Женщина тоже покинула стол и, пожелав ему приятно провести вечер, ушла.

Акутагава, задумавшись, взял бокал с вином и пригубил его. Мысли мужчины то и дело возвращались к Юки, не позволяя ему обрести душевного равновесия. А вдруг Наста права на счет Юки и его поездка в Колумбию закончится трагедией? Да, Юки пообещал, что не закончит жизнь самоубийством, но… но ведь он слишком непредсказуем! Только бог знает, что творится в голове Юки.

В столовую вошла Фынцзу; увидев за столом одного Акутагаву, она сварливо сказала:

- Опять все разбежались, толком не поев!

- Не сердитесь, мама Фынцзу, - слабо улыбнулся Акутагава. – Ужин был очень вкусным.

- А то! Я невкусно готовить в принципе не могу! – высокомерно отчеканила китаянка. Заглянув в тарелку Юки, она убедилась в том, что он ничего не съел, и огорченно поцокала языком: - Он вознамерился заморить себя голодом? У него и без того кости из-под кожи выпирают, а он даже крошки с тарелки не взял!

- Я не могу силой заставлять его есть.

Престарелая женщина пренебрежительно махнула на него рукой:

- Тоже мне, нашел время для хороших манер. Лучше уж заставь его! А то он уморит себя. Уморит, помяни мое слово, - выразительно глянув на Акутагаву, она, смягчив тон, добавила: - Горе убивает Юки. Надо приглядывать за ним.

- Знаю… - у губ Акутагавы появились скорбные морщинки. – Знаю.

Фынцзу, приблизившись к своему подопечному, обнадеживающе погладила его по плечу. Она ни с кем не говорила о том, что чувствует по поводу гибели Ива, однако, когда её сообщили о трагедии, ей стало плохо с сердцем. Фынцзу, как и все, поначалу отказывалась верить в его смерть: пусть она и недолюбливала его, но, как и все, подпала под очарование личности Ива, как и все она почему-то считала его неуязвимым. Ив мог представлять для кого-то смертельную опасность – и кому пришло бы в голову, что смерть может придти и за ним? Гибель Ива подкосила и Фынцзу, пусть она и не признавалась в этом.

- Завтра Юки уедет обратно в Колумбию, - счел нужным сообщить Акутагава.

- Ты дурак, если дашь ему уехать сейчас, - с досадой прокомментировала экономка.

- Не спорю. Очень может быть, - горько скривился мужчина.

Еще раз поблагодарив за ужин, он отправился наверх, в апартаменты.

В гостиной он обнаружил уже собранную дорожную сумку Юки – тот всегда путешествовал налегке, беря с собой только самое необходимое. Сам Юки лежал на постели, глядя куда-то сквозь стены; он не шелохнулся при появлении возлюбленного. Акутагава развязал узел галстука, скинул пиджак, забрался на постель и тесно прижался к возлюбленному.

- Как долго ты пробудешь на Галерасе? – прошептал он на ухо Юки.

- Трудно сказать. Все зависит от состояния вулкана, - ответил тот. – Пока есть угроза извержения, мы должны быть там. Впрочем, если деньги спонсора закончатся раньше, чем Галерас перейдет в активную фазу, то нашей группе придется уехать.

Акутагава крепче обнял его, обжигая дыханием кожу:

- Я буду очень скучать по тебе. Слышишь?

Юки, помолчав немного, счел нужным ответить на нежные слова:

- Я тоже буду скучать, - он скользнул пальцами по его руке, сжал ладонь.

Акутагава неторопливо развернул его к себе и принялся целовать. Он касался губ Юки с нежной осторожностью, как бы спрашивая его о том, хочет ли он продолжения. Тот не отвечал на поцелуи, но и не останавливал его. Наблюдая за Акутагавой из-под полуопущенных век, Юки пытался пробудить в самом себе отклик на его поцелуи и прикосновения. У них не было близости со дня смерти Ива - ни о каком сексе и речи не шло, слишком тяжело они переживали его гибель. Предстоящая разлука являлась подходящим поводом заняться любовью. Акутагава хотел этого, Юки ощущал его желание. Однако тело не вспыхивало страстью, равнодушно принимая ласки, а в душе у Юки нарастала жгучая боль.

Отстранив Акутагаву, он с отчаянием прошептал:

- Нет, нет… Прости, я не могу.

