Ветер за окном свистел все сильнее и сильнее, срывал с крыш целые пласты мелких снежинок, дерзко бросал их в яркие лица фонарей, словно доказывая, что природа сильнее любой техники. Фонари пока держались, а вот деревьям приходилось туго. Даже стоящие со всех сторон высотные дома не могли помешать разбушевавшемуся разбойнику. Он проникал в любую щель, страстно гоняя наперегонки сам с собой.

А может, у ветра тоже была душа и сейчас она нещадно болела?

Старый тополь, растущий прямо перед библиотечным балкончиком, не выдержал такого напора. Закряхтел по-стариковски, жалуясь на несправедливую судьбу, и, резко сломавшись, прислонился макушкой к ближайшему фонарю, словно надеясь обняться перед расставанием.

Грохнуло, заискрило, весь квартал погрузился во тьму.

Рептилий неподвижно сидел в кресле, снова глядя в окно. Спешить было некуда. Библиотекари благополучно успели разойтись по домам, а ему самому свет был не нужен. Впрочем, не так уж и темно. Вон балкончик какой уютный. На черные кованные перила словно накинули легкую голубоватую фату. Окутали мягко да невесомо, золотых искорок в облако добавили. И такое тепло от этого облака идет, такое умиротворение. Любовался бы да и любовался.

Только долго любоваться Рептилию Казимировичу не пришлось. Облако дрогнуло, проплыло вперед, ни капли ни смущаясь стоявшим в оконной раме стеклом и плавно опустилось у ног удивленного гнома. Через секунду растаяло, а перед Рептилием стояли двое немолодых леших.

- Да неужто получилось!? - Заросший по самые брови неказистый мужичонка всплеснул руками. - Ты погляди, не обманул-то Вещун, даром что металлический. Ишь ты, железяка какая! Хучь и на пикселях энтих, а правду говорит.

- Хоть бы и дальше получилось! - Застенчиво прогудел второй лесной молодец, исподволь разглядывая Рептилия Казимировича.

- Прощения просим, - чуть не хором поклонились они тому в пояс и с надеждой уставились на старого гнома. - Вы позволите?

Растерявшийся Рептилий указал нечаянным гостям на продавленный диван и, пока они устраивались на нем со всем доступным комфортом,

быстро приготовил нехитрое угощение. Гости хоть и передвигались странным способом, но видно было, что дорога их изрядно утомила.

И перед долгим разговором следовало подкрепиться.

Авдотий Морошкин да Ухтюх Среброкрылый, вот как звали гостей Рептилия Казимировича. И были они ни много, ни мало, не из Москвы или Новосибирска, а из самого что ни на есть 2089 года. Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Проговорили до самого утра.

Гостям было о чем поведать старому гному. Слушал он и удивлялся: "До чего техника дошла!"

А техника дошла до всего. Она дошла до леса, и не стало леса. Негде теперь жить лешим да кикиморам. Забралась в облака, безжалостно скинув оттуда и Змея Горыныча, и Золотого Дракона. Опустилась на дно морское, замутила да заилила водицу, вынудив пустится наутек Чудо-Юдо морское. И бежали они со своими котомками немудрящими, прятались под кустами да под камнями, только от себя ведь не сбежишь, не скроешься. Чужие они здесь, никому не нужные. Отторгает их ставший таким холодным мир, в котором читают детям сказки не мамы, а чужие механические голоса, спрятанные в маленькую коробочку. И живут там фиксики, и живут там гремлины...душа там только не живет.

Вот это и оказалось самым страшным. Когда ты становишься никому не нужным, когда в тебя никто не верит и нет того огня, у которого можно согреться, ты тоже перестаешь быть. Исстаиваешь легким летним туманом, высыхаешь каплями росы, развеиваешься, как аромат луговых цветов да горчишь вересковым медом.

Но никто этого не видит. Все спешат по своим важным и неотложным делам, разбредаются в магазины и пабы, спешат ухватить за хвост птицу удачи, выгодно сыграв на тотализаторе. И даже не задумываются, что упорно гоняясь за птицей удачи так легко упустить свою Жар-птицу, своего воробушка, свою Птицу счастья. И, в попытке обойти Соловья-разбойника, поставив себе новейший навигатор, сворачиваем не на свою дорогу. И ищем долю не там, куда глаза глядят, а там, где он сказал.

