– Приедет Сашка, сама его убью, – хмуро сказала девочка, усаживаясь рядом с матерью и обнимая ее. – Свинья такой.

Родители только молча вздохнули.

Да, подумал Константин Сергеевич, вот и пришел сюрпризом. Хотел посмотреть, как они прореагируют на милицию, а им не до нее.

– Мы вас слушаем, – напомнил ему мужчина.

Прежде, чем начать задавать вопросы, Константин Сергеевич по привычке огляделся. Квартира просторная, но не чрезмерно, такие дома с высокими потолками называли сталинскими, в отличие от тесных хрущевок. Обставлена неплохо, мебель красивая, но опять-таки не роскошная. Но везде чисто, уютно, видно, что в доме есть хозяйка.

Ну, что ж, пора начинать, подумал он, с сочувствием глядя на женщину. Та пыталась подавить тревогу и даже улыбнуться, но у нее не получалось. В глазах застыли безнадежность и отчаяние.

Да, неудачно получилось, снова подумал он. Сейчас не определишь, из-за чего она так нервничает.

– Скажите, вы знали Елену Арсеньеву? – наконец, спросил он.

– Да, – безразлично ответила женщина. – Мы с ней жили вместе на одной квартире два года и были близкими подругами, но это было двадцать лет назад.

– Да, я знаю, – сказал Константин Сергеевич, – а с тех пор вы с ней виделись или слышали что-нибудь о ней?

Тут снова раздался звонок в дверь, и они все трое одновременно вскочили. Девочка первая выскочила в коридор и распахнула дверь.

– Сашка, бессовестный, явился, – одновременно плача и смеясь, закричала она. – Мы из-за тебя чуть с ума не сошли, а ты…

Родители тоже подскочили к нему. Константин Сергеевич остался один. Он посидел еще немного в кресле, потом тоже встал и выглянул в прихожую.

Мать обнимала высокого спортивного парня и плакала, а сестра, подскакивая, колотила его сжатыми кулачками по плечу. Парень, смущено и виновато улыбаясь, одной рукой загораживался от нее, а другой обнимал мать, оправдываясь перед ней. Он говорил что-то вроде того, что вчера они не уехали, потому что их пригласили отметить окончание фестиваля, а утром они проспали, а мобильник ему негде было заправить.

В общем, понятное дело, сочувственно вздохнул Константин Сергеевич. Ох, уж эти дети. Он и сам бы на их месте точно так же с ума сходил, а на месте парня тоже, наверное, не упустил бы случая погулять ночь в хорошей компании.

– Саша, – успокоясь. начал отец. – Ты хоть понимаешь, что ты с нами делаешь? Посмотри на мать.

– Да, мама чуть с ума не сошла из-за тебя, и мы с папой тоже, – снова всхлипнула сестра, – убить тебя надо.

– Ну, все, все, не ругайте его. Слава богу, что живой, здоровый. Слава богу, – снова и снова повторяла Альбина, счастливо глядя на сына. А он, выше ее на полторы головы, смущено оправдывался, и видно было, что он и сам проклинает себя, за ее мучения.

Мужчина опомнился первым.

– Ох, ну извините нас, пожалуйста, еще раз, – уже улыбаясь, сказал он. – Вы пришли по делу, а мы вам устроили сцены из семейной жизни. Аля, пойдем, человеку поговорить с тобой надо.

– Да, да, конечно, – ответила женщина, все еще не в силах оторваться от сына. – Да, пойдемте.

Она, наконец, оставила его и повернулась к следователю.

– Да, давайте, спрашивайте, только садитесь сначала.

Она совершенно изменилась за эти несколько минут. Лицо порозовело, глаза заблестели, она улыбалась ему, хотя он понимал, что она толком его и не видит.

– Да, спрашивайте, – в совершенной эйфории повторила она. – Только, Юля, Саша, наверное, голодный.

– Да, ладно уж, накормлю я его, – все еще сердито сказала девочка. – Хотя он этого не заслуживает.

– Ах, так, – весело сказал парень, довольный, что гроза уже миновала. – А я тебе диски привез.

– Так давай, давай их сюда, – закричала девочка. Засмеявшись, парень понес свою сумку в кухню, сестра побежала за ним, а взрослые снова прошли в комнату, опять уселись, и Константин Сергеевич, немного сбитый с толку и тоже почему-то совершенно счастливый тем, что Саша нашелся, начал допрос.

