель и зарылся лицом в подушку. Акутагава, с тяжелым сердцем понаблюдав за ним пять минут, приблизился к нему.

- Я уезжаю, Юки.

- Счастливого дня, - глухо проговорил тот, не отрываясь от подушки.

- Юки.

Ответом ему стало молчание; тогда Акутагава позвал более настойчиво.

- Что? – отозвался Юки.

- Не нужно тебе валяться целый день вот так.

- Я встану… чуть попозже.

Он, конечно, врал. Акутагава, выдержав нелегкую для себя паузу, сказал:

- А как твои друзья? Силкэн и Асбаб? Как у них дела? Когда ты последний раз связывался с ними?

- Какая разница?

- Ну, может тебе стоит узнать, как продвигается их работа? Вдруг им нужна твоя помощь?

Эта уловка возымела действие: Юки заворочался и глянул на него недоуменно.

- Почему ты говоришь об этом?

- Потому что люблю тебя. И я не могу видеть, как ты увядаешь от горя, - со вздохом ответил Акутагава. Он оставил спальню, для того чтобы найти в гостиной ноутбук. Принеся его в спальню, он положил его на перину рядом с Юки. – Вот, возьми. Может, хотя бы напишешь им? Спроси, как идут их дела. И… и, если надо, то съезди к ним… Вернись к работе. Отвлекись.

Брови Юки приподнялись в легком удивлении.

- Отвлечься?

- Я просто хочу, чтобы ты хоть немного пришел в себя, - Акутагава отвел взгляд и потерянным жестом потер себе шею. - Если возвращение к работе поможет тебе, то я обеими руками «за».

Его возлюбленный, закусив губу, тоскливо покачал головой.

- Работа… поможет мне? – проговорил он сдавленно. – В чем она мне поможет?

- Юки…

- Она поможет мне повернуть время вспять? Или же воскресит мертвого? Что мне даст работа?! – закричал Юки вдруг. Он резко сел, схватил ноутбук и запустил его в стену, затем слез с постели, весь пылая от гнева. – Тебе не нравится, что я валяюсь без дела целыми днями? Хорошо, больше не стану! Только хватит строить из себя заботливую няньку.

- Я не хотел задеть тебя. Но твоя подавленность беспокоила меня. Тебя как будто больше ничего не интересует и не волнует! - возразил Акутагава. – Я не могу просто стоять в стороне и смотреть, как ты угасаешь у меня на глазах! Сейчас ты, по крайней мере, злишься – и это лучше, чем твоя недавняя апатия.

Юки закрыл лицо руками и ушел к окну, желая скрыть от него гримасу отчаяния.

- Забудь про совместный отпуск, отдохнем вместе как-нибудь потом. Уезжай один к друзьям на вулкан, - продолжил говорить мужчина мягко. – Главное встряхнись. Перестань изводить себя мыслями о том, чего уже не изменишь.

- Именно так ты и поступаешь, не так ли? – усмехнулся грустно Юки. – Если ничего нельзя изменить, ты забываешь?

- Я не забываю. Я всего лишь стремлюсь держать самого себя под контролем.

Они молчали некоторое время, затем Юки с трудом заговорил:

- Я подумаю на счет работы.

- Хорошо. Вечером еще обсудим это, - Акутагава обнял его сзади, прижавшись губами к его макушке. – Пока меня не будет, лучше разбей все в комнате, разнеси все в пух и прах - тут и в любом другом уголке виллы - только не лежи, уставившись в одну точку. Не уходи из реального мира.

Акутагава уехал, а Юки остался наедине с собой.

Побродив по апартаментам, он остановился подле разбитого ноутбука. Наверное, Акутагава прав, ему следует вновь взяться за работу. Слишком больно оставаться в Угаки и каждый день вспоминать Ива, видеть повсюду его тень. Впрочем, разве бегство на другой конец света спасет его от собственных мыслей и от чувств, снедающих его? Пнув остатки ноутбука ногой, Юки ушел в гостиную, где упал на диван и замер.

- Куда мне бежать от себя? – сорвались едва слышные слова с его губ. Он зажмурился, вслушиваясь в окружающую его тишину, мечтая заснуть и забыться ненадолго. Не думать, не быть здесь…

Чуть уловимое движение воздуха коснулось его, когда бесшумной поступью Ив прошел мимо дивана. От зеленоглазого мужчины пахло шампунем и свежестью. Открыв глаза, Юки невольно залюбовался им: мокрые после душа черные волосы облепили его обнаженные плечи и спину, капли воды стекали по белоснежной коже вниз, впитываясь в ткань джинсов. Босиком Ив прошел по гостиной к бару, где, отыскав свои сигареты, прикурил.

«Всё валяешься?» - сказал он, одновременно бросая в стакан кубики льда и заливая их виски.

«Почему бы и нет? - ответил Юки и с удовольствием потянулся, разминая мышцы; потом многозначительно пододвинулся и похлопал ладонью по дивану: - Тут и для тебя место найдется. Иди сюда!»

Улыбнувшись, Ив одним глотком проглотил виски, бросил сигарету в пепельницу, и приблизился к нему с ленивой грацией. Выглядел он настолько сексуально, что перехватывало дыхание, а сердце начинало учащенно биться. Ему необязательно было прикасаться к Юки, чтобы заставить его потерять голову от желания. Стоило Иву прилечь на диван, как тот обвил его шею руками, со страстью прижавшись к его губам, хранившим вкус виски и табака. Пальцами Юки зарылся в его влажные волосы, наслаждаясь их нежной шелковистостью. Ив целовал его неспешно, очень умело, превосходно зная, как еще сильнее разжечь огонь в крови, как заставить Юки стонать от сладости поцелуев…

- Черт! Я схожу с ума! – вскричал Юки, вскакивая с дивана.

Им владели и злость и страдание одновременно. Он позволил своей памяти сыграть с ним очередную злую шутку! На миг он вернулся в прошлое и вновь заключил в объятия Ива, вновь почувствовал его поцелуи, услышал его голос… Но это была всего лишь тень минувшего, не более того! И тем горше осознание реальности, в которой Ива нет.