«Не к добру это!» - мелькнула мысль у него.

Его вывели через служебную дверь, перед которой уже была припаркован фургон с иностранной рекламной надписью на борту. Через несколько секунд вслед за Юки вывели и причину его неприятностей – ту самую женщину. Она тоже была в наручниках.

«Вот же черт! Это точно не дело рук Ива…»

Двое высоких и широкоплечих детины-европейца, разукрашенных татуировками, вылезли из автомобиля и, приняв из рук полицейских закованных в наручники людей, заставили тех залезть в кузов.

Вы не имеете права так поступать! – крикнул Юки полицейским, безучастно наблюдавшим за происходящим. Их куда-то собираются увезти эти бандиты, забрав прямо из полицейского участка! Он решительно не понимал, что тут происходит, но все причины бояться за свое будущее у него объявились в избытке.

Заткнись! – один из мужчин с грубой силой толкнул его вглубь кузова. Заперев дверцы, детины оставили их в темноте. Женщина вновь принялась всхлипывать, выйдя из ступора. Тарахтя и скрипя, фургон двинулся, кашляя дряхлым мотором.

«Черт! Черт! Черт!»

Юки без всякой надежды на успех, подергал цепь. В темноте и тряске нельзя было отыскать ничего подходящего, что можно было превратить в отмычку. Он заставил себя успокоиться и, не обращая внимания на причитания у себя под боком, сосредоточился на передвижении фургона. Как далеко они уедут? От этого зависит то, как скоро его найдет Ив.

Ив не бросит его.

Теперь Юки знал это, он был твердо убежден. Сия уверенность проистекала даже не из каких-либо умственных рассуждений и логических доводов. Он просто чувствовал так… Если бы кто-то полгода назад сказал бы ему, что тот начнет вот так верить зеленоглазому маньяку, то он бы истерически рассмеялся. Как подобное вообще могло случиться? Разве Юки недостаточно перенес по вине Ива?..

Нет, Юки не забыл все то, что когда-то происходило. Да и как это можно забыть?.. Но, вместе с тем, он как будто заново знакомился с Ивом. Все эти три недели. Юки старательно напоминал себе, что тот носит маски, но, все же, невольно начинал испытывать исследовательский интерес, наблюдая за ним. Почему с этим человеком все так?.. Юки не знал его истории. Но предчувствовал ее трагизм. Вернее начал предчувствовать - после того как случайно наткнулся на тайник Ива.

Это произошло за несколько дней до того, как Ив дал «добро» на дальнейший путь к Акутагаве. Его тайником оказался всего лишь айпод, который тот повсюду носил с собой. Это произошло ночью. Юки отчего-то мучила бессонница, он почти до рассвета сидел перед телевизором, стараясь скоротать время. Когда в кресле у него затекла спина и устали глаза, он решил, что лучше все же лечь и попытаться уснуть. Ив уже давно спал в гостиной, а в распоряжении Юки была спальня. Он и сам не знал, почему ему вдруг взбрела в голову эта идея: подойти к спящему мужчине и приняться разглядывать его. Эти черные волосы, тонкое, удивительно красивое лицо. Во сне Ив выглядел невинным, как новорожденный ребенок – какое удивительное свойство!..

Тот почувствовал его присутствие почти сразу же, несмотря на то, что Юки приблизился к нему бесшумно. Как видно, подготовка Ива позволяла его мозгу даже во сне находиться в полной боевой готовности. Внезапно открыв глаза, он коротко поинтересовался:

Что нужно?

Ничего, - пробормотал пойманный врасплох Юки, надеясь, что сумрак в гостиной поможет скрыть смущение.

Ив сел на диване, скептически посмотрел на свои часы, затем на него, но ничего больше не сказал. Выдернув из уха наушник, мужчина поднялся и направился в туалет. Юки проводил его таким взглядом, словно мимо него только что прошествовало нечто чудное, вроде снежного человека. Помедлив миг, он сел на диван, ощущая тепло – Ив нагрел его, пока лежал тут. Сам себе не отдавая отчет в этом неуместном любопытстве, Юки взял наушник, оставленный на диванной подушке, и поднес к уху.

«…Просто помни, что я рядом. Я люблю тебя, Иврам. Я люблю тебя…»

Этот мелодичный женский голос он, конечно, узнал. Наста. Она говорила эти слова нежно - так нежно, что они отдавались в сердце. Юки, недоуменно сдвинув брови к переносице, взял айпод и повернул к себе экраном. Работало видеоприложение, установленное на бесконечный повтор одной и той же записи. На экране Наста, мягко улыбаясь, произносила свою речь.

