Сколько я спал? – спросил Юки, садясь на постели и озираясь по сторонам. На окнах в спальне был включен режим тонировки, верхний свет в спальне погашен и горят только несколько бра, создавая приятный полумрак.

Пару часов, - ответил мужчина, тоже усевшийся на постель. – Уже вечер.

Куда-то собираешься? – впрочем, это был даже не вопрос, и так ясно, что «да».

Сегодня вечером я должен был ужинать с отцом, Наталией и несколькими приближенными людьми. Решил разбудить тебя перед тем как уйду. Пока еще есть время - мне нужно кое-что узнать точно.

О чем ты?

Ты так и не сказал мне прямо, хочешь ли ты, чтобы я отказался от женитьбы на Наталии Харитоновой. Мне нужно это знать сейчас. Если ты против моей свадьбы, то я должен поставить об этом в известность свою невесту сегодня же.

Еще один крайне неприятный момент. Такой неприятный, что Юки побледнел. Как Акутагаве, наверное, будет непросто объявить Харитоновой, что свадьбы не будет! Но именно этого и хотел Юки – сколь бы щекотливым не был вопрос.

Я против, - произнес он. Излишне медлительно, на собственный взгляд, что выдало его смятение.

Ясно, - кивнул Акутагава.

Они помолчали. Тишина провисела между ними чуть дольше, чем следовало – и от этого им обоим почудилось, что сказанные только что слова прозвучали как-то неверно.

Наверное, я немного противоречив, - заставил себя заговорить Юки. – Хочу, чтобы ты остался в политике - и, одновременно с этим, мешаю обрести то, без чего политику никуда: образ благопристойного семьянина.

Я собирался жениться на ней не ради образа, - ответил его возлюбленный. Он протянул руку и легонько коснулся пальцами его губ. – Хотя, не скрою, мои годы уже требуют определиться с семейным статусом. Наталия предложила выгодную сделку – и я на определенных условиях согласился. Она действительно самая выгодная для меня партия.

Но о какой сделке идет речь?

После смерти Адели Харитоновой, у Наталии практически не осталось союзников в своей стране. Она законная наследница княжны – но никого не устраивает подобное положение вещей; все против нее, даже собственные родители. У нее в действительности небогатый выбор: либо плясать под их дудку, либо быть уничтоженной. Поэтому Наталия попросила у меня поддержки, предложив фиктивный брак, а взамен пообещала быть моим союзником в войне против Ваалгора… По нашему договору, она имела бы право развестись со мной в любой момент. Люди моего положения – один раз вступив в брак – уже не разводятся, это неприемлемо. Но я согласился, выдвинув свои требования: она должна была родить мне ребенка. И мы… мы были близки с ней. Несколько раз.

И опять – молчание. Сейчас от него повеяло холодком бессмысленного сожаления.

Юки отвел взгляд, уставившись на какой-то предмет интерьера. Ни один мускул на его лице не дрогнул, хотя внутри него поднялась настоящая буря. Рассказ Акутагавы вынудил его посмотреть на ситуацию под другим углом. Раньше Юки и не думал учитывать положение Наталии в этом уравнении – сейчас же обнаружилась суровая правда…

Юки, скажи хоть что-нибудь. Только не молчи вот так, - попросил его возлюбленный.

Что тут сказать? Это палка о двух концах, - откликнулся тот. Потом пристально посмотрел на Акутагаву: – Если ты женишься на ней – то это может вызвать войну против вас. А если не женишься… Она ведь не может как ни в чем ни бывало вернуться к себе в Россию? После того, как вы объявили о помолвке?..

Есть определенная вероятность, что ей этого не простят. И еще…

Разве этого мало? – горько хмыкнул молодой человек. – Что же еще?

Состояние Наталии Харитоновой лакомый кусочек для Ваалгора. Уничтожив ее, он сможет многократно усилиться за счет ее родных, которые пляшут под американскую дудку. Отпустив ее сейчас, я не миную войны – пусть и под другим стягом.

О господи… - Юки рухнул обратно на постель, схватил подушку и со злостью накрыл ею лицо. Да, все было очевидно. Наталия Харитонова. Коннор Ваалгор. И он не мог опровергнуть слова Акутагавы. И это было ужасно. Ужасно.

