И вот, после очередной со злостью произнесенной реплики, она тоже потеряла терпение и вдруг влепила брату звонкую пощечину. Тот не попытался блокировать удар или уклониться, но при этом у него лицо исказилось такой щемящей душевной мукой, что сердце у Юки сжалось. Лицо Ива, иссеченное внутренней болью, могло тронуть и камень, пожалуй! И, пусть Юки знал, что тот лицемер и жестокий обманщик, но в этот миг он не мог не проникнуться трагичной красотой его облика.

Наста тоже не смогла остаться равнодушной к его боли: шагнув к брату, она обхватила его лицо ладонями и со слезами на глазах притянула к себе. Он склонил к ней голову с самым мрачным видом. Своими губами женщина коснулась его глаз, затем запечатлела поцелуй на лбу – при этом ее губы легко шевелились, как будто она шептала что-то нежное. Она гладила его по волосам, а Ив, прижав свой лоб к ее лбу, кусал свою пухлую нижнюю губу, прикрыв глаза. Юки даже задержал дыхание, ощущая невольный трепет: эта сцена выглядела столь же по-язычески порочной, сколь и по-христиански ангельски невинной.

«Как я могу предполагать о них что-либо? – подумал Юки печально. – Мне не известна их история. И понять я не смогу…»

Выпустив Ива из плена своих рук, Наста отступила и, улыбнувшись ободряюще брату, указала в сторону фургона. Как бы там ни было, они не должны были забывать о погоне, которая непременно их настигнет, если они слишком долго задержатся здесь. Ив согласно кивнул. Отбросив в сторону ветки, они вывели фургон на проселочную дорогу, перенеся туда дорожную сумку. Юки, с которым и вправду обращались как с несмышленым ребенком, повелели пересаживаться в новый транспорт. Вздыхая, тот безропотно подчинился. Его терзали вопросы, но он не осмеливался их задать.

По трассе в сторону столицы – Пномпеня – они ехали без остановок. Ив и Наста поочередно меняли друг друга за рулем, останавливаясь лишь на дозаправку. Юки сидел в глубине фургона, и плевал от безделья в потолок – управлять автомобилем ему не давали. Утешало его в поездке только одно: Наста сказала, что Дмитро Куца и его банду заключили под стражу, и их ждет суд. По крайней мере, справедливость восторжествовала… Он все ожидал удобного момента, чтобы заговорить с Настой, но Ив был все время рядом. Даже когда тот дремал, Юки не решался открыть рот, помня, насколько чутко тот спит.

Ему пришлось ждать почти сутки, пока не подвернулся удобный случай. Они остановились на автозаправке и Ив, знавший кхмерский язык, отправился в магазинчик, прилегавший к станции, купить что-нибудь перекусить. Наста, сидя за рулем, курила сигарету.

Почему ты исчезла? – решился спросить молодой человек. – Мы думали, что с тобой случилось что-то страшное…

А я думала, что за время моего отсутствия у вас хватит ума перепихнуться, - язвительно откликнулась та, стряхивая пепел за приоткрытое окно. – Но, как я вижу, дело с мертвой точки не сдвинулось.

Юки стал пунцовым как помидор, выслушав ее.

Ты исчезла, чтобы мы с Ивом?..

Вам нужно разобраться в ваших отношениях. И, если бы я не исчезла, Иврам бы ни за что не согласился помогать тебе.

Ты считаешь, что только секс имеет значение?

Она повернула к нему голову и посмотрела снисходительно-уничижительно:

Нет, я так не считаю. Но придерживаюсь мнения, что он значительно упрощает некоторые взаимоотношения. Я решила временно испариться, дабы вы с Иврамом смогли разобраться в том хаосе, происходящий между вами. И я свято верила – он тебя не бросит. Возможно разозлится, попсихует, но не бросит. И я оказалась права.

В этом – может быть ты и права. Но на счет секса заблуждаешься.

Наста цинично рассмеялась, в этот миг особенно остро напоминая повадками Ива:

Боюсь, я знаю нечто такое, Юки, что заставляет меня быть уверенной в обратном.

Да неужели? – скептически поморщился Юки, глядя в сторону, а не на женщину. Он опасался, что она, заглянув ему в глаза, прочтет правду обо всем произошедшем в ее отсутствие. Особенно о том, что едва не случилось на яхте.

