– Есть только один способ изменить его. Мой.

А кое-кто обвинял в навязчивых идеях меня.

– Почему же ты здесь, а не на моем месте в архиве?

– Все из-за ошибки компиляции кода, – помрачнел Взломщик.

– Кстати, почему я оказался в той библиотеке?

– Мыслеобраз – тоже вид энергии. Наверное, ты представлял себе архив примерно таким, и это внесло искажения.

– Ты можешь вернуть нас в 2118? – Я указал на колбу.

– Говорю же, техника здесь никудышная! У обычных людей, по крайней мере. Не знаю, как в серьезных исследовательских центрах, но доступа к ним у меня все равно нет. Сомневаюсь, что аламбиколь можно подключить даже к лучшему компьютеру этой эпохи. При попытке считать данные всю планету обесточит. – Какой-то нехороший блеск появился у него в глазах, и я поспешил отвлечь его от очередного плана.

– Мы можем найти выход вместе! Если только... Яна, можно с тобой поговорить?

Она, похоже, все слышала. Языка не знает, но уж в интонациях разбирается.

– Яна, из-за него я здесь, – быстро стал я объяснять по-русски. – Мы не можем вернуться, потому что аламбиколь нельзя использовать как источник данных. Я говорил тебе о колбах в архиве, это одна из них.

– Что ты предлагаешь?

– Если можно, мы будем работать над новой программой вместе. Здесь, у тебя. Но это может затянуться.

Ей это не нравилось.

– Ты можешь ему доверять? Почему он отправил тебя сюда? Сам он спокоен, а ты был совсем растерян, когда я тебя встретила.

Я решил сказать правду о взломе и попытке уничтожения нейросети. Не знаю, стоило ли. Но в итоге Яна согласилась помочь.

Тогда я вкратце пересказал Взломщику свой план, и он заинтересовался деталями.

Не знаю, почему я так поступил в тот день. Хотел ли я вернуться на самом деле? В любом случае, я боялся отпустить соплеменника-современника. Казалось, что он был мне нужнее, чем я ему.

Я думал, что, когда мы вернемся, я придумаю, как его остановить.

Взломщик должен был написать новую программу, а я – упростить и перевести ее на один из современных языков. Также мы решали, что делать с разъемами, чтобы по возможности подключить аламбиколь – уже не для считывания информации, а как энергетический носитель. Все это было сложно для меня, пришлось довериться новому знакомому.

Мы работали над программой месяц, почти не прерываясь на еду и сон. Даже меня охватил азарт, а для Взломщика это было в порядке вещей. Яна неожиданно мягко стала ко мне относиться. Она понимала, что я собираюсь вернуться. Наверное, не хотела ссориться перед прощанием. Последнее время она почти не бывала дома, и я думал, что ей может быть некомфортно в нашем обществе. Но Взломщик не поделился бы со мной своим укрытием, а отпустить его я по-прежнему боялся. Хотя он и не собирался уходить.

Программа была практически готова, мне оставалось внести несколько правок. Но я слишком устал, и мы решили запустить ее на следующий день. Взломщик что-то паял на кухне. Разъемы мы решили не менять, ограничились переходником.

Хотелось попрощаться с Яной, но я не мог найти слова. Она сама подошла ко мне, когда я сидел в одиночестве.

– Завтра ты возвращаешься.

– Да, – улыбнулся я. – Знаю, тебе уже надоело все это, и...

Она прервала меня.

– Сделай мне одолжение, Лиинар. Вы оба можете оставить меня ненадолго одну?

Это было странно.

– Да, я сейчас поговорю с ним. Что-то случилось? Тебе много времени нужно?

– Долго объяснять, и не хочется. Не больше часа.

Может, она не в духе и хочет побыть одна? Я не стал расспрашивать, пошел и объяснил ситуацию Взломщику.

– Девушка расстроена, – захихикал он. – Может, тебе не возвращаться со мной?

Я решил сразу внести нужные правки, чтобы больше не думать о программе, а Взломщик все проверил за мной и выключил компьютер.

Мы шли по парку. Похолодало, и я плотнее запахивался в куртку, купленную на более теплый сезон. Взломщика погода не беспокоила. Чтобы отметить завершение работы, он немного выпил. Теперь ему хотелось поговорить.