Тебя папа с мамой не учили, что чужие вещи трогать без спроса нельзя? – Ив, материализовавшийся подле дивана, вырвал у него айпод; от Юки не ускользнуло, что на лице у того мелькнула самая настоящая досада.

Ты что, только это и слушаешь? – осенила молодого человека догадка. Вместо ответа Ив красноречиво указал пальцем на дверь спальни: мол, пошел вон отсюда. Но Юки не двинулся с места, рассматривая его широко распахнув глаза. За все три недели Ив ни словом не обмолвился о Насте, однако, судя по всему, надеялся, что та появится сама. Но Юки и не подозревал, что тот вот так переживает эту разлуку. Он развивал свою догадку, поражаясь тому, чему стал свидетелем. - Ты так по ней скучаешь?

Не твое дело, - зеленоглазый мужчина опустился на диван, не глядя на него. – Может, все-таки окажешь любезность и позволишь досмотреть сон?

Тот сложил руки на груди, давая понять, что уйдет только тогда, когда сам сочтет нужным.

Мне что, тебя отсюда пинками выгонять? – спросил Ив, прищуриваясь на него.

Я уйду, если ответишь на вопрос.

Ты мне еще ультиматумы будешь ставить, сопляк?

Юки смотрел на него серьезно, без тени неуверенности или страха. Ив поморщился, будто тот вдруг внушил ему отвращение, и, отворачиваясь от него, бросил через плечо:

Ну что?

Ты действительно хотел, сбежав с ней, все оставить в прошлом?

Он ответил не сразу, но все же ответил:

Да.

Но почему ты тогда так… - Юки запнулся, осторожно подбирая подходящие слова, – плохо вел себя с ней?

Потому что злиться лучше, чем выть как пес от боли.

Юки смотрел на него минуту, другую, а сердце у него сбивчиво стучало в груди. На груди у него сейчас будто лежала свернувшаяся в клубок ядовитая змея, готовая в любой миг обнажить свое ядовитое жало. И было и страшно, и трепетно вместе с тем. Он понимал, что Ив имел в виду – но понимал не умом, а душой, сердцем.

Раньше я думал, что ты не можешь любить, - прошептал он.

Эти слова произвели на Ива эффект пощечины – он вздрогнул, обернулся к нему, надевая на лицо маску вызывающе-презрительной насмешки:

Оставь свою дедукцию при себе, трубадур. Все равно ты ничего обо мне не знаешь, - резко встав, он ушел из гостиной на кухню и захлопнул дверь.

Юки, подождав немного, понял, что тот не собирается возвращаться и, вздохнув, отправился в спальню.

Фургон, перевозивший двух пленников, притормозил, крякнув старыми колодками. Потом с лязгом распахнулись дверцы, пропуская в фургон рассеянный свет уличных фонарей. Оказавшись снаружи, Юки быстро огляделся: похоже, это задний двор какого-то увеселительного заведения, огражденный серой бетонной стеной. За ней слышался гомон многочисленных голосов, пахло дымом и чем-то жареным, то и дело раздавались автомобильные гудки.

Туда! – его подтолкнули, заехав кулаком между лопатками, к бронированной двери, выходившей во дворик. Дверь была врезана в бок здания высотою в три-четыре этажа, на крыше которого сияли прожекторы, разрезая знойную ночь яркими потоками света. Внутри, справа от входа, за изгаженным столом, сидели четверо вооруженных мужчины, комплекцией и отмороженным выражением лица ничем не отличаясь от громилы, которого подстрелил Юки в отеле «Лаки». Они играли в карты, дымя сигаретами так, что лампа над ними тускнела от табачного чада.

Дальше был темный коридор, забитый пустыми деревянными ящиками, поддонами и коробками. На полу то и дело встречались дурно пахнущие лужи воды, да и от стен несло плесенью. Впереди нарастал шум: это были возбужденные людские крики, свист, улюканье, перемежавшееся с барабанным боем и визгом ритмичной музыки. Кажется, рядом творилось настоящее вавилонское столпотворение, от которого все здание содрогалось, ходило ходуном. Поднявшись по железной, поскрипывающей под их весом, лестнице, они оказались перед еще одной охраняемой двери. Вооруженные люди перегородили им дорогу и, пока не обговорили что-то по рации, не позволили проследовать дальше.