Привычно нажимая нужные кнопки, Мельников проверил состояние всех частей корабля. Разноцветные лампочки давали успокоительные ответы. Всё было в порядке. Он заметил, что в каюте номер восемь открылась дверь – соответствующая ей лампочка загорелась красным светом, – и подождал, чтобы она закрылась. Но прошла минута, а красный свет не сменился зелёным. Тогда он включил экран и соединил его с восьмым номером. Появилась внутренность каюты.

В ней находился геолог Василий Романов. Услышав звонок вызова, он повернул голову.

– Почему не закрыли дверь? – спросил Мельников.

– Виноват, товарищ начальник!

– Делаю вам замечание. В космическом рейсе рассеянность недопустима.

Геолог метнулся к двери с такой стремительностью что, вероятно, больно ударился о раму. Мельников улыбнулся и выключил экран.

Хотя «СССР-КС3» почти не угрожала опасность со стороны метеоритов, на нём свято соблюдался закон космических рейсов – все двери и люки всегда должны быть герметически закрыты.

Из рубки Мельников направился в обсерваторию.

Она занимала всю носовую часть звездолёта. В противоположность другим помещениям, не имевшим никаких внешних отверстий, здесь были широкие окна-иллюминаторы. Они закрывались снаружи пластмассовыми щитами. Многочисленные астрономические инструменты, вычислительные машины новейшей конструкции, тут же помещавшаяся фотохимическая лаборатория – всё это оставляло мало свободного места.

Пайчадзе и Второв возились у спектроскопа, Орлов приник глазом к окуляру рефрактора, Белопольского ни было.

– Где Константин Евгеньевич? – спросил Мельников.

– Сейчас придёт, – ответил Пайчадзе, не оборачиваясь.

Здесь царила атмосфера напряжённого труда. Не желая мешать астрономам, Мельников подошёл к стене и, нажав кнопку, отодвинул в сторону плиту, закрывавшую окно.

Знакомая, много раз виденная картина звёздного мира раскинулась за бортом. Неподвижными точками горели вечные огни Вселенной. Туманная вуаль Млечного Пути неясно проступала на «самом горизонте».

Прямо перед собой Мельников увидел висящий в пространстве косматый, с огненными выступами протуберанцев, ослепительно сверкающий шар Солнца. Звездолёт летел повернувшись к нему правым бортом.

Из всех зрелищ, которыми богато одаряла звездоплавателей Вселенная, зрелище висящего в пустоте Солнца было самым поразительным. Человек привык видеть его диск у себя над головой или перед собой, на горизонте. Но с борта корабля картина была совсем иной. Казалось, что Солнце светит снизу. Хотя на звездолёте не существовало чёткого ощущения, где «низ» и где «верх», звездоплаватели не могли отделаться от впечатления, что корабль находится выше Солнца. Почему это так происходило, никто из них не мог понять, но все одинаково поддавались этому странному обману зрения.

Мельников посмотрел назад, стараясь увидеть Землю, и вскоре нашёл её. Крупная голубая звезда сияла спокойным светом. Рядом с ней жёлтым огоньком виднелась Луна. Очень красива была эта звёздная пара.

Там, на этой затерявшейся в просторах Вселенной блестящей точке, было всё, что составляло смысл жизни экипажа «СССР-КС3». И там же была Ольга…

Мельников отвернулся от окна. Он старался не думать об Ольге, но это плохо удавалось. Мысли всё время возвращались к жене. Её образ всегда был перед его глазами. За время трёх предыдущих рейсов он редко вспоминал покинутую Землю, а теперь думал о ней постоянно. Прошло только десять дней, а он уже скучал и томился разлукой. Впереди были долгие, бесконечные три месяца. Но ни разу не явилось сожаление. Если бы можно было вернуться в прошлое, он снова согласился бы лететь. Жизнь вне космических рейсов казалась ему немыслимой. И одновременно с желанием вернуться на Землю в душе Мельникова было другое – вперёд, к цели! В этом двойственном чувстве он не мог и не хотел разбираться. Стремление к Земле и стремление к Венере непонятным образом не мешали друг другу.

