- Когда удишь рыбу – не употребляй сеть, а когда охотишься – не сбивай мирно покоящихся птиц, – сказала девушка, появившаяся за его спиной. Она была такой же зеленоглазой и черноволосой, как и он.

- В те дни, когда плачешь, он избегай пения, – ответил Ив, даже не оглянувшись.

- Осторожный человек реже других совершает ошибки, – сказала девушка.

- Не говорил о необъятном, силе, мятежах и демонах, – произнес Ив.

- Ошибочно всё то, что уже нельзя исправить…

Ив закрыл глаза, вслушиваясь в женский голос, вливающийся в ветер.

- Наста… Наста… сестра… – прошептал он и, резко разомкнув веки, оглянулся. Тут же яркий белый свет ударил ему в глаза, ослепив и дезориентировав. В груди стало жечь, словно в ней копошился клубок червей, а нос защекотал запах фильтрованного кислорода.

Ив не сразу понял, что глаза ему слепит обычный солнечный свет, врывающийся в больничную палату через не зашторенное окно. Он лежал на койке, с кислородной маской на лице, окруженный медицинскими приборами и облепленный датчиками. Когда сознание полностью к нему вернулось, юноша обвел палату глазами – голые белые стены, увядающий цветок на подоконнике и бабушка Ло в кресле, читающая бульварный роман. Она не заметила, что Ив пришел в себя.

Юноша поднял руку и, поднеся её к лицу, стянул с себя маску. Воздух в палате был грубее и тяжелее проникал ему в легкие, отчего его дыхание тут же стало хриплым. Бабушка Ло, услышав его изменившееся дыхание, подняла на него глаза, всплеснула руками и вскочила на ноги.

- Очнулся! – она подбежала к двери, позвала доктора и поспешила к Иву: – Слава тебе господи! Очнулся!

- Какой сегодня день? – еле шевеля губами, спросил Ив.

- Суббота, 5-е число, дело к вечеру клонится, – ответила сердобольная старушка, осторожно глада его по волосам. – Ты был без сознания три дня. Болит что-нибудь?

- Нет, – покачал головой юноша.

В палату быстрым шагом вошел мужчина в белом халате. Взволнованный, он бросил быстрый взгляд на медицинские приборы, затем склонился над больничной койкой:

- Мое имя Кацу Тэкона, я ваш лечащий врач, – сказал мужчина, доставая из кармана халата диагностический фонарик. Он посветил им в глаза Ива, затем проверил пульс. После этого он выпрямился и улыбнулся: – Похоже, что ваше состояние наконец-то стабилизировалось. Это радует, потому что из всех учеников, доставленных к нам из «Масару-Мидзухара», у вас было самое серьезное ранение. Пуля пробила перикардиальный мешок и вызвала тампонаду сердца: кровь заполнила перикард, что повлекло за собой клиническую остановку сердцебиения. Вас прооперировали, удалив последствия ранения, и наложили на сердечную мышцу несколько швов. Сейчас ваше сердце нуждается в специальных восстановительных процедурах и, конечно же, спокойном режиме.

- Вот видишь, – заметила бабушка Ло, с улыбкой глядя на юношу. – Ты поправишься. Всё будет хорошо.

- Я сообщу обо всём школьной дирекции, – добавил Тэкона. – Они очень переживают за вас.

Когда он ушел, бабушка Ло недовольно поглядела ему вслед и проворчала:

- Сообщит он им! Эти люди не могли обеспечить безопасность детей, а сейчас суетятся, бегают, хотят загладить вину! Засудить бы этих бюрократов! Ни один из них в палату к тебе даже носа не сунул, пока ты был между жизнью и смертью. Они такие рассеянные, что не могут отыскать твоего отца в Токио, чтобы сообщить ему новости. А он у тебя, похоже, новости не смотрит!

Ив молчал, слушая её. Дирекция школы и не нашла бы его отца, даже если бы очень постаралась – потому что он существовал только на поддельных документах, которые Ив предоставил при поступлении в школу.

- Я здесь уже третьи сутки, с тех пор как тебя привезли из операционной, – добавила старушка. – Боялась отойти, думала, вдруг ты перестанешь дышать. Ты ведь жизнь мне спас.

Юноша поглядел на неё, потом сказал:

- Теперь со мной всё будет нормально, бабушка Ло. Езжайте домой и отдохните.

- Ты уверен? – вздохнула старушка.