Юки… Я говорю это не для того, чтобы все сделать по своему и все же жениться на Наталии, - сказал Акутагава со вздохом. – Я не хочу давить на тебя. Но, считаю, ты должен знать, каковы будут последствия.

Я знаю… Знаю, любимый… - донесся глухой ответ. Затем он отшвырнул подушку в сторону и снова сел. – Не думал, что все получится вот так. Я снова ошибся. Какой же я все-таки дурак…

Не кори себя, не стоит. В конце концов, порою приходиться выбирать из двух зол меньшее.

Но я не хочу, чтобы вновь кто-то пострадал из-за моего выбора! – выпалил Юки в сердцах. – Так не должно быть!

Мужчина заговорил не сразу, выждав время, чтобы он успокоился:

Это не только твой выбор, но и мой, - произнес Акутагава подчеркнуто спокойно, потом поднялся с постели, оправляя пиджак. – А я просто сделаю то, что должен. Я поговорю с Наталией сегодня же. Ночью мы с тобой покинем этот остров. Со всем прочим же прекрасно разберутся мои менеджеры.

Постой… Не уходи… - прошептал молодой человек, вдруг растеряв весь запал. – Обними меня.

Возлюбленный забрался на постель и, притянув к себе обнаженного Юки, крепко прижал к себе. Они сидели, тесно прижавшись к друг другу несколько минут. От Акутагавы чинно пахло мужским одеколоном, а от него – недавним сексом.

А он все-таки оказался прав. В который раз…

Кто?

Ив. Он предупреждал меня. Говорил, что любое мое решение все равно не сможет остановить вашу с Ваалгором войну… Я не желал его тогда слушать… Злился… И, в итоге, оказался ровно там, куда он и указывал.

Давай не будем о нем вспоминать, хорошо? – выражение лица Акутагавы неуловимо поменялось при упоминании зеленоглазого безумца. Он отодвинулся назад, удерживая любовника за плечи, и серьезно взглянул ему в глаза: – Ни сейчас, ни потом.

Но ты сам о нем то и дело вспоминаешь, - печально рассмеялся Юки. – Но это ничего, все нормально. Я понял, что ты его любишь, еще когда мы три года назад навещали «Масару Мидзухара».

Я люблю только тебя, Юки.

Ты говоришь правду и, вместе с тем, лжешь. Истина в том, что ты любишь его совсем иначе, чем меня. Это как два разных напитка: один утоляет жажду, а другой пьянит - только и всего.

Какими бы ни были мои чувства к нему – теперь это не имеет значения. Слишком дорого мне пришлось заплатить за доверие к нему. Я не хочу, чтобы даже его тень бродила где-то рядом. И не буду спокоен, пока он жив и бродит где-то по свету – потому что в его шальную голову в любой момент может прийти мысль заявиться к нам с визитом.

Не думаю, что он собирается когда-нибудь возвращаться… - отрицательно качнул головой Юки. – Мы ему больше не нужны. Доставить меня к тебе – это была его прощальная любезность. Звучит так, будто я знаю его как облупленного, но… таковы мои чувства.

Следующая фраза Акутагавы прозвучала с ноткой убежденности:

Ты спал с ним? Я имею в виду, после твоего побега от Ваалгора… - затем, желая сгладить некоторую резкость, с которой был задан вопрос, он прибавил: - Прости. Кажется, получилось чересчур ревниво.

Все нормально. И – нет – я не спал с ним. Но потому лишь, что он сам не захотел.

Заметив, как возлюбленный поспешно спрятал от него потемневший взгляд под густыми ресницами, Юки как можно крепче обвил его шею руками. Языком тела он хотел поведать ему то, что в принципе нельзя было выразить обыкновенными словами. И, дождавшись от него ответной ласки, Юки заговорил вновь. Он, шепча, начал рассказывать о том, как случайно обнаружил Ива и Насту на Гавайях – и как едва ли не шантажом принудил Ива помочь ему. О том, как поразили его взаимоотношения близнецов, решивших завязать со своим нелегким прошлым и быть вместе. О том, как он, находясь в Бангкоке, оказался в руках бандитов – а Ив, рискуя собой, вытащил его из их логова. И о том, что после всего произошло на яхте.