– Лиинар, а ты хоть осознаешь, где ты работал?

– В архиве на орбитальной станции, – спокойно ответил я.

– Да. А что из себя представляли те аламбиколи?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что это довольно мощный накопитель, не правда ли?

– Да, и что?

– Откуда их столько на обычной станции?

– Не интересовался.

Взломщик погрозил мне пальцем.

– Высокомолекулярная плазма довольно дорого стоит.

Я остановился.

– Что ты хочешь мне сказать?

– Я был на Земле, и сожжение книг повтори-илось, – замурлыкал он. – Вы на спутнике ничего не знаете, а на планете производство других накопителей, кроме аламбиколей, некоторое время назад было прекращено.

– Очередная реформа? Но аламбиколей не хватит на всех.

– С тобой удобно работать, Лиинар. Ты не задаешь лишних вопросов, просто делаешь то, что тебе говорят. Поэтому тебя и выбрали – ха-ха! – архивариусом. Видишь ли, компьютерная система на орбитальной станции – мощный сервер. Нейронная сеть, в разработке которой ты участвуешь, станет аналогом Интернета. К тому времени оставшиеся старые накопители придут в полную негодность.

– Допустим, но что в этом плохого?

– Программа, которую я создал, искажает время-пространство с помощью мощного энергетического заряда. Благодаря этому осуществляются перемещения во времени. Одного аламбиколя хватает на несколько таких путешествий.

– Ты объяснял мне.

– Ты спрашивал меня о возможностях. Все это происходило у тебя под носом, но ты был занят другим и не интересовался разработками. Я был в будущем, и знаешь, что будет сделано после завершения твоей работы? Ведутся исследования телепатической передачи данных. Данные с амбиколей будут загружаться прямо в человеческий мозг с помощью нейросети. Это означает тотальный контроль!

– Ты это видел? – прямо спросил я. – Видел последствия?

– Нет. Я не смог продвинуться так далеко во времени, не хватало мощности. Сотня лет – мой предел. Но я видел исследования и знаю, к чему они приведут.

– Зачем ты говоришь мне об этом?

– Не хочу, чтобы ты мешал мне, когда мы вернемся. Но все еще не знаю, стоит ли тебе повторять мои ошибки?

– Ошибки?

– Неважно.

В полном молчании мы добрели до дома. Нужно было осмыслить сказанное.

Яна уже спала, я слышал ее ровное дыхание.

Возвращение невозможно было отменить.

Утром мы все подготовили и проверили код. Сначала следовало запустить программу, а в нужный момент подключить аламбиколь, иначе техника бы не выдержала. Яна наблюдала, как мы возимся с проводами переходника.

Наконец все было готово. Взломщик запустил программу. По экрану побежали белые буквы и цифры кода.

– Планы изменились, – объявил он.

– Что это значит?

– Все это время ты скептически относился к моим рассуждениям насчет нейросети. А ведь ее можно воссоздать! Лучше я уничтожу все аламбиколи, слышишь, все! Мне не нужны проблемы. Ты не вернешься.

Свободной рукой он оттолкнул меня, удар оказался довольно сильным. Я поднялся и бросился к нему, но он успел присоединить колбу к переходнику, пространство пошло волнами, и Взломщик исчез.

Экран погас. Запахло жженой резиной, пришлось быстро освободить разъем.

– Все... Начинка сгорела... – беспомощно проговорил я.

– Лиинар, ты все еще хочешь вернуться? – раздался голос у меня из-за спины. Яна.

– Да, иначе он уничтожит архив! Но...

– Так и знала, что он тебя обманет. Много работала последнее время и на всякий случай купила еще один ноутбук. Вчера скопировала программу, она на этой флешке. Такой доверчивый, и как ты справишься без меня?

– Яна... спасибо! – Я включил компьютер и подсоединил флешку. Запустил программу. – Запаролена.

– Пароль не может быть сложным! – Яна тоже забеспокоилась. – Он все время его помнил, пока находился здесь. Он точно связан с путешествием!

Я опустил голову и задумался. Вспомнил все, о чем мы говорили со Взломщиком. Вспомнил свое перемещение во времени-пространстве.