2 июля 19… года «СССР-КС3» приблизился к месту, где должна была состояться встреча с астероидом. Накануне Пайчадзе удалось найти Арсену и произвести наблюдения за её движением. Электронно-счётные машины в несколько минут произвели сложнейший расчёт траектории маленькой планетки и подтвердили, что встреча произойдёт сегодня около двенадцати часов по московскому времени. Без этих машин подобный расчёт потребовал бы нескольких месяцев напряжённой работы доброго десятка вычислителей.

С самого утра Белопольский и Мельников находились на пульте управления, готовясь к ответственному манёвру. Посадку космического корабля на астероид ещё ни разу никто не производил.

В десять часов весь экипаж был на своих местах. Зайцев, Топорков и Князев, под руководством профессора Баландина, готовились в нужный момент сбросить на Арсену электромагнитные якоря. Пайчадзе, Орлов и Второв в обсерватории следили за планетой и сообщали на пульт о её местонахождении. Остальные собрались в резервной рубке и могли по экрану наблюдать за «приземлением».

«СССР-КС3» находился в ста пятидесяти семи тысячах километров от намеченной точки встречи, когда были включены двигатели для торможения с отрицательным ускорением в пять метров. Через один час сорок минут быстрота полёта снизится до десяти километров в секунду и будет немного меньше, чем скорость Арсены. Когда планета догонит звездолёт, он увеличит скорость и, в свою очередь, догоняя планету, опустится на неё.

Таков был план спуска на астероид, составленный ещё на Земле. Теперь предстояло осуществить его на практике.

Неслышно для экипажа работали могучие двигатели корабля, гася медленно и постепенно его космическую скорость. Только стрелки приборов да ещё появившееся ощущение тяжести указывали, что торможение происходит. В помещениях, где находились люди, не слышно было ни одного слова. Все молчали, охваченные волнением. Это был не страх, экипаж верил в знания и опыт командира корабля, а другое более сильное чувство – благородное волнение исследователей. Нога человека ещё никогда не ступала ни на один из астероидов, таящих в себе тайну «пятой планеты» и её гибели. Посещение людьми Арсены могло приподнять завесу над этой тайной.

В молчаливом ожидании медленно текли минуты. Звездолёт, неуклонно замедляя скорость, приближался к цели.

А с другой стороны к той же невидимой точке с равномерной, веками неизменной скоростью, летела исполинская глыба железа и камня, когда-то давно бывшая частью такой же планеты, как Земля или Марс. И, кто знает, может быть, была на этой планете и жизнь, были растения, животные, а возможно, и разумные существа, уничтоженные ужасающей космической катастрофой, причины которой могли, навсегда остаться неизвестными.

Перед глазами Белопольского и Мельникова на экране пульта была тёмная бездна с бесчисленными точками немигающих звёзд. Где-то между ними, ярко освещённая Солнцем, находилась Арсена, которую ещё нельзя было увидеть невооружённым глазом. Через каждые три минуты из обсерватории сообщали расстояние до планеты. Всё шло пока нормально. Звездолёт и астероид сближались «по плану».

Но вот Белопольский протянул руку и указал на крохотную звёздочку, появившуюся на экране. Наблюдая за ней в течение нескольких минут, Мельников убедился, что её блеск заметно усиливается. Это была Арсена. Постепенно она сдвигалась к краю экрана, и, чтобы следить за ней, пришлось включить боковой экран. Но вскоре планета исчезла и с него.

Звездолёт летел теперь впереди Арсены. Поворотом газовых рулей Белопольский постепенно изменил направление полёта, и «СССР-КС3» «лёг» на орбиту планеты. Двигатели замолкли, и корабль летел по инерции со скоростью десяти километров в секунду. Солнце очутилось прямо по носу, пришлось выключить центральный экран.

Арсена догоняла корабль и через три минуты должна была оказаться в непосредственной близости к нему. Наступал решительный момент.