Ты знаешь, что это такое?

Ему пришлось повернуться к Насте - он увидел в ее руках айпод Ива. Когда он недоуменно кивнул, она включила ту самую видеозапись, просмотреть которую он случайно умудрился.

Я видел эту запись, - признался Юки смущенно, потом воровато оглянулся: не идет ли Ив из магазина. – Но почему сейчас айпод у тебя?

Позаимствовала его, пока брат не нуждается в нем и посему не хватится скоро. Я считаю, что ты должен знать об этом.

О чем?..

Наста тяжело вздохнула, как бы сетуя на его недальновидность, и пояснила:

Раньше – когда мы были с ним не вместе – у него была другая запись. Он сделал ее автоответчика на телефоне моего покойного мужа. Там был только мой голос, говорящий дежурную фразу: «Оставьте свое сообщение после звукового сигнала». Когда мы решили с ним бросить все и жить как нормальные люди, я обнаружила эту запись… Он слушал ее много лет. Слушал мой голос. Ты можешь это себе представить, Юки?

Молодой человек, пораженный и уязвленный в самое сосредоточие сердца, промолчал, не находя слов для ответа.

Тогда я сделала новую запись для Иврама, - продолжила зеленоглазая женщина. – Не просто какие-то дурацкие слова, нет. Я хочу, чтобы он помнил о моей любви к нему.

Я знаю, что он тебя любит… - вырвалось у Юки вдруг. Он испытывал благоговение перед чувством любви, связывавшее близнецов – и, вместе с тем, толику… ревности? Ревности к тому, что Наста столько знает об Иве, в то время как Юки было в этом отказано…

Тут нет музыки. Но тут есть еще одна запись, кроме той, что ты уже увидел. Послушай ее, глупыш.

Наста, грустно хмыкнув, протянула ему наушник. Юки, не понимая ровным счетом ничего, взял его и приложил к уху, в то время как она надавила несколько кнопок на айподе. Он ожидал услышать что угодно, но… Но только не свой собственный голос. Голос из далекого прошлого – перемежающийся с хрипловатым говором Ива:

«Тебе нехорошо?..»

«Все нормально. Просто непривычно. Наливай еще!» - на записи Юки говорил отрывисто. Последовал звук льющейся жидкости и проглатывания спиртного юношами.

«По-моему, тебе все же нехорошо», - Ив произнес это задумчиво.

Следом раздался стон Юки – возбужденный и сладостный. И звук поцелуев – порывистых и жадных до того, что юношам не хватало дыхания…

12

_ полгода назад _

Такесима и Сугавара выполняли приказ хозяина, когда вместе с группой вооруженных наемников поднялись на четвертый этаж роскошной резиденции «Сангяцанма Саийньиг-по» и вломились в личные апартаменты обитателей. Жены сыновей Ду Ланьчжи, увидев направленные на них автоматы, не стали сопротивляться требованию захватчиков спуститься вниз, в столовую. Но они испугались за своих сыновей: трехлетнего Хуанфу и четырехлетнего Жуаня.

Только не трогайте детей! - взмолились молодые женщины.

Госпожа Мэнфу, госпожа Юэ, - ответили им телохранители Акутагавы, - ваших детей приказано оставить здесь, в апартаментах.

Они спустились вниз на лифте, и, прежде чем его двери распахнулись, услышали оглушительный треск автоматной очереди. При этом звуке Менфу и Юэ затряслись, предчувствуя случившуюся беду. Такесима и Сугавара переглянулись друг с другом, на их лицах отразилось секундное смятение. Что там натворил Акутагава, отослав их из столовой? Стрелять могли только его наемники, поскольку всю охрану резиденции разоружили.

Конечно, ожидать чего-то хорошего от их приезда в фамильное гнездо клана Сангяцанма ожидать не приходилось. Телохранители, не один год служившие Акутагаве, не могли не понимать, что тот отправился к родне отнюдь не для светских бесед за чаепитием. Но что именно тот замыслил в отношении своего дяди и тети, а так же прочих родственников, они предугадать не пытались. И вот услышав теперь выстрелы, их осенила жуткая догадка.