- Неужели тебе так трудно поговорить со мной без всех этих выкрутасов?

- Мне не трудно, - ответил тот. – Мне скучно.

- Ты мог бы сделать усилие над собой.

- Зачем? – вздохнул с притворным утомлением мужчина.

- Ради разнообразия… или ради меня.

Ив перестал смотреть в телевизор и повернулся к нему, его губы не кривились в ухмылке, а вот в зеленых глазах затаилась улыбка.

- Хорошо, я попробую. Но что ты хочешь от меня услышать, Юки?

- Ты считаешь, что мое беспокойство напрасно? Да, я никогда не стану спорить с тем, что Акутагава должен жениться – он ОБЯЗАН жениться! – но вдруг это все изменит?

- Что изменит, например? То, что ты то и дело уезжаешь в длительные командировки, чтобы всласть покопошиться в грязи и побегать от лавовых бомб?

- Опять – я! Причем тут я? – попробовал было возмутиться Юки, но его перебили:

- Потому что все это только в твой голове, больше нигде. Думаешь, Акутагава как-то переменится к тебе, если у него появится жена? Ну, если ты действительно считаешь, будто все, что вас связывает способна поколебать его женитьба – то почему бы вам не разбежаться прямо сейчас? И, к конце-концов, Юки, ревность – вполне нормальное чувство в такой ситуации.

- По-твоему, это просто ревность?

- Если только в тебе внезапно не открылись экстрасенсорные способности и ты не начал видеть грядущие катастрофы и бедствия.

Юки вновь замолчал на какое-то время, обдумывая его слова. Ив тем временем закурил сигарету, вернувшись к просмотру документального фильма о жизни львов в саванне. Терпкий табачный дымок поднимался к потолку, клубился там, а затем втягивался в вентиляционную решетку кондиционера. Наконец, Юки глубоко вздохнул, подведя итог своим размышлениям. Ив прав, признал он.

- А что чувствуешь ты? – спросил Юки тут же, намереваясь все же поддеть его в отместку. – Или тебе просто наплевать?

- Так должно быть – вот и все, - пожал плечами Ив. – Я осознаю это.

- Стал бы ты рассуждать так же, если бы Наста вдруг решила выйти замуж? – нанес он неожиданный удар. Глаза Ива перестали улыбаться, хотя во всем остальном его облик не утратил бесстрастности. Довольный произведенным эффектом, Юки удалился со словами: - Почему мне кажется, что нет?..

Потом он уехал в Колумбию вместе с командой Силкэн Андерсен и вернулся только сейчас. А Ив, как выяснилось, исчез вслед за своей сестрой, и когда он соизволит вернуться – неизвестно. Где он сейчас?..

- О чем думаешь? – спросил Акутагава, крепко прижимая его к себе и целуя в уголок губ.

- О том, когда вернется Ив – ответил тот.

Возлюбленный невесело хмыкнул в ответ, а потом улыбнулся, услышав как у Юки требовательно заурчал живот:

- Когда бы он не вернулся, уверен, мы успеем пообедать, - заявил он.

Фынцзу настояла на том, чтобы они не запирались в покоях и спустились в столовую. Несмотря на преклонный возраст, экономка решительно отвергла какое-либо участие прислуги в заботах об Акутагаве и Юки – лично принеся поднос с блюдами и расставив их на обеденном столе.

- Побудьте с нами, мама Фынцзу, - попросил ее Акутагава.

Пожилая женщина, улыбнувшись, села за стол рядом с ними.

- Вся семья в сборе, - сказала она, поглядев сначала на Акутагаву, затем на Юки, и заставив последнего покраснеть.

- Не вся семья, - поправил тот негромко.

Фынцзу пренебрежительно пожала плечами, поняв, на кого намекал Юки.

- Этого… сорвиголову опять носит где-то ветер вместо того, чтобы находиться там, где он нужнее всего, - осуждающе заметила она. – Он никогда мне не нравился. И даже если бы он не убивал никого, одного его несносного характера хватило бы, чтобы его невзлюбить. Впрочем , - вздохнула китаянка тут же, - я, как ни странно, уже привыкла к нему. Несмотря на все его сумасшествие.

Юки с Акутагавой слегка улыбнулись ее словам. «Несмотря на его сумасшествие»… Сколько иронии было в этих словах и сколько жуткой правды! И Акутагава, и Юки были близко знакомы с темной стороной личности Ива, оба пострадали от нее и вполне могли даже расстаться с жизнью, сложись обстоятельства менее удачно. И все же, они нуждались в Иве. Они по-прежнему понятия не имели, что творится в его шальной голове – но доверяли ему… Так не безумны ли они не в меньшей степени, чем он?