- Да. Всё будет просто отлично, – кивнул он в ответ.

Комендант, кряхтя, собрала сумку, попрощалась с юношей до завтрашнего утра, и, устало сгорбившись, вышла из палаты. Оставшись один, Ив закрыл глаза и лежал так довольно долго. Он собирался с силами, заставляя свое тело пробуждаться от немощи.

Юноша дождался ночи, чтобы подняться с постели и покинуть палату. Спустившись на лифте вниз, на уровень цокольного этажа, он оказался в отделении неотложной помощи. Здесь круглые сутки царило движение, сновали туда-сюда медсестры, у стен стояли каталки с лежащими на них людьми. Ив, вскрыв замок, прошел в подсобные помещения – и там, проверив несколько шкафчиков, нашел подходящую одежду. Через пять минут он, ничем не привлекая к себе внимания, шел по автомобильной стоянке, оглядывая припаркованные машины. Ив выбрал из них самую дешевую и неприметную на вид.

К рассвету он уже был в тайном убежище Мидзогучи. В такое раннее время глава группировки «Сики» еще спал. Мидзогучи устроил себе спальню в просторном трейлере, который подогнали к ветхому зданию близ угольных шахт, там были все удобства – душ, туалет, спутниковое телевидение. Охраняющие трейлер якудза не сразу сообразили, что нужно Иву, а когда поняли, что тот собирается потревожить босса, то попытались остановить его.

- Прочь с дороги, – сказал только юноша, бросив на них ледяной взгляд. У него, несмотря на свое недолгое пребывание в синдикате Мидзогучи, была скверная репутация – даже отморозки считали его чокнутым и сторонились его. Сейчас, видя его решительный настрой, якудза предпочли не связываться с ним.

Ив с грохотом открыл дверь спальни. Мидзогучи спросонья схватился за оружие, которое держал рядом с кроватью на тумбочке. Однако, разглядев Ива, он тут же опустил пистолет и с облегчением перевел дыхание:

- Это ты! Зачем ты пугаешь меня?

- Поговорить нужно, – процедил Ив сквозь зубы.

- Кто это? – раздался тонкий голосок. Из-под одеяла высунулась голова хорошенького юноши, под глазами которого была размазана тушь для ресниц. Это была постоянная шлюха Мидзогучи – мальчик-девочка Шэрли, которую тот заказал даже сюда, в свое тайное убежище, где он скрывался от Коеси Мэриэмона.

- Спи лучше! – прикрикнул на Шэрли Мидзогучи, отыскивая в складках одеяла халат. Накинув его, он вышел из спальни в другое отделение трейлера – гостиную. Взглянув на Ива внимательно, Мидзогучи с тревогой отметил мертвенную бледность его кожи и лиловые круги под глазами. – Как твое самочувствие? Мои ребята справлялись в больнице о твоем самочувствии каждый день.

- Лучше бы вы своих ребят перестреляли одного за другим, – зло кривя губы, сказал на это юноша. – Ведь из-за них я оказался в госпитале! Какого черта они делали в то утро в школе? Зачем они открыли огонь?

- Это была моя ошибка, – признался Мидзогучи. – Я направил их в «Масару-Мидзухара».

- Вы шутите? Я же сказал вам ничего не предпринимать!

- Знаю. Но я подумал, что подстраховаться не помешает. Я послал в Киото вооруженную группу, сказав им, чтобы они постоянно наблюдали за школой и, в случае чего – если заметят, что Кимитаки Юки забирают – тут же вмешались и помогли тебе. Но ты идиоты не совсем правильно меня поняли! Они постоянно слышали полицейскую волну, а тем утром, когда увидели возле общежития машину полицейских, то решили, что должны помешать забрать мальчишку. Они упустили из виду, что его увезли буквально за несколько минут до этого – схватив оружие, они помчались к школе, думая, что еще смогут вмешаться. Когда началась перестрелка, всё перемешалось, запуталось… Их всех перестреляли, конечно. Поверь, я сам в шоке, я не ожидал такого!

- Не ожидали?! Вы идиот! – вскричал Ив в бешенстве. Вены на его шее вздулись, и он судорожно закашлялся – а когда приступ кашля прошел, на его губах выступила кровь.

Мидзогучи нахмурился было, когда Ив закричал на него, но, увидев, что тот кашляет кровью, забеспокоился:

- Почему ты покинул больницу, Ив? Мне сказали, что у тебя была операция на сердце!