Давно не пахнет в домах бабушкиными блинами, зато весело гудят линии пищевых добавок, развозящие готовую продукцию.

Не скрипнет тележное колесо, не чихнет мотор железного коня. Все давно пересели на одноместные

флайеры. Так легче, так проще. Выбрал на дисплее нужный маршрут, нажал на кнопочку и нырнул в тщательное разлинованное пространство. Никого не встретишь на пути, не подберешь попутчика. И пусть некому рассказать тебе страшную сказку, от которой станут шевелиться волосы, но и подружиться тебе не с кем. Да так, чтоб на всю жизнь. Чтоб драка с синяками и ссадинами, зато всегда спиной к спине. И озорная речка веселым летним утром, и смолистый аромат зеленого бора - все осталось где-то там, в далеком и никому не нужном прошлом.

А сейчас...А что сейчас? Что там предлагает назойливая реклама, лезущая в глаза и уши? Тщательно обеззараженный и удобно структурированный искусственный голубой песок? Бурлящие потоки водной горки, с которой можно кататься только по предъявлению справки о состоянии здоровья?

Двухминутное галопирование со всеми удобствами?

"Удобное одиночество" - вот что стало девизом конца двадцать первого века. И нет в нем места для тесного общения. Дружат по скайпу, любят в фишнере.

Только вот для сказки места там совсем не нашлось. Не освоили лешии интернет, не завел Сивка-Бурка свою страничку в Фейсбуке, предлагая услуги извозчика. Это он для друга готов был по полям да по горам без отдыха скакать, пока все подковы себе не стопчет, а ради наживы - да ну ее.

Никто не сидит ночами на чердаке, рассказывая страшные истории. Вот и некого пугать домовым да чердачным. Никто не ездит в ночное, полюбоваться красавицами лошадками. Ни ржания, ни огонька, лишь скулят от одиночества луговые мавки.

Леший и рад бы завести какого путника в овраг, да только где же их возьмешь? И овраги, и путники давно стали редкость. И если первые, изрядно потрудившись, еще можно было найти, то турист нынче пошел балованный, собирающий грибы в основном на полках огромных супермаркетов.

Скучно стало в лесу, ой, скучно. Даже дядюшка Ау, и тот притих. Аукай - не аукай, что проку то? Все равно никто не ответит.

Только и остается с тоской вспоминать те времена, когда входя в дом батюшке домовому кланялись, а в лес шли - обязательно угощеньице для хозяина с собой брали. И, наученные родителями, стелили маленькие детские ладошки чистую тряпицу на пенек. Появлялось на ней нехитрое угощение. Коврига хлеба, пяток яичек, пучок лучка зеленого. Много ли лесному хозяину для счастья надобно? Внимания чуток да заботы.И вот уже вместо вредного старикашки стоит на тропинке добрый дедушка, который и сучок острый с дороги отведет, и зайца под ближайшим кустом поможет приметить.

Раньше все они вперемешку с людьми жили. В каждом овине свой домовенок был, в каждом болоте своя кикимора. Баловаться - баловались, а до греха редко когда доводили. Разве что расшалятся слишком да зазеваются. А чтоб специально - ни-ни. По одной земле ходим, одно небо коптим.

А потом случилось что-то. Разладилось. И некогда стало людям вокруг посмотреть да других увидеть. Ушли в небытие навьи россказни, забыт горюч-камень, без надобности клубочек волшебный, когда Яндекс.Карты есть. С каждым новым днем меньше вспоминали о них. С каждым новым поколением все меньше рассказывали да и учили, как мир вокруг открытыми глазами увидеть.

У природы законы простые. Нет надобности в тебе, не хранится в людских сердцах добрая память - уходи в небытие, не засоряй эфир.

И захирело сказочное племя. Стало таять не по дням, а по часам.

Уж что только не делали, и заклинания новые писали, и живой водой по три раза на день умывались, особо ретивые даже мухоморы из рациона исключили, исключительно на здоровую пищу перешли - ничего не помогает.