- Юки… Раз ты не хочешь, то ладно. Я понимаю, - Акутагава вновь потянулся к нему, желая приободрить. Он заключил Юки в объятия, больше не предпринимая попыток поцеловать его. – Давай просто побудем вместе, хорошо?

Юки чуть заметно кивнул, потом прикрыл глаза; его ресницы мелко дрожали.

- Я люблю тебя, - выдохнул Акутагава, с жаждой всматриваясь в него. – Люблю…

Ответа не последовало. Юки, конечно, слышал его, но остался безучастным.

_________________________________________________

13

Колумбия встретила Юки невероятно душной погодой.

Сойдя с трапа самолета, он полной грудью вдохнул влажный воздух, пахнущий тропическим дождем. Несмотря на сырость, температура воздуха оставалось высокой, вода испарялась и зависала над землей парным маревом. Солнце уже скрылось за горизонтом, вечерние сумерки нависали над бесконечными горными хребтами, окружавшими небольшой аэропорт со всех сторон.

Юки направился вместе с другими прибывшими пассажирами через летное поле к небольшому аэропорту. Он шел медленно, в то время как прочие торопились, обгоняя его и стремясь первыми оказаться по ту сторону здания аэропорта - у стоянки такси. В итоге он оказался в конце вереницы людей, ожидающих своей очереди уехать из аэропорта. Желтые автомобили подкатывали к стоянке, притормаживали, и начинался торг. Пассажиры торговались с водителями отчаянно и с азартом, стараясь сбить цену – и, покуда торг не заканчивался, машина не трогалась с места. Тут же сновали вездесущие торговцы с передвижными лотками, предлагая охлажденные напитки, горячие закуски из жареных бананов и бобов, дешевую бижутерию и сувениры, разноцветные шейные платки и головные уборы. Завидев в толпе иностранца, они устремлялись к нему, уверенные, что уж тот не откажется купить что-нибудь.

Иностранные туристы не являлись редкостью в здешних местах – хотя Пасто и нельзя было назвать туристическим городком. Близость к Эквадору позволяла путешественникам использовать город как перевалочный пункт: спустившись с самолета, туристы пересаживались на автобус до самой эквадорской границы. Такой способ передвижения позволял сэкономить деньги, так как перелет через границу стоил довольно дорого. И действительно, в очереди виднелось несколько человек с непомерно большими рюкзаками за плечами, державшихся рядом друг с другом. Торгаши уже заприметили их и, громко расхваливая свой товар, стали тесниться к ним. Юки посильнее надвинул козырек бейсболки на лицо, не желая привлекать к своей персоне внимание настырных зазывал.

Раздался гудок клаксона и Юки услышал, как кто-то окрикнул его:

- Мацу! Эй, Мацу! – это Асбаб приехал на джипе, чтобы встретить друга.

Тот с облегчением покинул очередь и запрыгнул на сидение джипа.

- С возвращением, приятель! – воскликнул Асбаб, хлопая Юки плечу. Несмотря на низко опущенный козырек бейсболки, он все-таки разглядел его исхудавшее лицо с огромными тенями под глазами. Мулат, став серьезным, сдернул с него головной убор и тихо охнул: – Мацу, что с тобой стряслось? Ужасно выглядишь! Ты заболел?

- Со мной все в порядке, - возразил Юки, забирая бейсболку и нахлобучивая ее обратно.

- По тебе не скажешь! Что произошло с тобой в Японии?

- Со мной все в порядке, - упрямо повторил тот, отвернувшись в сторону. – Все нормально.

Асбаб скептически хмыкнул, но спорить с ним не стал и завел мотор. Пару минут они ехали молча, потом мулат включил музыку и стал постукивать пальцами по рулю в такт музыке. Юки бросал на обиженного друга сконфуженные взгляды. Чувствуя вину перед ним за свою невольную грубость и скрытность, он решил заговорить о чем-нибудь другом и тем самым исправить положение:

- Приехал встретить меня на служебной машине? – проговорил он, старательно выдавливая из себя юмористические нотки. – Силкэн не убьет тебя за то, что ты катаешься с ветерком, вместо того, чтобы работать?

- Она и отправила меня за тобой, - водитель сверкнул в улыбке белоснежными зубами. – На случай, если ты вздумаешь исчезнуть по пути в лагерь. Это ведь в твоем стиле, верно?