Наиболее отчетливое изложение идей Витте можно найти в курсе лекций, которые он прочитал младшему брату царя и (на тот момент) наследнику престола, великому князю Михаилу Александровичу в 1901 и 1902 гг. В 1900 г. император заболел тифом, и казалось целесообразным, чтобы министр финансов преподал наследнику базовые знания об экономике и государственных финансах — на тот случай, если произойдет худшее. Опубликованные впоследствии под названием «Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве», эти заметки Витте представляли собой яркий манифест, призывающий к модернизации по европейскому образцу^{309}.

Особое внимание министра финансов к западным представлениям о прогрессе отнюдь не удивительно. Он учился в университете в 1860-х гг., а российские шестидесятники были чрезвычайно бунтарским поколением, как и студенты в Америке сто лет спустя. Страстные поклонники прогресса и материализма, провозгласившие примат науки, они прозывались нигилистами за свое яростное отрицание всех традиционных представлений. Иван Тургенев неплохо карикатурировал этот тип в романе «Отцы и дети», герой которого Базаров — суперпрагматичный студент-медик — поэзии и романтической любви предпочитает вскрытие лягушек. Хотя Витте и презирал скандальные выходки своих экстремистски настроенных университетских сокурсников, то время наложило свой отпечаток на студента-математика. Периодически отдавая дань уважения славянофильским представлениям об особенной роли России, министр финансов все же твердо обосновался в лагере западников[40].

Основная идея «Лекций…» заключается в признании преобладающей роли экономических сил. Как и Карл Маркс, Сергей Витте ставил исторический прогресс в зависимость от способов производства. Он также был согласен с Марксом (хотя и приходил к другому конечному выводу), когда объяснял, что все народы проходят по одинаковому пути, начиная с наиболее примитивного уровня охотников-собирателей, превращающихся в кочевников, затем в земледельцев-ремесленников, и в конце концов достигают высшей точки развития при современном торгово-промышленном порядке. Эта универсальная схема, подчеркивал Витте, применима ко всем странам, включая Россию.

Конечная торгово-промышленная стадия является желанной целью, поскольку только она позволяет народу добиться истинного процветания и контроля над своей судьбой. «Прогресс — есть не что иное, как освобождение человека от подчинения природе», — писал Витте^{310}. И наоборот, отсталые общества оставались крайне уязвимыми. Без надлежащего производственного сектора и денежной экономики такие общества никогда не смогут полностью реализовать свой потенциал, независимо от численности населения и богатства природных ресурсов. И, как Витте неоднократно напоминал своему монарху, еще важнее то, что между экономической зрелостью и политическим влиянием существует тесная связь, поскольку «финансы — это нерв войны»^{311}. В докладной записке Николаю II в начале 1900 г. он заявлял: «…опыт всех народов наглядно показывает, что только хозяйственно самостоятельные народы оказываются в силе проявлять в полной мере и свое политическое могущество»^{312}.

Витте восхищался Британией и Германией как наиболее прогрессивными странами. Его собственной стране, учил он великого князя, нужно многое наверстывать. Ранее министр финансов высказывался более резко: «Россия и по настоящее время остается страной по преимуществу земледельческой, а при сложившемся ныне строе политических и экономических международных отношений земледельческая страна, не имеющая своей собственной промышленности… не может почитать свою мощь непоколебимой…»^{313} Единственным решением для России было стать более похожей на своих соперников. Морская империя и парламентская монархия, Британия, возможно, являлась не лучшим образцом. А вот Германская империя была могущественной континентальной державой с сильной монархией. Поэтому Витте учил, что Россия должна поощрять создание современной промышленности по образцу, столь успешно использованному соседом в Центральной Европе.

Источником вдохновения для Витте явно служил экономист первой половины XIX в. Фридрих Лист, который был «пророком настоящего величия Германии»^{314}. Лист был горячим сторонником экономического объединения Германии, а также строительства железной дороги. Самая известная его работа — «Национальная система политической экономии»^{315}. Эта книга, опубликованная в 1841 г., предлагала вводить высокие протекционистские тарифы для ускорения индустриализации. Среди самых влиятельных ее читателей был германский канцлер Отго фон Бисмарк, экономическая политика которого испытала сильное влияние рекомендаций Листа. Витте был убежден, что Россия могла повторить успех Германии, последовав советам Листа.

Министр финансов не во всем был согласен с Листом. Немецкий экономист придерживался скорее либеральных политических взглядов, а Витте был ярым монархистом^{316}. Министр резко выступал против институтов, которые могли бы ослабить монархию, таких как земская система местного самоуправления^{317}. Только сильное централизованное государство могло взять на себя жизненно важную задачу индустриализации. Он учил великого князя Михаила Александровича: «Каждая страна должна… развиваться самостоятельно, обеспечив себе необходимыми мерами возможность такого развития… Отдельные личности сделать этого не могут; это задача государства… которое является связующим звеном между личностью и человечеством»^{318}.

Витте также говорил со своим августейшим учеником о мире. Одной из самых тревожных тенденций современного века, по его словам, было распространение больших регулярных армий. Со времен Наполеоновских войн, и особенно в последние годы, милитаризм проникал в европейскую политику. Опасность была велика: «Заставляя государства постоянно готовиться к войне, искусственно создавать и увеличивать класс людей, в ней заинтересованных, милитаризм усиливает возможность и вероятность войны»^{319}.

Еще важнее было то, что милитаризация являлась огромной помехой процветанию. «В числе условий, задерживающих [экономическое] развитие, первое место принадлежит милитаризму», — отмечал Витте^{320}. Он напоминал великому князю, что расходы на вооружение больше всего истощают экономику, поглощая от одной пятой до трети государственного бюджета. Это были совершенно впустую потраченные деньги: «Если принять… во внимание, что, при значительности военных расходов, правительства лишены возможности делать в надлежащей мере затраты на увеличение культурных и производительных сил народа… то можно убедиться, каким тяжелым гнетом должно ложиться в настоящее время в жизни европейских государств содержание значительной вооруженной силы в мирное время»^{321}. Он подчеркивал, что это ведет к катастрофическим последствиям: «Повторяющиеся беспрерывно из года в год жертвы, налагаемые милитаризмом на народное хозяйство европейских государств, подобно хронической болезни медленно подтачивают экономическую жизнь современных государственных организмов Европы…»^{322} Опасность для России была особенно велика. Витте знал, что империя не могла себе позволить растрачивать свои ограниченные ресурсы на подготовку к войне. «Все искусство нашей дипломатии, — не уставал он повторять Николаю, — должно направляться к тому, чтобы всеми усилиями поддерживать status quo и выигрывать время. Лучший и важнейший союзник России есть время»^{323}.