И чуть не уронила чашку, когда девушка с готовностью заявила:

— А как же, сложилось! Более того, я отлично знала, что в доме еще кто-то присутствует.

Максимилиан даже закашлялся.

— А почему ты этого раньше не говорила? — не веря в свою удачу, поинтересовалась я.

— Говорила, — удивилась девушка, причем до того натурально, что не поверить ей было

нельзя. — Только не вам, а мужчине. Он меня допрашивал.

Я, нахмурившись, вспомнила — именно эту девушку допрашивал кто-то из моих коллег, в тот

момент, как ее нашли, я была на очередном повышении квалификации, учиненном

руководством СИБ. Кто именно не отразил в протоколе такие важные данные, я не помнила, все

данные узнала из протокола, и как выяснилось, пострадавшая тоже была не в том состоянии, чтобы запоминать фамилию сотрудника.

— Расскажи мне об этом поподробнее, — хмуро попросила я. С Максимилианом мы

переглянулись, и я едва заметно пожала плечами.

— Весь процесс был в разгаре, я кричала, отбивалась, — девушка съежилась, и стало понятно, что все ее бравирование напускное. — И тут мы услышали шаги. Насильник…этот Хопсвуд, выругался, вскочил с места, и убежал в другую комнату. Мне показалось они ссорились, но

прислушиваться я не стала — пока была возможность, разбила окно и быстро выскочила в него.

Вот…даже шрамы остались от порезов.

— Ты совсем ничего не услышала из их разговора? — чуть ли не взмолилась я. Девушка

нахмурилась, вспоминая.

— Могу ошибаться, но один из них сказал «Что ты творишь?», или что-то в этом роде. Говорю

же — не прислушивалась.

— И они не побежали за тобой? — уточнил Максимилиан.

— Наверное, побежали, — девушка пожала плечами. — Во всяком случае, треск позади себя

слышала. Но, честно сказать, я в жизни так быстро не бегала, ни на что внимания не обращала, мне кажется, синяки даже не насильник оставил, а ветки, сквозь которые я прорывалась… А

ваш сотрудник что, не записал это?

— Я невнимательно прочитала, — криво улыбнулась я. — Недавно работаю, простите.

— Ааа, — девушка недоверчиво на меня посмотрела. — Ну вначале всем тяжело, не

переживайте, мне не сложно повторить.

Из квартиры я вышла в смешанных чувствах, и, нервничая, взяла такой быстрый темп ходьбы, что Максимилиан с трудом меня догнал.

— Значит, все-таки кто-то из СИБ замешан в истории с этим насильником?

— Значит, — согласилась я. — Знать бы еще кто.

— Что может быть легче — кто составлял протокол допроса?

— Я не помню, — на улице стояла промозглая погода и я обхватила себя руками, чтобы

согреться. Максимилиан приобнял меня, и я с удивлением на него уставилась.

— Увидел, что ты продрогла, — улыбнулся принц, но, когда мы подошли к машине, рук не

убрал.

— Максимилиан… — вздохнув, начала было я, но принц перебил.

— Можешь называть меня Макс.

Я чуть было не застонала, а он продолжал меня добивать.

— Думаю, для тебя не секрет, что из всех невест ты вызываешь во мне наибольшую симпатию.

— Сомнительный комплимент, — криво усмехнулась я и пояснила: — Ни одной девушке не

хочется понимать, что она одна из многих.

— Это очень легко исправить, — мягко сказал Максимилиан и наклонился, опять намереваясь

меня поцеловать. Я отстранилась, и упершись руками в его грудь, твердо заявила:

— Не стоит спешить. В Отборе должна остаться одна, но только та девушка, которая вызовет у

тебя не «наибольшую симпатию», а любовь.

В машину я садилась с такими багровыми щеками, что могла подпалить ими чехол сиденья.

Старательно отводя взгляд, обещала себе, что как только разберусь с Хопсвудом, покину Отбор, раз уж заговор с некоторых пор представляется несуществующим в реальности. Хотя чего уж

тут врать самой себе — я очень боялась, что уйдя из дворца, никогда больше не увижу Виктора, и потому придумывала себе поводы задержаться, пока есть такая возможность.

