— Ты… — Он глубоко вдохнул, — ты не понимаешь, что я волновался? Пока ты был там внизу, я не знал, что должен делать. Что думать, когда оно приблизилось к тебе? — Кай сильнее сжал запястье Нео.

«Больно», — Парнишка занервничал. Кай никогда не делал ему больно, и ни разу не злился на него. Он попытался чуть отойти, но парень не дал. Второй рукой он взял мальчика за лицо, заставляя смотреть в глаза.

— Что ты вытворяешь? Ты заставляешь меня нервничать! Всё время! Я всё время переживаю за тебя, думаю о тебе! — Он отпустил его руку и лицо, и крепко обнял. — Прости. Ты дорог мне. Нео, ты так дорог мне.

Мальчик обхватил талию Кая, прижимаясь к нему сам.

***

Принц Осирии сидел на троне своего отца, и делал вид, что выслушивает одного из его советников. Тот что-то говорил о возросшей этой зимой преступности, о нехватки магического освещения на улицах столицы, о новом придворном лекаре. На последнее Эргонес всё же обратил внимание.

— …я не совсем уверен в нём. Он кажется слишком мрачным, а слуги побаиваются его.

— Я что-то не совсем понял, — медленно протянул юноша, чуть наклоняясь вперёд.

— Простите, мой принц?

— Вы сомневаетесь в Асмуне? Я провёл с этим человеком почти полгода во время своего путешествия по Перии. Он неоднократно доказывал мне свою верность и преданность, рисковал собой ради меня, а вы, советник, смеете в нём сомневаться?

Мужчина, стоявший перед ним, склонил голову ниже и неуверенно заговорил:

— Что вы, я не сомневаюсь в его верности, мой принц. Я лишь выражаю общее беспокойство. Советник Трем и по совместительству лекарь Его Величества, пропал сразу после побега второго принца, и вы совсем недавно назначили на место придворного лекаря господина Асмуна. Я полагаю, слуги ещё не привыкли к нему, его внешность действительно немного пугает, но я велю поговорить с людьми и успокоить их тревоги.

— На этом всё?

— Да, Ваше Высочество.

— Тогда я вас не задерживаю.

Советник поклонился и, развернувшись, удалился из тронного зала. Оставшись один, Эргонес встал и прошёл к окну. Во дворе замка тренировалась личная стража короля. Нет, теперь его. В главные двери зала вошёл высокий, широкоплечий мужчина. Крупный и накачанный: такому бы с секирой управляться или в кузне работать, а не быть слугой юного принца. Этот человек находился с Эргонесом с самого детства, сколько он себя помнил. Он был рядом, когда умерла его мать, он утирал слёзы мальчишке, когда не прошло и года, как отец женился вновь. Он заботился о нём, пока мальчик рос и учился. Он видел, как чернеет его сердце, но и тогда остался с ним.

— Запри все двери, Коэн, — велел принц, оборачиваясь и садясь на подоконник.

Мужчина обошёл большой зал и запер все три входа: центральный, через который вошёл и два боковых, затем подошёл к парню.

— Ну, что скажешь? — спросил принц.

— Смотря, что ты хочешь услышать, Гнес.

— От тебя — правду.

— Мало кто надеется на выздоровление короля Эрвейна, но это то, чего мы и ждали. Вот только… Многие не уверены… — Коэн замолчал.

— Говори как есть.

— Они не уверены, что мальчишка удержит трон отца и справится с управлением страной.

Гнес злорадно ухмыльнулся.

— Они называют меня мальчишкой?

— Ну, тебе всего девятнадцать и ты и вправду юн. Все твои предки короли–колдуны садились на трон не раньше тридцати, а многие и того старше.

— Жаль их расстраивать, но этот мальчишка станет их королём. — Парень нахмурился, — что ещё?

— Чародей, которого мы ждем, приплывёт на материк только в конце весны.

— А хорошие новости у тебя есть?

— Асмун сказал, что всё готово.

Гнес отвернулся и снова стал смотреть в окно. В этом году зима была особо лютой. Снег засыпал Таул так сильно, что столица оказалась отрезана от других городов. Север. Он не слишком-то любил это место. Прожив полгода в Перии пару лет назад, он куда больше проникся климатом юга. Почему его предки воздвигли столицу на самом севере страны? Колдун повернулся. Его золотистые, вьющиеся локоны спадали на плечи, они достались ему от отца, а тому от деда, как и синие глаза. Узкое и красивое лицо от матери, а вот ловкое, гибкое и стройное тело, похоже, от кого-то из дальних родственников. Парень протянул руку и коснулся щеки Коэна.

— Возьми меня.

Мужчина подошёл ближе и впился в его губы, проталкивая язык в рот и касаясь им нёба парня. Гнес быстро возбуждался, и прижался к нему пахом. Коэн уже целовал его шею, и зашептал в самое ухо:

— Прямо здесь, на подоконнике?

— Чем тебя не устраивают мои подоконники? — Усмехнулся принц.

Ответа он не получил, зато его стащили вниз и увели подальше от окон. Коэн прижал его к стене и стал расстегивать жакет, при этом терзая губы. Парень оторвался от него, задирая голову вверх, что бы вдохнуть воздуха. Руки его любовника уже пробрались под штаны и сжимали ягодицы, он весь горел. Немного оттолкнув от себя мужчину, Гнес облизал губы и призывно улыбнулся, достал из кармана маленькую, плоскую баночку с мазью, вложил в держащую его за бедро руку и развернулся лицом к стене.

