столько плодородных земель!

— Девушки, — ведущий сделал вид, что желает установить подобие порядка. — Мы скоро

перейдем к общему обсуждению.

Его никто не слушал. Со стороны спикеров «за» послышались реплики поддержки Нирары.

Мирану пока никто не поддерживал — большая часть девушек не были яростными

сторонниками отделения Ваоль, а роль такую примерили только из-за Отбора, но рыжую это

нисколько не смутило. Мирана прищурилась и процедила:

— Преступление — деньги, полученные с наших земель складывать в карманы Фрибринских

богачей.

— С ваших? — неожиданно вмешалась Велания. Всем уже было понятно, что Эяле и Роав

выступить не позволят. — Как ты выразилась «ваше» только высокое самомнение.

— Согласна, — Нирара сложила на груди руки. — Если бы не наши развитые технологии вы бы

ни в жизнь не только не разработали бы почву, но и не заселили бы Вассу.

Мирана так сильно сжала кулаки, что костяшки пальцев ее побелели, Нирара нависала над

столом, словно коршун, зато Велания вела себя совершенно расслаблена — дергала носком

туфельки и разглядывала своих соперниц с мрачным удовлетворением кукловода.

— Не вам судить, что было бы! Ригарий решил будущее нашей страны за нас самих, и это

недопустимо!

— Это закономерно, — отрезала Нирара. — Если вы не можете себя защитить.

Невесты все больше волновались. Эти две девушки надолго попали во внимание телекамер, и

такие незаслуженные привилегии вызывали справедливое возмущение и стойкое желание

перетянуть одеяло на себя.

— Кровожадность не должна руководить разумом захватчиков, — лениво проронила Бруниса, но судя по ее лицу, фразу эту она готовила заранее.

— Войны без жертв не бывает, — подскочила Кароль, и на секунду мы все замолчали, удивленные ее неожиданной репликой. Ведущему удалось вставить слово:

— Думаю, есть смысл пропустить двух спикеров и перейти к общему обсуждению.

В студии развернулись миниатюрные боевые действия: Мирана, как настоящий полководец

выступала впереди своей команды, громким командным голосом выкрикивала обвинения и

обещала кару, словно Нирара была самим Ригарием, а спикеры команды «за» его войском.

Велания ограничивалась короткими, но меткими фразочками, которые подстегивали пыл

спорящих, Вудтир проявила прямо-таки недюжинные способности к ведению эмоционального

диалога — порой ее голос заглушал даже активную Нирару, я старалась без нужды не влезать, но когда видела, что мои союзницы выдыхаются, приходила к ним на помощь. До рукопашной

дело не дошло, хотя присутствовал один момент, когда Реци двинулась было на

подпрыгивающую в азарте Кароль, но конфликт быстро замяли, без ущерба для репутации

невест.

В общем, эфиром Жарро Вутц остался доволен. Как оказалось, ему дозволено было выбрать

победительницу сегодняшних дебатов, и он, долго тряся руку Клариссы, объявил, что ему

понравились Вудтир и Бруниса. Такое решение нас, мягко сказать, удивило — ни Брунису, ни

Вудтир, наиболее активными, или меткими в суждениях участницами назвать было нельзя. Если

Вудтир хоть показала себя с другой стороны, нежели обычно — сменила холодность и

презрение на азарт спора, то Бруниса ограничилась несколькими репликами, и в общем

обсуждении совершенно не участвовала. Конечно, необъективное судейство нисколько не

повлияло на ликование выбранных для свидания с принцем участниц. И если Вудтир, не

изменяя себе, просто ухмыльнулась, делая вид, что ее нисколько не восторгает тот факт, что

встретится с Максимилианом она уже второй раз, то Бруниса прямо-таки буйствовала от

радости.

Кларисса подождала, пока страсти утихнут, и только тогда выступила вперед.

— Надеюсь, вы понимаете, дамы, что дебаты были не только поводом вас развлечь?

Ничего себе развлечение — Ильфеина до сих пор прятала дрожащие руки.

— Я наблюдала за вами на протяжении всей передачи, и хочу объявить, что сегодня Отбор

покинут Эяла и Каппа. Могу объяснить, почему мной было принято такое решение.

