- Ты-то куда? – заорал машинист локомотива на Акутагаву, хотя тот не мог его слышать. Мало одного самоубийцы, тут еще и второй туда же лезет под колеса!

Юноша, обхватив Ива за торс, резко дернул того в сторону – стаскивая с железнодорожных путей. Их накрыло фейерверком лязга и грохота, а тугой воздушный поток взметнул пыль над головами Ива и Акутагавы. Состав, громыхая, проносился мимо, не задев ни того, ни другого.

Акутагава сел на траву возле Ива, переводя дух, и наблюдая за тем как мелькают колеса. Веки зеленоглазого юноши несколько раз дрогнули; в следующее мгновение Ив уже распахнул глаза и резко сел, ошеломленно глядя на проезжающий товарный состав. За ним, в просветах между движущимися вагонами, виднелся тот самый склон, по которому он скатился.

- Что произошло? – хрипло проговорил Ив.

- Тебя чуть не переехал локомотив. Мне пришлось совершить чудеса эквилибристики, чтобы освободить руки и вытащить тебя, – ответил Акутагава мрачно.

Ив тяжело перевел дыхание. Вскочив, он требовательно дернул Акутагаву за руку:

- Идём! Быстро!

- А вот и нет, – сказал Акутагава, выдергивая руку и неторопливо поднимаясь на ноги. – Пистолет ты потерял, поэтому угрожать тебе мне нечем. Никуда я не пойду.

- Вот как? Сейчас посмотрим! – Ив сунул руку в карман за ножом, но обнаружил, что его там нет.

Акутагава, заметив этот маневр, издевательски рассмеялся:

- Да, про нож я тебе забыл сказать.

Ив помедлил секунду, разглядывая его, затем стремительно замахнулся на юношу. Акутагава с легкостью отбил его выпад приемом единоборств, затем нанес один удар – в лицо. Ив осел на землю с кровоточащим носом, его взгляд был ошеломленным.

- Это я только погладил. Я бы врезал тебе как следует за Юки, – Акутагава присел на корточки перед ним. – Но мне прямо стыдно бить тебя, потому что ты сейчас явно не в форме. А значит, я не смогу оценить, на что ты действительно способен. Погляди-ка, – он кивнул на противоположную сторону, от которой они пока были отрезаны проезжающими товарными вагонами. На вершине склона, поросшего кустарником, появились полицейские с фонариками и табельным оружием на изготовку. – Ничего не хочешь сделать?

- О чем ты, черт возьми? – Ив закашлялся.

- Например, о том, чтобы дать отсюда деру. Иначе, когда состав проедет, они схватят тебя. Разве ты хочешь этого?

Ив впился в Акутагаву цепким и жестким взглядом, не веря тому, что слышит.

- У тебя есть талант, – продолжил Акутагава, – зачем его зарывать в землю? Ты придумал отличный план, превосходно его осуществил, только сообщники подвели. В целом, это дорогого стоит. Уходи, и потом, может быть, мы как-нибудь встретимся снова. И, может быть, тогда кто-то из нас переступит ту линию, которую ни ты, ни я – не смогли переступить сейчас.

Лицо Ива, когда он выслушал эти слова, исказила гримаса злости.

- Ты идиот! Ты еще пожалеешь! – словно выплюнул он эти слова и резко отпрянул. Спустя несколько секунд он уже скрылся среди зарослей.

Последний товарный вагон пронесся мимо, и к Акутагаве бросились полицейские:

- С вами все в порядке?! В какую сторону побежал преступник?!

- О чем вы? Я был здесь один, – ответил Акутагава. Ветер слегка трепал его волосы, бросая пряди темно-русых волос на глаза. Полицейские окружили его кольцом, на случай, если начнется стрельба. Кто-то из них накинул на его плечи куртку. Кто-то вызывал по рации вертолет, прибавив к этому:

- Немедленно передайте министру, что его сын найден.

Коеси Мэриэмон прибыл в провинциальный госпиталь уже после полуночи. Его вертолет приземлился прямо на автостоянке, а у центрального входа его ожидал главврач, чтобы сопроводить министра к сыну.

Акутагаву доставили на вертолете в госпиталь ближайшего к месту происшествия городка – чтобы сразу же осмотреть юношу и оценить степень его самочувствия. Подняв на ноги весь медперсонал, полиция и люди Коеси Мэриэмона не поленились разбудить и главврача, мирно посапывающего у себя дома, а, когда Акутагава сказал, что голоден – заставили открыться местный супермаркет. Главврач, раздавленный присутствием такого важного человека как Коеси Мэриэмон, невольно приседал, когда шел рядом с ним по больничному коридору:

- Как он, доктор? – спросил Коеси.

