Спустя несколько минут мы подверглись еще одной атаке, и поднявшееся над горизонтом солнце обнажило весь ужас картины поля боя. Движимые ненавистью и жаждой крови, подогретые щедрой дозой водки, русские, шатаясь, шли впереди угрожающе размахивавших пистолетами комиссаров, их громкие крики «Ура!» опять пропали в оглушительном грохоте взрывающихся снарядов. Сквозь этот рев я услышал крик пулеметчика: «Я просто не могу все время убивать!» Он неотрывно нажимал на спуск, посылая потоки пуль из дымящегося ствола MG в массы атакующих. Наши снаряды от ПТО порождали бреши в рядах атакующих. Эта атака остановилась в каких-нибудь 50 метрах от ствола нашего орудия».

Позиции немецких войск на высоте 137.5 имели около 50 пулеметов, два дивизиона противотанковой артиллерии, две батареи зенитных автоматов. Артподготовка советских войск велась по площадям и особой эффективностью не отличалась. И все же нестыковки в описании событий налицо. Не сходится время атаки и состав атакующих подразделений. В составе 7-й бригады не было рабочих отрядов. Зато 2-й Перекопский отряд имел в своем составе истребительный коммунистический батальон. И атака во фланг немецким войскам, действительно, началась около 7 часов утра, то есть за пять часов до фронтальной атаки батальонов 7-й бригады. Сейчас сложно установить, кто до начала артподготовки дал команду атаковать 2-му Перекопскому отряду. Результат этой атаки был вполне предсказуем – отряд понес значительные потери и отошел на свои позиции. Но в официальной литературе об этом совершенно не пишется, этот эпизод удалось восстановить по воспоминаниям Смирнова Н.Н., участвовавшего в этой атаке. А вот батальон запасного артполка (командир – Людвинчуг) в этой атаке не участвовал вовсе. Более того, его и не было в тот день на этом участке. Вот вам пример получения информации по боевым сводкам и донесениям.

9 ноября.

С утра 9 ноября на плато Кара-тау подразделения 8-й бригады продолжали вести бой за высоты, расположенные северо-восточнее и юго-восточнее высоты 158,7. Упорный бой длился весь день. По другую сторону от Бельбекской долины на плато Мекензиевых гор продолжала бой 7-я бригада.

Из воспоминаний полковника Жидилова: «В пятом часу утра возвращаюсь на командный пункт бригады. Ночь прошла спокойно. Группа наших разведчиков во главе с капитаном Плотницким выполнила задание. Она добралась до Черкез-Кермена, наблюдала за передвижением вражеских войск. С севера подходят автомашины с пехотой противника, минометами и мелкокалиберными пушками. Теперь против нашей бригады враг сосредоточил не менее двух полков. С рассветом надо ждать наступления. У нас же пока всего два батальона, которые к тому же за последние дни понесли большие потери. Если к утру не подойдет пополнение, нам будет туго». Подкрепление прибыло в составе одного неполного батальона (4-й батальон М.И. Просяка, закончивший переформирование) и артдивизиона бригады. «…Артиллеристам приходится спешить. Артдивизион едва-едва успевает к шести часам занять позицию на юго-западных скатах высоты 248.0. На подготовку к открытию огня у него останется очень мало времени... В 6 часов 40 минут артиллерия наконец открывает огонь по вторым эшелонам гитлеровцев. Ожил передний край немцев. В небо взвились ракеты. И только тогда застрочили пулеметы. Они бьют то порознь, то одновременно с нескольких точек. Стреляют наобум, так как никаких целей перед собой не видят. В пулеметную чечетку вплетаются минометные и орудийные выстрелы. Беспорядочный ливень пуль и осколков заставляет наши подразделения прижиматься к земле. Надо, обязательно надо подавить огневые точки противника, хотя бы на время, необходимое для нашего первого броска. Волошанович начинает сильнее молотить своими тяжелыми минами вражеские окопы».

Встречный бой с противником шел с перерывами до вечера, позиции сторон практически не изменились. Опасность возникла на другом участке. Для ослабления нажима советских войск противник вечером 8-го ноября силами до двух батальонов атаковал стык 8-й бригады морской пехоты и 18-го батальона.