— Будьте добры, — побледнела Каппа. Эяла всхлипнула.

— Конечно. Вы, госпожа Карнеги, должны были отстаивать точку зрения «против», вне

зависимости от того, что скажут окружающие. Императрица должна уметь защищать себя, хотя

бы и словами. А вы, невеста Хилк, молчали на протяжении всей передачи!

— Но мне же не дали слова!

— Роав была в такой же ситуации — вашу речь отменили в угоду общему обсуждению, но она

из этой ситуации как-то выкрутилась.

Роав действительно пыталась отстоять свое право говорить, да и периодически вставляла какие-

то реплики, когда страсти разбушевались. Так что решение Клариссы, мне лично

представлялось справедливым.

— А от вас, Адальстан, я не ожидала такого поверхностного отношения к этому испытанию, —

вдруг заявила сваха, поворачиваясь ко мне.

— Простите? — я по-настоящему растерялась, и непонимающе уставилась на сердитую

Клариссу.

— Прощаю, — высокомерно согласилась сваха. — Лично для меня вы были фавориткой, —

остальные невесты завистливо зашипели, а изгнанная Каппа и вовсе выругалась. — Но вы не

проявили той бури чувств и знаний, которые могли бы.

Меня с детства раздражало такое отношение учителей к своим ученикам: я от вас ожидала

большего, вы могли проявить себя лучше… Не могла! И ожидать от посторонних людей чего-то

попросту глупо. И если такие заявления в детстве приходилось терпеть, то сейчас я уже

выросла, и холодно смотря свахе в лицо, процедила:

— Я выступила чувственно ровно настолько, насколько посчитала нужным, госпожа сваха. И

еще, вашей личной фавориткой становиться не собиралась вовсе.

Камеры уже отключили, и журналисты сто раз пожалели, что сделали это. Лицо Клариссы

сменило цвет с землистого на багровый, и сваха, что-то тихо пробурчав, удалилась, от

обуревавших ее чувств не придумав, что сказать.

— Не боишься, что следующей из Отбора выгонят тебя? — тихо поинтересовалась Мирана, встав рядом. Я молчала, не собираясь открывать ей тот факт, что с самого начала этого не

боялась.

* * *

— Возможно, мы скоро простимся, — заявила я принцу, когда мы после обеда отправились

опрашивать оставшихся жертв насилия. Максимилиан недоверчиво на меня покосился.

— Ты подозрительно радостна, заявляя такое.

— Прости, забыла, что должна скорбеть, — я скорчила расстроенную рожицу и дурашливо

потерла глаза. — Так лучше?

— Намного, — одобрил принц. — Что случилось?

— Я перечила Клариссе.

— И это все? — хмыкнул Максимилиан. — Что ж, эта проблема легко решается — со всей

ответственностью заявляю, что пока я не дам добро, Отбор ты не покинешь. По каждой

конкурсантке Кларисса советуется со мной. В конце концов, не свахе жениться на той девушке, которая в конце концов останется. Хотя, будь ее воля, императрицей давно бы стал кто-то

неопределенного пола, в платке, шали и обязательно маленького роста. Я так подозреваю, у

Клариссы пунктик насчет этого.

Мы уже подъехали к дому четвертой жертвы, и, выходя из машины, я поинтересовалась.

— А почему Отбором руководит именно она?

— Она тетка моей матери, и так сказать, семейная сваха. Когда-то это было ее хобби, теперь

профессиональное занятие. Она действительно лучше всех подходит для этой должности, хотя

вы, уверен, ее ненавидите.

— Ненавидим — это громкое слово, скорее, опасаемся.

Четвертая девушка оправилась намного быстрее остальных. Энергичная, смешливая толстушка

налила нам чай в большие кружки с изображением голубых лугов Вассы, и присела рядом, теребя длинную русую косу. В целом, ее рассказ повторял предыдущие, мы с принцем

выслушали, и, отпив мутный напиток, явно отдающий газетами, я как обычно уточнила:

— У тебя не сложилось впечатления, что вы были не одни?