* * *

Брунису на свидание собирали сразу все невесты. Пышногрудая брюнетка порхала из одной

спальни в другую, требуя помощи у каждой соперницы. Одна одолжила ей платье, другая

косметичку, третья помогла сделать прическу… У меня с Утвальд оказался один размер обуви, и

она прямо-таки насела на мои нервы, требуя дать ей красные туфли, в которых я была на бале.

— На что ты потратила выделенные деньги? — устало спросила я. Бруниса всплеснула руками.

— В магазине один ширпотреб, выбора совершенно никакого!

— Не тарахти, — поморщилась я. — Всех невест отправляли в одни и те же магазины, так что

такие точно туфли ты могла купить.

— Я их не видела, честно! Вам, наверное, продавцы из-под полы вещи продают, б/у, или как это

называется. У меня все платья эксклюзивные, но такого, как у Кесалии нет! И туфель, как у тебя

тоже.

— Придется тебе идти в своей эксклюзивной обуви, — отрезала я. — А б/ушные лодочки

оставь мне.

Уговорам Брунисы я так и не поддалась — привычка обмениваться одеждой и обувью мне с

самого детства не импонировала. Около семи часов за Вудтир и Брунисой зашел охранник, и

девушки, сияя белозубыми улыбками, уплыли вслед за ним.

— Вудтир станет императрицей, — завистливо вздохнула Мирана, когда часом позже пришла ко

мне. В руке девушка держала бутылку лимонада и два бокала. Мне все больше и больше

хотелось поинтересоваться, как часто до Отбора Мирана употребляла алкоголь — такая

заместительная терапия навевала определенные мысли. — Уже второе свидание. Где это видано, если я с принцем еще ни разу не оставалась наедине.

Я изучала ноты нового произведения, которое мне принесла горничная, и потому достаточно

равнодушно пожала плечами.

— Значит, ее посчитали достойной этого второго свидания. Не переживай, уверена, скоро и тебе

удача улыбнется.

Мирана недовольно упала на подушки, коих на моей кровати лежало множество, и

передразнила:

— Посчитали достойной». Не выдумывай, пожалуйста, разве ты не заметила, как Жарро

лобызался с Вудтир при встрече? Они знакомы, вот ведущий и выдвинул свою подружку в

качестве кандидатуры на свидание с принцем.

Я проследила за тем, как Мирана наливает в бокал напиток, и залпом его выпивает. С

подозрением принюхавшись, отложила ноты и подошла к кровати.

— Дай бутылку.

— Зачем это? — заволновалась Мирана. — Не дам.

— Это алкоголь что ли? — не поверила я. Глаза рыжей забегали.

— Да какой алкоголь, ты что?

— Тогда дай бутылку.

— Шампанское — не алкоголь! Это нектар правителей Вселенной.

Я закатила глаза. Моральный облик Мираны, и тот бред, что она несла, не волновал меня

совершенно, но распивать запрещенные напитки она пришла в мою комнату и, естественно, нравиться мне это не могло.

— Давай вкушать эту божественную амброзию ты будешь в своей спальне! Где ты ее, кстати, взяла?

Мирана перекатилась на живот и, уткнувшись в подушку, хитро смотрела на меня одним глазом.

— Где взяла, там уже нет.

Разозлившись, я схватила бутылку, сиротливо стоящую на тумбочке, и решительно отправилась

вместе с ней в туалет. Мирану это не испугало. Она перевернулась на спину, и забросила руки за

голову, рассматривая полог над кроватью.

Вылив шампанское в унитаз, я вернулась в спальню и протянула бутылку Миране.

— Зачем она мне? — фыркнула девушка.

— Мне она тоже ни к чему! Забирай, и избавляйся от нее как хочешь, но в моем мусорном ведре

она лежать не должна! Горничные, выбрасывая мусор, в нарушении режима заподозрят именно

меня.

Что-то недовольно пробурчав, Мирана забрала бутылку, и тут в дверь мою постучали.

— Это кто? — испугалась Мирана, и принялась зарывать улики своего грехопадения в подушки.

— Не знаю, — прошипела я. Хотя сознание мое рисовало картины одна страшнее другой. Это

могла быть и Кларисса, как ищейка, явившаяся на запах алкоголя, а мог быть и Виктор, видеть