Официальная история рисует следующую картину: «Немецко-фашистские войска пытались прорвать оборону и на других участках. На северных скатах долины Бельбек они атаковали позиции 8-й бригады морской пехоты. Однако бригада совместно с 18-м батальоном морской пехоты при поддержке огня 227-й зенитной ба¬тареи (командир – лейтенант И.Г. Григоров), бронепоезда «Железняков» (командир – капитан Г.А. Саакян) и 2-го дивизиона 265-го корпусного артполка Приморской армии все атаки противника отбила».

На самом деле 18-й батальон, отражая атаку противника, потерял до трети личного состава, и рано утром противнику удалось прорваться на его участке. По личному распоряжению коменданта береговой обороны в течение дня был сформирован усиленный батальон, который возглавил майор Людвинчуг. Вечером 9 ноября 1941 года этот батальон был в срочном порядке по железной дороге переброшен в Бельбекскую долину. Не доезжая до станции Бельбек (Верхнесадовая) батальон вступил в бой с противником, прорвавшимся через боевые порядки 18-го батальона. Положение было совершенно отчаянным: подвиг 18-го батальона морской пехоты, перекрывшего долину реки Бельбек, и подвиг батальона запасного артполка нигде и никем не описаны. Об этом нет упоминания ни в одной официальной хронике. На это обратил внимание Александр Неменко. Описание этого боевого эпизода удалось восстановить только по воспоминаниям ветеранов. В воспоминаниях Д.С. Озеркина эти события описаны следующим образом: «Во второй половине дня связной от 18-го батальона доносил, что противник силами до двух батальонов прорывается выше дороги. Я послал разведку, которая к ночи не вернулась... Чтобы уточнить ситуацию рано утром, мною была послана группа моряков на грузовике вниз по дороге. Грузовик вернулся без бойцов. Командир отделения, вернувшийся на грузовике доложил, что уже позади позиций бригады в долине идет бой...». Утром бой разгорелся сначала у высоты, на котором находится кладбище села Верхнесадовое, затем до батальона немцев, оттеснив 18-й батальон, двинулись вдоль шоссе и были остановлены у дота № 4 взводом 8-й бригады, переброшенным с плато на грузовиках.

Вечером в бой вступил прибывший по железной дороге батальон запасного артполка, который прямо из вагонов бросился в атаку. Бой шел до ночи. Батальон задачу выполнил, противник был уничтожен, но и само подразделение практически полностью полегло в бою. Из воспоминаний командира запасного артполка Шемрука: «Вечером, после боевых действий батальона, мы с военкомом Абрамовым пошли в морской госпиталь. Там мы увидели жуткую картину: стоны раненых, крики контуженных, там же находился тяжело раненный командир батальона Людвинчуг, военком батальона погиб. Батальон задачу выполнил, но почти весь личный состав погиб, а о его действиях нигде никем не отмечен (так в оригинале – Б.Н.). Дальнейшая судьба тов. Людвинчуга мне не известна».

Еще один завершающий события этого дня штрих из воспоминаний: «Мы прибыли к месту строительных работ. Дот, который нам предстояло восстановить, стоял весь избитый снарядами, искореженная 45-мм пушка лежала недалеко от входа в дот. Рядом, у дороги свежей землей чернели могилы, в долине, у обочины дороги стояла сгоревшая немецкая бронемашина. «Да говорят, фриц прорвался, только здесь смогли остановить» – пояснил боец, разбирающий бетонные обломки». Это из воспоминаний командира 4-го дота Курочкина Н.М. Об этом бое, действительно, нигде нет упоминаний... и не только о нем. И, возможно, о многих событиях тех дней мы так и не узнаем никогда.

После 9.11.41 года враг продолжил свои атаки уже по всему фронту, включая и Черекез-Керменское и Балаклавское направления. Из-за малочисленности наших войск был захвачен почти весь Черекез-Керменский опорный пункт, противник был остановлен в районе дер. Шули (Терновка) и хутора Мекензия. Были потеряны доты № 62, 63, 64, 66, 65.