Джузеппе Бальзамо родился в Палермо предположительно 2 июня 1743 года, а 8 июня, на шестой день после рождения, его крестили в Палатинской часовне Норманнского дворца, личной часовне сицилийских королей и вице-королей. Записей о его рождении не сохранилось, есть только запись о крещении, а так как, согласно католическим правилам, младенца крестили по достижении им семи дней от роду, исходя из этого и высчитывается предположительная дата его рождения. При крещении мальчику дали имя Джузеппе, к которому прибавили также имена Джамбаттиста Винченцо (в честь крестного отца Джамбаттисты Бароне и крестной матери Винченцы Калиостро) Пьетро Антонио Маттео — в честь отца и дядьев со стороны матери. Впоследствии дата рождения и дата крещения по невнимательности или незнанию биографов слились воедино, поэтому сегодня в большинстве историй жизни Калиостро датой его рождения указывается именно 8 июня, то есть дата крещения.
В. Зотов пишет: "О детстве и молодости Калиостро мы имеем мало достоверных сведений, но они существуют и хранятся в архивах Ватикана, и это подает надежду, что они когда-нибудь будут обнародованы. В 1790 году, когда начался процесс авантюриста, схваченного в Риме, иезуиты употребили все свое влияние, чтобы добиться правды в его показаниях и собрать неопровержимые факты о его происхождении, поступках и пребывании в разных странах. Что они достигли своей цели, в этом не может быть ни малейшего сомнения, если мы вспомним, какими могущественными средствами обладал этот орден, каких преданных слуг имел он во всех государствах, во всех слоях общества. Но все подробности этого процесса, протоколы допросов, свидетельские показания — все это осталось тайною".
Тем не менее некоторые сведения о его детских и молодых годах были опубликованы в изданной отцом Марчелло брошюре, которая была переведена на все европейские языки. В ней отец-иезуит доказал, что настоящее имя Калиостро было Бальзамо. Кратко пересказывая труд отца Марчелло, В. Зотов продолжает: "Родился он в Палермо 8 июня 1743 года от бедных родителей: Пьетро Бальзамо и Феличии Браконьери. Отец его был мелкий купец, по смерти которого дядя мальчика с матерней стороны дал ему воспитание в семинарии Св. Роха, в Палермо. Молодой Джузеппе Бальзамо убегал не раз из этого училища. Тринадцати лет он был поручен генералу ордена Милосердных братьев, который определил его послушником в монастырь Кальтаджироне. Там он поступил помощником к аптекарю, у которого научился первым основаниям химии и медицины. Но в то же время он вел такую жизнь, что монахи часто были принуждены наказывать его. Тогда он бежал из монастыря в Палермо, где одно время занялся рисованием, что не мешало ему вести разгульную жизнь и участвовать во всех уличных драках и стычках с полицией. Он подделывал также театральные билеты и, живя у своего дяди, обокрал его на довольно значительную сумму. В двоюродную сестру его влюбился один синьор, и Джузеппе, передавая ей письма возлюбленного, уверял его, что она нуждается то в деньгах, то в часах, получал их для нее и присваивал себе. Занимаясь у одного нотариуса, он подделал завещание маркиза Мауриджи, лишив этим одно богоугодное заведение значительной суммы…
Несколько раз молодой Бальзамо судился, сидел в тюрьме, но был выпускаем, то по недостатку улик, то по ходатайству родных. Наконец он принужден был бежать из своего родного города за слишком дерзкую проделку с одним ювелиром, которого он обокрал, уверив его, что близ городских ворот зарыт клад. Бальзамо и другие его товарищи оделись чертями, избили и обобрали доверчивого простака".
А другие рассказчики дополняют историю с ювелиром и ростовщиком по имени Марано или Мурано новыми подробностями: Джузеппе Бальзамо втерся в доверие к золотых дел мастеру Марано и за хорошее вознаграждение сообщил ему, что в известном ему месте в окрестностях Палермо будто бы зарыт богатый заговоренный клад. Приведя легковерного ростовщика к пещере, где хранился клад, он с помощью чревовещания убедил ростовщика, что клад охраняет нечистый дух, одолеть его можно только одним способом: оставить перед входом в пещеру шестьдесят унций золота (1,7 кг). При помощи "древних" и загадочных заклинаний молодой человек "точно" определил местонахождение богатств, очертил на земле магический круг, предупредил, что, возможно, клад охраняется бесами, и предложил Марано копать, а сам удалился. Как только лопата вонзилась в землю, раздался дикий вой, и невесть откуда взявшиеся "бесы" набросились на ювелира и избили его до потери сознания. Но напуганный старик должен был еще час лежать неподвижно, а за это время его обидчиков и след простыл. Доковыляв до города, потерпевший обратился в полицию. Полицейские, как водится, в бесов не поверили — и Бальзамо пришлось покинуть Палермо, чтобы избежать тюрьмы. Эти рассказы о бурной юности Бальзамо ясно свидетельствуют о том, что он отличался пылким и необузданным нравом, богатой и разносторонне одаренной натурой, его энергия искала себе выхода, а природные способности лучше всего могли реализовываться в такой деятельности, которая не всегда выглядела благовидно.