Словно в ответ на последние слова Фынцзу в дверях столовой появился один из сотрудников службы безопасности:

- Господин Коеси, здесь…

- О, брось! С каких пор обо мне нужно официально докладывать? – оборвала его на полуслове Наста, энергичным шагом входя в столовую.

Выглядела она как всегда эффектно: сногсшибательная фигура, поразительно красивое лицо со сверкающими изумрудными глазами, обрамленное шелковистыми черными локонами и, конечно, ее сексуальная самоуверенность, сквозившая в каждом движении. Глянув на присутствующих беглым взглядом, она села за стол – держа себя так, словно на пять минут отлучилась в дамскую комнату, а не пропала неизвестно куда на целую неделю.

- Нет, он не со мной, - уловив безмолвный вопрос Юки и Акутагавы, проговорила женщина.

- Тогда почему ты здесь? – следующий вопрос Акутагава озвучил.

- Удивлен? – с щелчком вспыхнула зажигалка и Наста с удовольствием прикурила.

- Ты ведь сбежала.

- Мне нужно было поучить Иврама, - ответила та с долей небрежности. Потом прибавила уже серьезно: - Я узнала о теракте и сразу же направилась сюда. Что уже известно о случившемся?

- Пока ничего существенного, - Акутагава отодвинул блюдо и тоже закурил сигарету. – Работал профессионал. Все замаскировали под работу террористической группировки, но… Но все ниточки обрываются в Париже. Террористы здесь не при чем, это отвлекающий маневр для общественности.

- А твои осведомители?

- Молчат. Операцию провел человек, раньше не светившийся в подобного рода делах.

- Возможно, новичок, - задумчиво сказала Наста. – Это вероятнее всего. Спланировать операцию мог кто-то с опытом – тот, чье имя нам вполне возможно известно, а вот исполнителем выступил новичок – поэтому и нет очевидных зацепок.

Акутагава кивнул, соглашаясь с ней. Фынцзу тем временем вызвала прислугу и распорядилась, чтобы на стол поставили еще один прибор.

- Кто может стоять за этой акцией? – выдержав паузу, задался вопросом Акутагава.

- Кто-то из твоих старых и хорошо знакомых врагов. Но кто – судить не берусь. Тут нужен Иврам.

- И где он сейчас по-твоему? – заговорил Юки, доселе молча прослушивавшийся к их разговору.

- Полагаю, он разыскивает меня. Я оставила ему сообщение там, где он должен был появиться. Как только он его получит, он прибудет сюда.

«Представляю, в каком настроении!» - мелькнула мысль у Юки в этот миг.

___________________________________

3

>>> Индия. Штат Химачал Прадеш.

>>> Аэропорт Джуббархатти,

…Полно сердиться, любимая!

Утром успеешь нахмуриться гневно!

Лунная ночь пролетает,

И в мире светает мгновенно!…

Густой голос, распевающий любовную песенку, доносился от одного из многочисленных такси, караулящих клиентов на площади у аэропорта.

- Хей, Сембула, хей! Как твоя семья? – хрипло гаркнул горбатый и тощий таксист, припарковавшись рядом с машиной несколько полноватого тридцатилетнего мужчины по имени Сембула Анил. Именно он возился у капота, до блеска натирая его старой тряпкой, и тянул фривольные песни.

- Здоровья тебе, Норбу! – ответил Сембула, приветственно кивнув коллеге. – Жена снова на сносях! Уже четвертый рот поспевает!

Тощий Норбу сочувствующе хмыкнул. Четвертый рот в семье, что ютится в картонных бараках на окраине Шимла, это и вправду больше горе, чем счастье! Чистой воды на окраинах нет - только помои, по проулкам бродят сифилистичные проститутки и бандюги , где уж тут быть покою и домашнему счастью? Впрочем, Сембула сам виноват – тешит себя несбыточными надеждами, что сможет когда-нибудь заработать достаточно, чтобы перевезти свою семью в более приличный район – от того и плодит рты на «светлое будущее». Да только наступит ли оно когда-нибудь? «Светлое будущее» здесь наступало для немногих. Те, кому везло, получали университетское образование, находили кресло в какой-нибудь корпорации и старательно трудились, получая в конце недели зарплаты в белых аккуратных конвертах. Те, кому везло, жили в центральной части Шимла – на Моле - или же приезжали сюда, к подножью Гималаев, два раза в год в разгар курортного сезона: с апреля по середину июля и с середины сентября по середину ноября. Богачи и знаменитости, не утружденные тяжелым физическим трудом и получившие своё «светлое будущее», сбегали в Шимла от удушающей летней жары центральной Индии или ища в здешних храмах духовного просветления (сам Норбу любил прихвастнуть приятелям, что как-то раз лично видел в аэропорту Ричарда Гира и Стивена Сигала).