— Давай уже, — прошептал он.

Штаны спали до колен, и через несколько секунд он ощутил, как в него легко входят сразу два скользких пальца, парень возбуждался всё сильнее и сам двигал задом, насаживаясь на них. Мало! Этого мало! Он повернул лицо и встретил взгляд Коэна. Мужчина хотел его, глаза горели желанием, Гнес усмехнулся. Его всегда хотели, стоило лишь дать повод.

— Я сказал – давай, хочу чувствовать твой член.

Коэн спустил свои штаны и резко вошёл в него. Принц выгнулся и застонал. То, что нужно, большой и толстый член внутри него, его вжимали в стену и всё ускоряли темп. Он стонал при каждом новом толчке, не сдерживая голоса. Мужчина ласкал его член в такт движениям.

— Гнес… Гнес ты когда-нибудь сведёшь меня с ума, — восторженно шептал он ему на ухо.

«Да, сходи, хоти меня, обожай!»

Толчки стали сильнее и грубее, он чувствовал, что скоро взорвётся, а внутри всё горело. Ещё несколько глубоких проникновений и в него потекла теплая сперма любовника, он протяжно застонал и кончил сам, в руку Коэна, за тем сполз по стене на пол. Мужчина, тяжело дыша, опустился рядом с ним.

— Ну что, успокоил нервы? — Со смешком спросил он.

Гнес довольно потянулся и ехидно улыбнулся.

— Даже не знаю, возможно, через несколько часов мне снова понадобятся эти твои услуги.

— Ты ненасытен, Гнес, — Коэн коснулся его лица.

Парень встал, поправляя свою одежду.

— Да, ненасытен! Мне нужно всё, Коэн. И я возьму всё, что захочу! — Его глаза вспыхнули, — а ты будешь рядом со мной.

— Куда я от тебя денусь, — мужчина тоже поднялся, натягивая штаны. — Ты готов?

Парень безразлично пожал плечами, отвернулся и устремился к боковой двери. Покинув зал, он пошёл медленнее. Готов ли он? Он и сам не знал. Сможет ли? Наверное. Пройдя череду длинных коридоров и лестниц, он добрался до своей спальни. Сняв охранные чары, вошёл внутрь. Он чувствовал, как из него всё ещё вытекает сперма Коэна — липко и не слишком приятно. Желание помыться и переодеться стало приоритетным. Закончив в ванной, Гнес быстро надел весьма скромный, серый с белыми вставками по бокам, туалет. Подошёл к письменному столу, сняв ещё одно защитное заклинание, достал из ящика узкие ножны с кинжалом и устроил их под жилетом. Вернув всю защиту на свои места, покинул комнату и отправился прямо по коридору, до конца, упёршись в королевские покои. Принц не заметил, сколько времени он простоял, глядя на позолоченные двери, наконец, открыв их, он вошёл. Заперев комнату изнутри, парень прижался спиной к створкам.

Огромная резная кровать, аккуратно застеленная золотой парчой. Шторы на окнах, нежно–бежевого цвета раздвинуты, чтобы впустить в комнату как можно больше солнечного света, которого зимой всегда так мало. В кресле у окна, спиной к нему, безвольно свесив руку вниз, сидит человек.

— Здравствуй отец, — Гнес говорит тихо, почти шёпотом, но даже если бы он кричал, человек не повернул бы головы.

Принц прошёл вперёд, обойдя кровать и кресло, и, как час назад, сел на подоконник, смотря в лицо мужчины. Ещё совсем недавно он был красив и полон сил. Его возраст для колдуна считается вполне молодым — шестьдесят четыре года, всего треть, а то и четверть жизни. Когда-то золотистые волосы, теперь седыми, тусклыми прядками, спадали на лицо и плечи, глаза блеклые и пустые, лицо как у старого человека, со впалыми щёками и глазницами, иссохшееся, как и всё тело.

— Знаешь, отец, к концу зимы тут будут послы из Перии. Я помню, как ты не любишь эту страну. Что она, якобы, источник разврата и беззакония, но тебе ли об этом говорить? Свою эльфийскую шлюху–полукровку ты нашёл там. Я даже впервые усомнился, мой ли брат её выродок. Я забрал его силы и перелил в себя. И что же? Где они, силы, о которых говорили все вокруг? Мальчик талантлив, он будет великим. То, что я получил, опустошив его, были крохи, он оказался настолько слаб, что я их даже толком не ощутил. Магия, которую я забрал у твоего верного советника и лекаря, и та превосходила силу мальчишки в несколько раз. Ах да, твои советники: я считаю их слишком много, отец. Каждый что-то говорит, чего-то хочет. Придётся постепенно избавляться от них, пока только минус один, слишком мало, но торопиться нельзя. — Гнес ненадолго замолчал глядя на отца.

— Я ушёл от темы. Послы из Перии. Я собираюсь заключить союз с этой страной. С Агреей тоже, но с королем Онером будет сложнее, придётся поехать к нему самому. Как считаешь, его старшая дочь подойдёт мне? Думаешь, нет? Конечно, она же не чародейка. Девчонке всего десять лет, есть ещё время подумать, но мне кажется, такое предложение будет заманчиво для Онера – породниться с великим родом королей–колдунов. Ты что, смотришь с осуждением?

Парень достал ножны, вынул кинжал и стал вертеть его в руках, не сводя глаз с тонкого лезвия.