С момента бегства из родного Палермо началась его карьера мелкого афериста. Он скитался по городам Италии, где, используя навыки рисовальщика, подделывал завещания и векселя, а с помощью полученных от отца-травника знаний по целительству и фармакологии и составлению всевозможных порошков, мазей, отваров, настоек и бальзамов из целебных трав изготавливал и продавал приворотные зелья, промышлял мошенничеством, продавая простакам чудесные амулеты. Затем его следы затерялись на три года, до 1766 года: возможно, в этот период одаренный разными талантами молодой человек и впрямь побывал на Ближнем Востоке и в Африке, где обрел наставника, названного им условным именем "Альтотас", и многому научился.
Но прежде чем отправиться странствовать на Восток, Бальзамо решил навестить свою двоюродную бабушку и крестную мать, жившую близ Мессины — Винченцу Калиостро, дочь Маттео Мартелло. Увы, она уже умерла, а наследство было поделено между родственниками. Тогда Бальзамо присвоил себе ее звучную фамилию и с этого времени стал называться Калиостро.
Новоиспеченный Калиостро и его наставник побывали в Египте. Там они выделывали окрашенные под золото ткани, пользовавшиеся большим спросом; Альтотас, по-видимому, обладал некоторыми познаниями в области химической технологии. В египетской Александрии Джузеппе близко сошелся с уличными факирами. Он овладел приемами гипноза, изучил магические формулы, научился довольно сложным фокусам, собрал коллекцию экзотических предметов. С Альтотасом он побывал в Мемфисе, Каире, посетил Мекку. Из Египта они перебрались на остров Родос, затем на Мальту, где, по одной из версий, назвавшегося своим настоящим именем Джузеппе Бальзамо принял сам гроссмейстер, португалец Пинто да Фонсека, известный своим увлечением алхимией. В одной из башен гроссмейстерского дворца Пинто оборудовал и оснастил лабораторию, куда допустил Бальзамо. Тесные отношения Калиостро с орденом и благосклонность его Великого магистра могут объясняться тем, что на протяжении веков многие члены семьи Бальзамо становились мальтийскими рыцарями. Но если, как впоследствии утверждала Папская курия, предками Калиостро со стороны отца были евреи, значит, среди них не могло быть мальтийцев, ибо для вступления в орден следовало доказать, что в роду на протяжении двухсот лет не было ни магометан, ни евреев… Однако в любом случае фамилия Бальзамо рыцарям, защищавшим крест, была известна, ибо фамилия эта была достаточно распространенной в Италии: среди дворянства насчитывалось по крайней мере шесть семейств Бальзамо, и три из них — на юге страны.
Поэтому вслед за одним из рационально мыслящих исследователей жизни графа Калиостро, убрав все чудесное из его собственного жизнеописания, вполне можно допустить, что Джузеппе, прибыв самостоятельно на Мальту, поступил в прислужники к рыцарям-мальтийцам и усердием и любознательностью сумел привлечь к себе внимание гроссмейстера, поселившего пытливого юношу рядом с собственной лабораторией и направившего его на путь познания арканов высшей мудрости. Бальзамо постигал теорию, к азам которой мог приобщиться еще подростком, будучи послушником в монастыре, и применял ее на практике, выступая подручным высокоученых мастеров в одной из лучших алхимических лабораторий того времени. На Мальте Бальзамо мог ознакомиться и с учением рыцарей Розы и Креста, иначе розенкрейцеров, о которых рассказывали столько чудесного, а наверняка не знал никто. Видимо, рвение молодого сицилийца принесло ему успех в постижении алхимических наук и благоволение главы Мальтийского ордена. Предполагается, что гроссмейстер Пинто даровал ему таинство посвящения в герметические философы, как именовали себя адепты Великого Делания. Новому адепту надлежало принять новое имя, и Джузеппе выбрал имя Алессандро и фамилию своей крестной — Калиостро. Утверждают, что одновременно с новым именем Джузеппе получил и титул графа, ибо гроссмейстер имел право даровать членам ордена дворянство за особые таланты или заслуги.