- Состояние вашего сына удовлетворительное, господин министр! – скороговоркой ответил тот. – Ушиб и повреждение кожи на спине, но это не опасно – мы прочистили рану и уже наложили швы. Так же есть гематома на голове, но, к счастью, рентген не показал трещин в черепе, и признаков отёка мозга нет. Вот сюда, проходите, пожалуйста.

Главврач распахнул перед Коеси Мэриэмоном дверь палаты, затем отступил, раболепно улыбаясь. В палате на медицинской кушетке сидел Акутагава в компании двух медсестер, с которыми весело болтал, пока одна из них промачивала ему ватным тампоном рану на голове, а другая мазала йодом маленькие царапинки на его руках, оставшиеся после прогулки в колючем кустарнике. Обе медсестры были молоды и миловидны, и, судя по их улыбкам, находили Акутагаву остроумным собеседником. Юноша выглядел так беззаботно, словно оказался здесь, в госпитале, потому что упал со скейтборда, а не вырвался из лап похитителей.

- Оставьте нас, – коротко сказал Коеси. Медсестры, поклонившись, поспешили выйти семенящими шагами.

Когда дверь закрылась, он быстро подошел к сыну и обнял его, порывисто прижав к своей груди:

- Акутагава! С тобой все в порядке?

- А тебе врач разве не доложил? – ответил юноша, не отстраняясь, но и не обнимая его в ответ.

- Они тебя обижали? – Коеси чуть отодвинулся и заглянул сыну в лицо.

- Это в детском саду ляльки друг друга обижают, отец. А киднепинг предусматривает синяки, так что все нормально. Как вы узнали, где сядет самолет?

- Вышли кое на кого, кто сдал Мидзогучи с потрохами, – мужчина прикоснулся ладонью к щеке Акутагавы, но тот недовольно отстранился:

- А подробнее, отец?

- Хорошо. Когда тебя похитили, я объявил, что заплачу десять миллионов долларов тому, кто сдаст Мидзогучи. Сначала было тихо, и я подумал, что, должно быть, недооценил ум и изворотливость этого сукина сына. Но потом… Со мной связался один хастлер, шлюха, который постоянно обслуживал Мидзогучи – кажется, зовут его Шерли или что-то в том духе. Он сообщил мне, что совсем недавно ездил к Мидзогучи – в его тайное убежище, чтобы оказать ему свои услуги… Я направил туда ребят – и мы действительно нашли логово Мидзогучи. Но, когда начался штурм, он успел уйти, скрыться… Впрочем, к нам в руки попалось достаточно его ребят, чтобы мы смогли выяснить о деталях операции и без самого Мидзогучи. Мы узнали место и примерное время… Вот, в общем-то и всё... Ты простишь меня? – Коеси с мукой смотрел в холодные глаза сына. – Ты никогда мне не говоришь, что чувствуешь! А я поклялся тебе, что никто больше не сделает этого с тобой! Я поклялся! Ты, должно быть, зол на меня? Скажи мне!

Акутагава улыбнулся, но взгляд у него остался прежним:

- Я не злюсь, отец.

- Обещаю тебе, что я накажу всех, кто допустил ошибки! – продолжил Коеси. – Ну а моя ошибка в том, что я по старой дружбе не убрал Мидзогучи сразу, пожалел его. Ничего, больше я не повторю её никогда! Я найду его и раздавлю, как гниду. И буду давить с этих пор каждого, кто хотя бы заикнется о том, что не согласен со мной! Твоя охрана тоже должна поплатиться за халатность…

- Не надо трогать мою охрану, – отрезал Акутагава.

- Но они допустили, чтобы тебя похитили!

- Я сказал, не надо. Они не виноваты. Лучше найди действительно Мидзогучи, от этого больше пользы будет, – Акутагава передернул плечами. – Всё, отойди от меня. Я устал. Когда мы летим уже?

- Почему ты так жесток со мной? – проговорил Коеси Мэриэмон, не отступая от сына, продолжая прикасаться к нему. – Ты представляешь, что я пережил в те часы, когда не знал, где ты и что с тобой?! Это был ад! Я с ума сходил… Я готов что угодно для тебя сделать, Акутагава, ты знаешь это! Ведь я люблю тебя, люблю…