– Итак, – произнес он. – Когда в последний раз вы видели Лену?

– Очень давно. Почти двадцать лет назад. Я как раз ждала Сашу и взяла академотпуск, и уехала домой к родителям. Мужа послали в командировку почти на год, и я решила рожать дома. Потом, когда муж за мной приехал, и мы вернулись в Москву, Лены уже в университете не было. Она к тому времени вышла замуж за своего Виталика и уехала во Владивосток. Она писала мне несколько раз, но, когда у нее тоже родился ребенок, перестала писать, и больше я о ней ничего не слышала.

Альбина чувствовала себя на удивление спокойно. Всю ночь и весь день она была в отчаянии, так как считала, что с Сашей случилось что-то ужасное, и в этом виновата она. Это ее настигла кара господня, это она наказана за свои грехи. Но почему ребенок? Всю ночь она разговаривала с богом, молила его пощадить ее мальчика, наказать только ее. Она с ужасом пыталась вспомнить, что написано в библии, обязательно ли падут грехи родителей на детей, и не могла никак вспомнить. Уж такой атеисткой ее воспитали, что она ничего о боге не знала. Но она твердо решила, что, если с сыном что-то случилось, она не останется жить. Она не отпустит его туда одного. Она будет с ним и там. Конечно, остается еще не менее любимая дочь. От этой мысли ее сердце еще больше обливалось кровью. Но у Юлечки останутся отец, бабушки, дедушки. Они очень любят ее и будут заботиться о ней. Она же не может допустить, чтобы ребенок один расплачивался за ее преступления, а она останется жить.

Но теперь, когда Саша вернулся, она вновь воспряла духом, и снова решила бороться. Прежде всего, все отрицать. Кроме нее и Лены, еще только два человека были посвящены в эту тайну. Но они далеко, милиции и в голову не придет добраться до них. А документы по счастливому случаю были с самого начала такие как нужно. Так что никто ничего раскопать не сможет. Остается, правда, Ленин звонок в этот день. Лена звонила ей из телефона-автомата. Если милиция возьмет распечатку разговоров из ее телефона, то там будет зафиксирован этот звонок. Но на этот случай она давно придумала объяснение. Звонила женщина, с которой она случайно познакомилась в очереди в магазине. Альбина обещала ей дать телефон и адрес хорошего частного кардиолога для ее дочери. Ни имени, ни фамилии этой женщины она не знает.

А тем временем следователь продолжал спрашивать.

– Вы ведь знаете, что Елена искала свою близкую подругу. У нее были еще какие-нибудь близкие подруги, кроме вас?

Альбина задумалась и снова решила, что врать не имеет смысла. Милиция может расспросить Леру и других девочек, если уже не расспрашивала. Нет, где можно, нужно говорить правду, потому что, если ее поймают на лжи… Нет, единожды солгав, кто тебе поверит.

И она решительно сказала:

– Нет, не думаю. Я была ее самой близкой подругой, если только она не придумала что-нибудь.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, вы знаете, я встречалась с Олегом и разговаривала с ним. Он рассказал мне о том, что она говорила. Ну, о том, что ее подруга обязана ей своим семейным счастьем и все такое. Понимаете, – Альбина смущено усмехнулась, – фактически, это действительно так. Просто это… ну мы всегда говорили об этом несерьезно, – она остановилась.

– Так, так, я вас слушаю, – заинтересовался следователь.

– Понимает, я познакомилась со своим мужем на свадьбе у двоюродной сестры. Так вот я в этот день не хотела идти на свадьбу. Знаете, я решила, что мне нечего надеть. Там должны были быть одни москвичи, и я боялась выглядеть среди них провинциалкой. В общем, я расстроилась и решила остаться дома. Это Ленка заставила меня пойти. Она дала мне свое новое платье, она вообще была очень доброй, – глаза Альбины наполнились слезами. Как она любила ту Ленку, как была благодарна ей, и как ненавидела эту.

Следователь заметил слезы в ее глазах.

Да не похоже, что это она убила ее, но за двадцать лет он повидал многое. Видел и мягкосердечных и сентиментальных убийц.